Все страхи мира

Клэнси Том

Генерал-лейтенант Иван Григорьевич Куропаткин был дежурным по центру управления войсками ПВО. Он прежде был лётчиком-истребителем. Слово «прежде» ему не нравилось, генерал любил говорить, что он — лётчик-истребитель. Недавно ему исполнился пятьдесят один год. Куропаткин был третьим генералом по выслуге лет на этом посту, и сейчас наступила его смена. Заслуги и положение позволяли ему выбрать и более удобную смену. Однако генерал Куропаткин принадлежал к новой элите советских военных, считал, что армия должна строиться на профессиональной основе, а профессионалам нужен пример. Рядом с ним расположился его штаб, состоящий из полковников, майоров, а также нескольких капитанов и лейтенантов, которым поручалась вспомогательная работа.

Войска ПВО были предназначены для защиты страны от нападения. В век баллистических ракет, когда отсутствовала надёжная защита от

них — хотя обе стороны все ещё стремились разработать такую защиту, — главной задачей дежурного по командному центру ПВО было не защитить страну, а предупредить о нападении. Куропаткину это тоже не нравилось, но изменить ситуацию он был бессилен. На геосинхронной орбите над берегом Перу висели два спутника, «Орёл-1» и «Орёл-2», задачей которых было следить за Соединёнными Штатами и засечь запуск баллистических ракет, как только они покинут свои подземные шахты. Эти же спутники могли заметить запуск баллистических ракет, произведённый подводными ракетоносцами в Аляскинском заливе, хотя наблюдение за районом, расположенным так далеко на севере, в значительной степени зависело от метеорологических условий, а сейчас погода там была отвратительной. «Орлы» передавали информацию главным образом в инфракрасном спектре, который измерял в основном разницу температур. Картинка на экране дисплея была именно такой, какой видела её камера, без границ между странами и других данных, полученных компьютером. По мнению русских проектировщиков, это было лишней информацией и только перегружало изображение на экране. Куропаткин смотрел не на экран, а на сидящего рядом младшего офицера, который делал какие-то расчёты, как что-то привлекло внимание генерала. Он автоматически перевёл взгляд, даже не подумав об этом, и прошла целая секунда, прежде чем он понял, что именно привлекло его внимание.

На экране дисплея, в его центральной части, появилась белая точка.

— Что это… — Он тут же встряхнулся. — Определить координаты и увеличить изображение! — громко скомандовал генерал. Сидящий за пультом полковник уже занимался именно этим.

— Центр Соединённых Штатов, генерал. Двойной термический импульс — по-видимому, ядерный взрыв, — механически произнёс полковник, профессиональная подготовка которого одержала верх над сознательным отрицанием происходящего.

— Координаты?

— Выясняю, генерал.

Расстояние от центра управления до спутника было значительным, и за эти доли секунды события развивались стремительно. К тому моменту, когда телескопический объектив спутника начал увеличивать изображение, термическая характеристика огненного шара резко возросла. Куропаткин мгновенно осознал, что это никак не может быть ошибкой, и, хотя ослепительная точка на экране была раскалённым огненным шаром ядерного взрыва, в животе у генерала появился, казалось, ледяной кулак.

— Центральная часть США, похоже город Денвер.

— Денвер? Что там находится, черт побери? — выкрикнул Куропаткин. — Немедленно выяснить.

— Слушаюсь.

Рука Куропаткина уже протянулась к телефону. Это была прямая линия связи с Министерством обороны и с резиденцией президента СССР. Быстро, но отчётливо генерал произнёс в трубку:

— Внимание, докладывает генерал-лейтенант Куропаткин из Центра управления войсками ПВО. Мы только что зарегистрировали ядерный взрыв на территории Соединённых Штатов. Повторяю: мы только что зарегистрировали ядерный взрыв на территории Соединённых Штатов.

Один голос выругался. Он принадлежал дежурному аппарата президента Нармонова.

Другой голос, принадлежавший старшему дежурному офицерской смены Министерства обороны, звучал куда более рассудительно.

— Вы уверены в этом?

— Двойной импульс, характерный для ядерного взрыва, — ответил генерал Куропаткин, удивлённый собственным спокойствием. — Вот сейчас я наблюдаю, как увеличивается огненный шар. Без сомнения, это ядерный взрыв. По мере поступления новой информации буду сообщать вам… что? — спросил он младшего офицера.

— Генерал, «Орёл-2» только что выведен из строя мощным выбросом энергии. Четыре высокочастотных канала отключились, а пятый повреждён, — произнёс майор, повернувшись к столу генерала.

— Почему это произошло?

— Не знаю.

— Выясните и доложите.

* * *

Изображение исчезло с экрана в тот момент, когда футболисты Сан-Диего приближались к отметке сорока семи ярдов на половине «Викингов». Фаулер осушил четвёртую бутылку пива за вечер и с раздражением поставил стакан на стол. Черт бы побрал этих телевизионщиков. Кто-то, наверно, зацепил ногой кабель и выдернул

его из розетки, а теперь Фаулер пропустит несколько моментов этого великолепного матча. Жаль, что он не поехал в Денвер, несмотря на возражения Секретной службы. Он повернулся, чтобы увидеть, что смотрит Элизабет, однако и с экрана её телевизора тоже исчезло изображение. Может быть, один из морских пехотинцев перерезал кабель, убирая снег? Действительно, сейчас трудно найти хорошую обслугу, проворчал президент. Нет, с кабелем все в порядке. Дочерняя компания Эй-би-си, канал 13 в Балтиморе, функционировала, и на экране появилась надпись: «Просим извинить — технические неполадки», тогда как на экране телевизора, на котором Элизабет смотрела свой фильм, мелькали беспорядочные пятна прерванной передачи и слышался фоновый шум. Как странно. Подобно любому другому телезрителю-мужчине, Фаулер начал переключать каналы. Си-эн-эн тоже прекратила передачи, однако местные телестанции в Вашингтоне и Балтиморе действовали. Он задумался: что бы это могло значить? И в это мгновение зазвонил телефон. У него был какой-то пронзительный, неприятный звук — один из четырех аппаратов, стоящих на нижней полке столика прямо перед диваном. Фаулер протянул руку и не сразу понял, который из четырех. Из-за этого промедления его кожа успела похолодеть. Это оказался красный телефон, соединяющий его с командным центром Объединённой системы противовоздушной обороны североамериканского континента, НОРАД.

— Президент слушает, — произнёс Фаулер хриплым, внезапно испуганным голосом.

— Господин президент, докладывает генерал-майор Джо Борштейн. Я — дежурный по командному центру НОРАД. Сэр, мы только что зарегистрировали ядерный взрыв в центре страны.

— Что? — спросил президент после короткой паузы, длившейся две или три секунды.

— Сэр, произошёл ядерный взрыв. Сейчас мы выясняем его точные координаты, но это случилось где-то в районе Денвера.

— Вы уверены в этом? — спросил президент, стараясь сохранять спокойствие.

— Проводим новую проверку приборов, сэр, но мы полностью уверены в наших данных. Сэр, мы не знаем, что произошло или каким образом там оказался ядерный заряд, но взрыв несомненно произошёл. Убедительно прошу вас немедленно укрыться в безопасном месте, пока мы не выясним, что случилось на самом деле.

Фаулер поднял голову. Изображение так и не появилось на экранах телевизоров, но тишину Кэмп-Дэвида раздирал пронзительный рёв сирен.

* * *

База военно-воздушных сил Оффутт, расположенная недалеко от Омахи, штат Небраска, когда-то называлась Форт-Крук. Раньше здесь квартировался кавалерийский гарнизон и на территории базы находились великолепные, хотя и весьма старомодные, дома из красного кирпича для старших офицеров, причём за домами были конюшни для лошадей, в которых офицеры больше не нуждались, а перед домами раскинулся парадный плац, такой большой, что на нём мог проводить учения весь кавалерийский полк. Примерно в миле находился штаб Стратегической авиации США, гораздо более современное здание, у которого тоже была своя старинная достопримечательность — бомбардировщик В-17 «Летающая крепость», принимавший участие во второй мировой войне, — он стоял перед зданием как памятник. Также перед зданием, но глубоко под землёй, расположился новый командный центр, строительство которого закончилось в 1989 году. Это был огромный подземный зал, и местные остряки шутили, что его построили только потому, что изображение таких помещений Голливудом было намного лучше того подземного центра управления, который построила раньше для себя стратегическая авиация, и потому ВВС решили изменить реальность таким образом, чтобы она соответствовала своему киноизображению.

Генерал-майор Чак Тиммонс, заместитель начальника штаба (по оперативной части), воспользовался возможностью нести дежурство здесь, вместо того чтобы находиться у себя в кабинете в здании на поверхности, и уголком глаза следил за розыгрышем Суперкубка на одном из восьми огромных телевизионных экранов, хотя на двух воспроизводились в реальном времени изображения, передаваемые со спутников Программы оборонной поддержки — их называли на жаргоне стратегической авиации «птичками» ПОП, — и потому генерал заметил двойную вспышку одновременно со всеми. Тиммонс бросил карандаш, который он вертел в пальцах. За спинкой его кресла находились комнаты со стеклянными перегородками — там были такие комнаты на двух уровнях, — где сидели около пятидесяти служащих, благодаря которым стратегическая авиация функционировала круглые сутки. Генерал поднял телефонную трубку и нажал кнопку вызова старшего дежурного разведывательной службы.