Все ради любви

Ханна Кристин

— Не очень хорошо.

— О! — Оживление Миры вмиг исчезло, она сразу сникла. — Сожалею.

— Ты не представляешь, как я сожалею.

«Любовь помогает выдержать самые трудные испытания.

И она сама может стать испытанием».

Все выходные Лорен вспоминала свой разговор с Энджи и продолжала надеяться, что ответ вот-вот найдется, она только должна догадаться, где он. Но пока она не видела ни одного решения, которое ее бы устроило.

Ей не хотелось становиться матерью.

Ей не хотелось родить

ребенка и отдать его приемным родителям.

А больше всего ей не хотелось быть беременной.

К воскресенью беспокойство Лорен достигло такого предела, что она почувствовала себя больной. На работе она старательно избегала Энджи и ускользнула из ресторана, ни с кем не попрощавшись. Домой она пошла пешком, не став садиться в автобус. Она изо всех сил пыталась хоть ненадолго забыть о том положении, в котором она оказалась, но ее ни на мгновение не покидало сознание, что ребенок здесь, внутри ее.

Зарядил дождь. Лорен накинула на голову капюшон и продолжила свой путь. Погода полностью соответствовала ее настроению. Она по-своему даже получала наслаждение от промозглого холода.

Свернув за угол к дому, она увидела его. Вымокший до нитки Дэвид стоял перед ней с букетом красных роз.

— Привет, Трикси.

Радость от встречи с ним охватила Лорен горячим пламенем, заставив забыть обо всем. Она подбежала к Дэвиду и бросилась ему на шею. Он приподнял ее и сжал в объятиях так, что она едва не задохнулась.

«Он любит меня!»

В последние дни она совсем об этом забыла. Нет, она не одна. Она не повторит судьбу матери.

Дэвид поставил Лорен на землю. Она улыбнулась ему, смаргивая с ресниц капли дождя.

— Я думала, ты вернешься только завтра утром.

— Я так скучал по тебе, что решил вернуться пораньше.

— Вряд ли это обрадовало твою маму.

— Я сказал ей, что у меня контрольная по химии. — Дэвид лукаво усмехнулся. — Нам же не надо, чтобы в Стэнфорде передумали. У меня золотое будущее, разве ты не знала?

Лорен сникла. У него действительно золотое будущее — Стэнфорд.

Она снова остро ощутила свое одиночество. «Какой же он ребенок, — подумала Лорен, чувствуя, как он отдаляется от нее, хотя и продолжает держать ее в своих объятиях. — Я должна рассказать ему о беременности — так будет правильно».

— Я люблю тебя, Дэвид. — Лорен против воли заплакала, но слезы смешивались с дождем, так что Дэвид ничего не заметил.

— Я тоже тебя люблю. Давай-ка сядем в мою машину, а то мы под дождем наверняка схватим простуду. — Он улыбнулся. — Эрик устраивает у себя дома вечеринку.

Лорен хотелось сказать: «Нет, не сегодня», подняться вместе с Дэвидом в свою обшарпанную квартиру и плотно закрыть дверь своей спальни. Однако она понимала: как только они окажутся наедине, она все расскажет ему, а сейчас она была к этому не готова. Она решила, что еще один вечер безмятежности ничего не изменит и они останутся Спиди-Гонщиком и Трикси, веселыми, хохочущими в кругу друзей.

И когда Дэвид взял ее за руку и повел к машине, Лорен не сопротивлялась.

«Любовь

помогает выдержать самые трудные испытания». «Пожалуйста, Господи, — взмолилась она, — сделай так, чтобы моя любовь мне помогла».

19

В ту ночь Энджи снились черно-белые сны, они напоминали потускневшие фотографии из старого семейного альбома, снимки, запечатлевшие то, что могло бы быть, но так никогда и не случилось. Она видела себя в Сирл-парке, рядом с каруселью, и махала маленькой темноволосой девочке с такими же, как у ее отца, голубыми глазами…

Девочка медленно растаяла в сером тумане, вернее, все выглядело так, будто сам туман поглотил девочку и отгородил ее от Энджи.

А потом она видела Конлана, он на бейсбольном поле тренировал команду Малой лиги. Образы были размытыми и неясными, потому что сама она никогда не бывала на стадионе и не смотрела, как муж тренирует сыновей своих друзей, как он аплодирует Билли Вандербеку за лайн-драйв, отбитый прямо в центр поля. В те дни она не выходила из дома, лежала на диване в позе эмбриона. «Очень больно», — говорила она своему мужу, когда тот умолял ее пойти с ним.

Почему она тогда не думала ни о нем, ни о том, что нужно ему?

— Прости, Кон, — прошептала она во сне, мысленно обращаясь к нему.

И тут же проснулась, издав испуганный вскрик. Следующие несколько часов она лежала, свернувшись клубочком на боку, и пыталась затолкать все это обратно в хранилища памяти. Нельзя возвращаться в прошлое, это причиняет слишком сильную боль. Многое утрачено навеки, она должна наконец понять, что ничего уже не вернешь.

То и дело она ловила себя на том, что плачет. К тому моменту, когда она услышала стук в дверь, подушка ее была влажной от слез.

Слава богу, хоть кто-то отвлечет ее от прошлого.

Она откинула волосы с лица, выбралась из-под одеяла и спустилась вниз.

— Иду! Подождите! — крикнула она.

Открыв дверь, Энджи увидела на пороге маму, Миру и Ливви, одетых по-праздничному.

— Сегодня начало Рождественского поста, — сказала мама. — Ты идешь с нами в церковь.

— Может, в следующее воскресенье? — слабо воспротивилась Энджи. — Я вчера поздно легла и плохо спала.

— Естественно, ты спала плохо, — заявила мама.

Энджи поняла: женщины семейства Десариа непреклонны, и сопротивляться им — это все равно что пытаться пробить кирпичную стену.

— Ну, хорошо.

Пятнадцать минут у нее ушло на то, чтобы принять душ, высушить волосы и одеться. Еще три минуты ей потребовалось на макияж, и она была готова. К десяти они уже въезжали на парковку перед церковью.

Когда Энджи выбралась из машины, ей вдруг показалось, что она перенеслась в прошлое: вот она маленькая девочка, одетая в белое для конфирмации, а вот уже девушка, вся в белом в день своей свадьбы, вот она умудренная опытом женщина, облаченная в черное, скорбит по своему отцу. Сколько же событий ее жизни происходило за этими окнами с витражами!