Все в его поцелуе
Шрифт:
– Маргарет, – тихо произнесла она, – я сожалею, что злоупотребила вашим гостеприимством. Надеюсь, вы простите меня, что я не смогла заранее уведомить вас о приезде.
Леди Тенли ответила с достоинством:
– Никаких извинений не требуется. Я думаю, все понимают изменившиеся обстоятельства, которые диктуют определенную гибкость, как в мыслях, так и в действиях. Мы ведь члены одной семьи, не так ли? Никаких уведомлений не нужно.
Рия подумала, что Маргарет могла бы попытаться говорить чуть более теплым тоном, но для начала и такой подходил.
Маргарет взяла мужа под руку и осторожно погладила по рукаву сюртука.
– Вы ничего не хотите
– Я уже их обоих поприветствовал, – отозвался лорд Тенли, переводя взгляд с Уэста на Рию и обратно. Затем он повернулся к жене: – Почему еще не объявили ужин?
Рия едва не воскликнула: «А я что говорила!» Уильяма все раздражало, и ей до смерти хотелось отыграться на нем. Но тогда обстановка за ужином стала бы невыносимой, и она промолчала.
Маргарет покровительственно улыбнулась мужу и занялась тем, чем должна заниматься хозяйка. Начала задавать гостям вежливые вопросы о том, как они доехали, как идут дела в школе и в Лондоне, справилась о здоровье присутствующих и, наконец, о погоде. К тому времени как они сели ужинать, Маргарет успела так утомить их разговорами, что молчание уже не казалось неловким. А что до Уильяма, так для него оно представлялось настоящим спасением.
На ужин подали картофельный суп, теплый, с хрустящей корочкой хлеб и печеную форель. Леди Тенли с удовольствием приняла комплименты Уэста, адресованные повару. Беседа то обрывалась, то начиналась вновь. Немного о политике. Немного о театре. О книгах. Об искусстве. По молчаливой взаимной договоренности все присутствующие избегали переходить на личности, и, уж, разумеется, никто не упомянул о прерванном поцелуе. Тема оставалась закрытой, до того момента как после ужина, согласно традиции, мужчины остались за столом, чтобы выпить по стакану вина, а женщины перебрались в гостиную.
Увы, Рия с содроганием предвкушала перспективу беседы с Маргарет наедине. До сих пор, покинув комнату после ужина вместе, как того требовали приличия, Маргарет и Рия немедленно разбегались по своим углам. Если же им приходилось оставаться в столовой, то беседу они вели исключительно общего характера и весьма холодно.
Леди Тенли обладала бойцовским характером, и при непродолжительном знакомстве люди обычно упускали его из виду. Ее изящная кукольная фигура, цвет лица, напоминавший китайский фарфор, маленький подбородок, голубые глаза и даже, возможно, привычка кутаться в теплую шаль наводили на мысль, что она не слишком сильна духом. Но на самом деле она имела по всем вопросам собственное непоколебимое мнение, и боролась за семью любой ценой. Ее раздражала в людях некомпетентность. Она терпеть не могла дураков. Ее кукольное личико принимало весьма суровое выражение, когда она чувствовала, что надо защищать то, что ей дорого. И тогда она словно вытягивалась, становилась даже внешне значительнее, так что собеседник переставал обращать внимание на ее миниатюрность.
– Надеюсь, вы все мне объясните, – заявила Маргарет после того, как они с Рией остались наедине. – Вы вообразили, что влюблены в него или он в вас? Я не предполагала, что в вас так мало здравого смысла.
Рия вздохнула:
– Разве я не могу позволить себе какой-то каприз?
– Каприз? Считайте, что вам повезет, если лорд Тенли немедленно не выдаст вас замуж.
– Что вы имеете в виду?
– Вы еще спрашиваете? Не может быть, чтобы вы не знали о его репутации.
– Я знаю, Маргарет, что вы не называете его по имени. Он теперь Уэстфал, и какой бы репутацией он ни обладал, она вскоре будет пересмотрена.
– Он
– А он и не пользуется, – твердо заявила Рия. Маргарет повела разговор в совершенно неожиданном для нее русле. Рия небезосновательно надеялась, что Маргарет полегчает, когда она узнает об испытываемых ею нежных чувствах не к ее мужу. Неужели она смогла разгадать замысел Уэста или просто прощупывала ситуацию, хотела убедиться наверняка? – Мне он очень нравится, Маргарет, но вы не должны беспокоиться, что я дам ему себя скомпрометировать. Я никогда бы не опозорила семью.
– Уэст может иметь иные планы.
– Вы несправедливы к нему. – Маргарет ни к чему знать о том, каким мощным оружием располагает против нее, Рии, Уэст, как не должна она знать о том визите, что нанес ей Уэст накануне. Не может быть, чтобы Маргарет догадывалась, что Уэст привык всегда добиваться своего. – Он ничего лишнего в отношении меня не позволил и оставался со мной очень добр.
Маргарет прищурилась.
– Он не Уильям, – заключила она наконец. Рия нахмурилась:
– Я не понимаю. Что вы хотите сказать?
– Он не его брат, – вымолвила Маргарет и замолчала надолго, взвешивая то, что хотела сказать. – Поднимая данную тему, я считаю, что вы не можете удовлетворять свою страсть к Уильяму, заменив его братом.
Как, какими словами могла убедить Рия Маргарет, чтобы та ей поверила? Отрицать, что у нее есть нежные чувства к лорду Тенли, помимо тех, что испытывают друг к другу брат и сестра? Маргарет не поверит. Если бы Рии потребовались доказательства глубины тех чувств, что испытывает Маргарет к мужу, то они у нее появились сейчас. Маргарет не могла постичь, что женщина способна полюбить кого-то, помимо Уильяма.
Обсуждать лорда Тенли тоже крайне неуместно. Рия понимала, что Маргарет сознает, какие чувства испытывает к ней ее муж, но признать их вслух ей все равно не позволила бы гордость.
Рия решила, что ей остается только одно: говорить о своей любви к Уэсту. Удивительно, но ей даже не пришлось особенно притворяться.
– Вы сочтете меня бесстыдной, – медленно проговорила Рия, будто бы каждое слово давал ось ей с трудом. – Я знаю его светлость всего несколько дней, и вы знаете, что о его существовании в доме герцога едва ли часто вспоминали, особенно вслух, но у меня такое ощущение, будто я его знала всегда. Может, вы и правы. Может, имеет место сходство с лордом Тенли, пусть не очень сильное, но я думаю, что не одно оно. То, что я чувствую к нему в своем сердце, превосходит все, что я когда-либо чувствовала в жизни. Я не могу сказать, любовь ли это, только лишь что это может быть любовью, потому что, когда он со мной в комнате, сердце мое готово выскочить из груди и мои мысли разбегаются. Он надменен, он может раздражать своей чрезмерной уверенностью в своей правоте, но я готова ему все простить – не потому что хочу, а потому что не могу ничего с собой сделать.
– Боже мой, – тихо прошептала Маргарет и опустилась на диван, присев на краешек, как воробей на жердочку. – Вы Уильяму подобного не прощаете.
Рия притворилась, что думает над ее словами.
– Нет, не прощаю. Никогда не прощала. Что же вы думаете?
– Когда Уильям за мной ухаживал, Я тоже ему все прощала.
– Тогда острота проходит, – задумчиво отозвалась Рия. – И это, по крайней мере, хорошо.
Черты Маргарет смягчились. Она улыбнулась. Взгляд ее скользнул мимо Рии туда, где на каминной полке красовалась кошка с одним изумрудным глазом.