Все рассказы про Ирокезовых
Шрифт:
Что будет потом он и сам не знал. Призрак угукнул, и взлетев, поплыл к караульному помещению. Через секунду там раздался крик ужаса, и все стихло.
— Готово, — призрак призывно замахал рукой из чердачного окна.
— Молодец папаша, — восхитился Парис. — Экая диковина. Без рук, без ног, а ворота отворяет.
Ворота и в самом деле были распахнуты настежь. Похитители быстро пробрались к покоям царицы, сея на своем пути хаос и разрушение. Но около дверей спальни их остановил свирепый окрик.
— Стой! Бросай оружие! — крикнул старый и злобный самурай Го, чудом уцелевший после
Рядом с ним стоял молодой Тю-Мень, внучатый племяник того самого Тю-Меня, который погиб при разрушении Фудзиямы. Тю-Мень со значительной скоростью демонстрировал приемы карате и борьбы борицу.
— Эй, Го, — сказал Ирокезов старший. — Зачем ты связался с этим дураком?
Го в ответ тонко оскалился:
— Да. Он не умен, но ашиваза его хороша!
В эту секунду из-за закрытой двери мужского туалета появился отец Гамлета и оглушительно свистнул в ухо старого самурая. Го сказал «ох» и упал, выронив отлично заточенную катану. Воспользовавшись его замешательством, Парис и Ирокезов-старший проникли в спальню, выломав дверь кулаком.
Елена мирно спала и тихонько храпела во сне.
Парис попытался полезть к ней с поцелуями, но Ирокезов остановил его
— Ты куда это? Ты женись сначала!
Зажатый мощной рукой Ирокезова-старшего почтальон колыхался в воздухе, не достигая ногами изукрашенного мозаикой пола.
— Ну как? Брать будешь? Завернуть?
Парис почувствовав, что желанный час близок закивал и начал сноровисто скатывать суженную в одеяло. Взвалив узел на плечи, проворно ринулся к двери…
Через минуту они уже нажимали на педали, стремительно уносясь навстречу новому витку истории.
Два дня спустя разгневанный Менелай осадил Трою.
Так началась долгая Троянская война.
Двадцать девятая история. Марафон
Ирокезовы отлично знали свои силы, и не стесняясь применяли их где попало. Иногда это шло на пользу окружающим, иногда во вред.
Последнее, конечно, случалось гораздо чаще, ибо интересы Ирокезовых редко совпадали с интересами человечества. При своём поистине сказочном могуществе Ирокезовы вполне могли стать чьими-нибудь королями, царями, императорами, но это не прельщало ни отца, ни сына. Когда-то давним давно Ирокезов-старший так ответил депутации индийских мудрецов тщетно уговаривавших Ирокезовых взять власть в свои руки и облагодетельствовать человечество вечным миром.
— А на хрена это все?
Мудрецы действительно были умными людьми, и поэтому разговор быстро закончился.
Как человек действия Ирокезов старший не любил однообразия и тем более не любил однообразия безделья, а став чьим-нибудь повелителем он неминуемо стал бы бездельником.
Конечно, были минуты безделья и у Ирокезовых — отдых нужен даже всесильным. Желая отдохнуть, Ирокезовы отправлялись обычно в какой-нибудь приморский городок, где веселились до тех пор, пока тяга к перемене мест не бросала их по миру.
Но, даже оставаясь на отдыхе, Ирокезовы совершали деяния, влияющие на ход мировой истории.
В то знаменитое лето 490 года до нашей эры Ирокезовы отдыхали на побережье Средиземного моря, в селении неподалеку
Однажды утром Ирокезова-старшего разбудил топот ног и лязг металла. Под окнами шло войско. Мрачные бородатые греки шли к морю, на Марафонскую равнину. Злой спросонья, с мутными глазами, Ирокезов-старший высунулся из окна.
— Другого места не нашли? Топаете тут… Спать не даете…
Обращаясь к командиру, закованному в панцирь и нещадно сверкавшему на солнце, сказал:
— Эй ты, дерьмо в жестянке, уйди пока рога не обломал.
Войска быстро свернули на параллельную улицу. Ирокезов-старший закрыл окно, лег на правый бок, но уснуть уже не смог. Сон пропал, словно гоплиты унесли его на кончиках пик. Поворочавшись в постели Ирокезов растолкал сына.
— Сынок, тут нынче войско прошло. Не слыхал куда?
Не выспавшийся сын помотал головой.
— Папенька! — укоризненное сказал он — Ты же знаешь, ежели я проснусь, то уж не усну, хоть стреляй в меня из огнемета. А?
Ирокезов-старший смущенно почесал ухо.
— Ну, извини. Все одно когда-нибудь просыпаться придется.
День было решено провести по старому распорядку. Через полчаса, с привычным грузом за плечами, они вышли из города, направляясь на пляж. Этот пляж Ирокезовы облюбовали давно. Каждый день из трех прошедших недель они приходили сюда, неся за плечами амфору с виной и корзину еды. Это был и завтрак, и обед, и ужин. День проходил незаметно в воспоминаниях из богатой происшествиями жизни, в поучениях Ирокезова-старшего.
Мягко говоря, пляж этот был малолюден, а если называть вещи своими именами, то человек на нем был такой же редкостью, как и счастливый понедельник. Однако в этот раз, поднявшись на дюны, они увидели два стоящих враг против врага войска.
Персы против греков.
Между ними была полоса песка, свободная от людей, своего рода демилитаризованная зона, шириной метров 300. Оживленно обсуждая вооружение и шансы сторон на победу, Ирокезовы прошли между войсками на свое обычное место. Их конечно сразу узнали. В недрах персидской армии возникло замешательство. Греки, желая внушить персам, что Ирокезовы пришли на берег не просто так, а с коварным умыслом, загремели доспехами приветствуя могучих героев, но Ирокезов-младший погрозил им кулаком и шум стих.
Это приободрило персов, начавших уже было эвакуировать ставку шахиншаха.
Видя безразличие Ирокезовых, персы стали строиться для атаки. Наши герои едва успели расположиться, то есть закопать амфору в песок и растянуть тент над головами, как войска за их спиною сошлись. Некоторое время Ирокезовы смотрели на побоище, но солнце и голод брали свое — они сперва искупались, а затем вылезли на берег загорать. Растянувшись на горячем песке с закрытыми глазами они слушали шум битвы, время от времени обмениваясь мыслями о превосходстве колющего оружия перед рубящим.