Все точки над ё...?
Шрифт:
— Сам не пойдёт, других позовёт. Приветствую тебя, Огул! — крикнул он старику.
— И тебе, значится, Рысий, привет! — проскрипел местный житель, доковыляв до них. — И Лоцману тоже! Чего пожаловали?
Угольки его чёрных глаз вперились в непрошенных гостей. Причём, один смотрел на Андрея, а другой на Рыську. Старый чёрт был фантастически косоглаз, но это был не недостаток, а колоссальное преимущество, так как видел он сразу обоими глазами, как ящерицы.
— Дело у нас серьёзное, — Май постарался держать себя невозмутимо и не обращать внимания на недобрый
— Красиво излагаешь, Лоцман, — Огул почесал свой мясистый нос, — и я не смею думать, что ты пришёл сюда нарочно или по ошибке! Но в этой пещере нет того, кто бы мог навредить василиску!
Конечно, старому чёрту ужасно не хотелось сознаваться в том, что какой-нибудь чертёнок затеял недетскую шалость. И где? В «Березани»! Под носом у Дуплянского и Рыськи. И всё это после недавнего скандала со Злодом! А ведь многие в Стивратовке знали тогда или просто догадывались о его планах, и никто не остановил, не осадил нагле-ца. Даже Чернобогу не нашептали, не нашлось смельчаков! У кого же это хватило ума опять начать гадить в Порубе-жье? Что им, других пространств мало? Законы забыли!?
— А кто здесь живёт? — Андрей уже освоился с блуждающими глазами местного жителя, который вновь отпра-вил один глаз бдеть за Рыськой.
— Аида и сын её, Кудыка, — вместо чёрта ответил фолк.
— Аида? — поразился Андрей. — Здесь такие имена носят чертовки… чертихи?
— А что, имя, как имя! — отозвался Огул. — Заморское, правда, но что с того? У тебя тоже не исконное.
— А эта Аида, она может колдовать? — продолжал вести дознание Лоцман.
— Конечно, может! — возмутился чёрт. — У нас все могут! Но не станет почтенная мать семейства таким балов-ством заниматься!
— А сын её, этот, как его? Кудыка! Он может? — стоял на своём Андрей.
— Ну…. этот, — замялся старик, — кто ж его знает… проверить надобно.
Он, кряхтя, направился в пещеру, бормоча что-то себе под нос. Май и Рыська переглянулись. Они оба были почти уверенны, что нашли недруга Баськи. Этого самого Кудыку.
— Что надо? — раздался сердитый заспанный женский голос, и из пещеры вышла довольно крупная чертиха. Она зло смотрела на неурочных гостей, даже не стараясь скрыть своего недовольства.
Андрей тоже решил не церемониться и огорошил мамашу нерадостной новостью.
— Ваш сын строит пакости нашему василиску, подбрасывая тому в загон каменные фигурки зверей! Баське это угрожает уничтожением, и мы не допустим, что бы какой-то недотёпа…
— Зверей? Каменных? — взревела Аида, и от этого рёва всё вокруг пришло в движение. Из пещер стали выска-кивать разбуженные полуодетые черти, заревели коровы в свих загонах, заблеяли овцы, на разные лады заголосили птицы. — Кудыка!!!
Из-за двери пещеры выглянул испуганный чертёнок и, бросив растерянный взгляд на гостей, начал пятиться назад.
— И вот этот недомерок посмел вредить Баське? — возмутился Андрей, увидев
— Это не я, — забормотал тот, — я не хотел…. то есть, я не думал… Мама! — он бросился к матери, ища защиты у неё за спиной. — Ой-ой-ёй!
Аида вытащила отпрыска из-за спины, держа того за ухо.
— Говори! — рявкнула она сыну.
— Какая она немногословная, — шепнул Андрей Рыське на ухо.
— Лаконичная, — согласился фолк.
— Не скажу! — вдруг заупрямился Кудыка и горестно свёл бровки.
Мать встряхнула его за шиворот, но он продолжал упорно молчать. Аида прекрасно знала упрямый характер своего ребёнка и отвесила ему крепкий подзатыльник.
— Веди! — обратилась суровая мамаша к Лоцману.
— Как скажете.
Андрей покорно двинулся по еле заметной тропе, тем более что именно этого они и добивались. Остальные потянулись за ним. Кудыка под шумок попытался смыться, но цепкие пальцы Рыськи сомкнулись на его плече.
— У-у-у, — заныл он не то от боли, не то от обиды.
— Вы арестованы, — фолк исправно нёс службу, — следуйте за нами.
Ельник, он ельник и есть. Даже когда он не такой густой, продираться сквозь колючие ветки доставляет мало удовольствия. Но этот конкретный ельник превзошёл самые густо заросшие дебри. Продвигаться через него можно было только ползком по усыпанной хвоей земле. Ветви сцепились друг с другом в прочный вертикальный ковёр. Сна-чала Май пытался протискиваться боком, но такой способ продвижения был малоэффективен.
— Как он тут ходит?
Лоцман уже собрался встать на четвереньки, чтобы попробовать ползти, но его от этого опрометчивого шага остановил Огул. Он встал впереди, что-то пошептал, дунул, хлопнул в ладоши и… ельник расступился, давая дорогу сыскной процессии. Впрочем, проход был настолько узким, что колючие ветки всё время цеплялись за одежду, лезли в глаза, рот, и, словно живые, старались не дать пройти дальше. Но, как оказалось, идти было не далеко, и вскоре тропка привела их на небольшую поляну с дальней стороны которой приютилось старое заброшенное строение, напо-минавшее сторожевую будку. На первый взгляд создавалось впечатление, что место не посещалось кем-либо на про-тяжении многих лет, и Май стал сомневаться в своих навигационных способностях.
— Ну-у? — опять немногословно произнесла сзади Аида. — Где?
Андрей заглянул в строение. Никаких следов пребывания, если не считать оборванной паутины, да пары го-ловешек у порога.
— Пусто, — он огорчённо посмотрел на Рыську.
— Напраслину возводить…, - загрохотала на весь лес оскорблённая мать.
Как раз в это самое время из-за развалины выполз (именно выполз) небольшой заяц.
— Боже мой, — сочувственно выдохнул Андрей, — да за что ж тебя так!