Все страхи мира
Шрифт:
— Одну минуту, сэр, — ответил дежурный, сержант морской пехоты. Райан закурил сигарету.
— Президент слушает, — послышался новый голос.
— Господин президент, докладывает Райан. У меня есть отрывок разговора в «Боинге-747».
— Неужели так быстро?
— Его прослушали перед тем, как были включены двигатели. В нашем распоряжении неопознанный голос — думаем, это премьер-министр, — заявивший, что сделка заключена.
Джек прочитал три первые строчки.
— Вот сукин сын, — выдохнул Фаулер. — Будь я прокурором и имей такие доказательства, привлёк бы его к суду.
— Я решил, сэр, что вы захотите прочитать текст как можно быстрее. Первые две страницы могут передать по факсу немедленно.
— Будет приятно почитать что-нибудь после матча. О'кей, высылайте. — Президент положил трубку.
— Будет исполнено, сэр, — ответил Райан.
— Ну, пора отправляться, — сказал Госн.
— Пора так пора. — Расселл встал и надел своё тёплое пальто.
Снаружи было по-настоящему холодно. Предсказывали максимум шесть градусов выше нуля по Фаренгейту, но столбик ртути ещё не дополз до этой отметки. Ледяной северо-восточный ветер дул из Небраски, где было ещё холоднее. Хорошим было лишь то, что с холодной погодой небо очистилось. Денвер относится к тем городам, в которых инверсия низких зимних температур ухудшает проблему смога. Однако сегодня на небе практически не было ни единого облачка, а на западе Марвин видел, как ветер сдувает снег с пиков хребта Франт-Рейндж и он развевается подобно белым флагам. Вне сомнения, это было добрым предзнаменованием, а ясная погода означала, что рейсы из аэропорта Стейплтон не будут задерживаться, чего он опасался несколько дней назад.
Марвин включил двигатель фургона, повторил про себя фразы, которые ему придётся произнести, и за то время, что двигатель прогревался, ещё раз мысленно прошёлся по плану операции. Повернув голову, он взглянул на груз, лежавший сзади. Почти тонна сверхмощной взрывчатки, говорил ему Ибрагим. Да, телевизионная аудитория по всей стране будет вне себя от ярости. Затем Расселл подошёл к автомобилю, который он взял в аренду, включил двигатель и передвинул рычажок нагрева на максимум. Жаль, что командир Куати чувствует себя так плохо. Может быть, это просто нервы, подумал Расселл.
Через несколько минут арабы вышли из дома. Госн сел рядом с Марвином. Он тоже нервничал.
— Ты готов, приятель?
— Да.
— Поехали.
Расселл включил задний ход и выехал со стоянки, затем двинулся вперёд, предварительно убедившись, что арендованный автомобиль следует за ними, и выехал на шоссе.
Чтобы добраться до стадиона, понадобилось всего несколько минут спокойной езды. Всюду стояли полицейские, и Расселл заметил, что Госн поглядывает на них с беспокойством. Присутствие полиции ничуть не тревожило Расселла. Копы находятся здесь всего лишь для того, чтобы следить за порядком и управлять движением, а сейчас они просто стояли и смотрели по сторонам, потому что поток транспорта в сторону стадиона ещё не начался. До матча оставалось почти шесть часов. Марвин свернул с шоссе и направил фургон к воротам, отведённым для автомобилей прессы. Там стоял полицейский, которого ему придётся убедить. Куати уже оторвался от фургона и ездил кругами вокруг ближайших кварталов. Марвин остановил машину и опустил стекло.
— Привет, — обратился он к копу.
Постовой Питер Доукинс из городской полиции Денвера уже изрядно замёрз, хотя родился и вырос в Колорадо. Ему поручили стоять у ворот, отведённых для проезда прессы и важных лиц, — он получил этот пост лишь потому, что был одним из самых младших полицейских. Те, что постарше, выбрали себе места потеплее.
— Кто вы такой? — спросил Доукинс.
— Технический персонал, — ответил Расселл. — Это ведь въезд для прессы, верно?
— Да, но вас нет в моём списке. — На стоянке для особо важных лиц количество мест было ограничено, и Доукинс не собирался пропускать кого угодно.
— В
— Никто не предупредил меня об этом, — заметил полицейский.
— И меня никто не предупредил до шести вечера накануне. Пришлось тащить проклятую штуку из Омахи. — Расселл взмахнул блокнотом куда-то в направлении штаб-квартиры телевизионной компании. Госн, сидящий сзади, вне поля зрения полицейского, затаил дыхание.
— А почему не доставили самолётом?
— Да потому что «Федерал-экспресс» не работает по воскресеньям, а чёртов аппарат слишком велик и не пролезает в дверь «Лиэрджета». Но я не жалуюсь, приятель. Я — техник из Чикаго, понимаешь? Мне платят сверхурочные — в три с половиной раза больше, чем в обычные дни, ясно? Это когда мы работаем далеко от дома, по особым случаям и в выходные дни.
— Звучит совсем неплохо, — согласился Доукинс.
— Больше, чем я зарабатываю в будние дни за всю неделю, так что продолжайте расспрашивать, приятель. — Расселл усмехнулся. — Я получаю доллар с четвертью каждую минуту.
— У вас, должно быть, крепкий профсоюз.
— Это уж точно, — засмеялся Марвин.
— Знаешь, куда ехать?
— Конечно, сэр.
Расселл тронулся с места. Госн с облегчением вздохнул, когда фургон снова покатил вперёд. Он слышал каждое слово, уверенный, что сейчас все сорвётся.
Доукинс смотрел вслед фургону. Он глянул на часы и сделал пометку в своём блокноте. По какой-то причине капитан требовал, чтобы рядом с номером каждого приехавшего автомобиля стояло время появления у стадиона. Доукинс не понимал смысла этого приказа, но далеко не все распоряжения капитана имеют смысл, правда? Лишь мгновение спустя он понял, что на только что въехавшем фургоне компании Эй-би-си номерные знаки штата Колорадо. Странно, подумал он, и в этот момент подъехал роскошный «линкольн». Этот автомобиль был внесён в список — в нём приехал президент Американской конференции НФЛ. Важные лица стараются приехать пораньше, подумал Доукинс, чтобы расположиться в своих ложах и взяться за выпивку. Накануне ему довелось попасть в число тех полицейских, которым было поручено следить за безопасностью во время вечеринки, организованной этим самым президентом, и у него на глазах каждый богатый придурок из Колорадо напился вусмерть вместе с разными политиками и другими важными лицами, съехавшимися со всей Америки, — почти все полные болваны, подумал молодой полицейский, видевший своими глазами, что они вытворяли. По-видимому, Хемингуэй был всё-таки прав: богатые отличаются от остальных лишь тем, что у них больше денег.
В двухстах ярдах от полицейского Расселл остановил фургон и вытянул ручной тормоз, не выключая двигателя. Госн перелез в заднюю часть машины. Матч должен начаться в 16.20 по местному времени. Важные события, решил Ибрагим, всегда начинаются с опозданием. По-видимому, игра начнётся не раньше 16.30. К этому он прибавил ещё полчаса и установил момент взрыва на 17.00 поясного времени Скалистых гор. Выбранные наугад моменты всегда устанавливают на час с нулями, да и к тому же сам момент взрыва был выбран ещё несколько недель назад — в течение первого часа после начала матча.
У этого устройства не было очень уж надёжного предохранительного приспособления. На каждой из дверок, ведущих внутрь корпуса, Госн установил защищающий её простой взрыватель, но у него не было времени заняться этим всерьёз, защитить устройство, находящееся внутри, чем-то более надёжным и совершенным. Впрочем, подумал Госн, это даже к лучшему. Сильные порывы северо-западного ветра сотрясали фургон, и чувствительный выключатель с перекидной головкой мог оказаться здесь совсем неуместным, даже опасным.