Все вечеринки завтрашнего дня
Шрифт:
— Вы вооружены?
На Райделла смотрел чистый неподвижный взгляд.
— Нож, в правом кармане куртки, — ответил он.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — сказал человек. — Вы способны передвигаться самостоятельно?
— Конечно, — ответил Райделл, сделал шаг и споткнулся о тело здоровяка.
— Прошу вас, следуйте за мной, — сказал человек и повернулся.
Райделл последовал за ним.
46
СОСНОВЫЙ ЯЩИК
Кридмор успел перейти к кульминационной части своего выступления, прежде чем Шеветта заприметила «Маленькую Игрушку Бога», курсирующую над
Значит, сообразила она, Тесса заставила кого-то свозить ее на Фолсом-стрит. Потом она либо вернулась сюда на фургоне, либо кто-то ее подбросил (Шеветта была абсолютно уверена, что Тесса ни за что не пошла бы пешком — во всяком случае, не с воздушными шариками). Шеветта надеялась на второе, потому что ей вовсе не улыбалось снова искать парковку. Чем бы Тесса не надумала здесь заниматься, позже им все равно нужен будет ночлег.
Песня Кридмора завершилась кодой, чем-то похожей на срывающийся крик безмозглого протеста, на который страшным ревом отозвалась толпа «сетчатых». Шеветту просто ошеломил их энтузиазм — не из-за Кридмора, а потому, что подобную реакцию могла вызвать его музыка. Впрочем, музыка в этом смысле — странная штука; казалось, у любого стиля всегда есть свои поклонники, и если собрать в одном баре достаточное количество таких фанатов, можно совсем неплохо повеселиться.
Она все еще продолжала проталкиваться сквозь толпу, сбрасывая с себя наглые руки, высматривая Тессу и опасаясь наткнуться на Карсона, когда Мэри-Элис, подружка Кридмора, первой нашла ее. Мэри-Элис, похоже, развязала пару затейливых шнурков на своем бюсте и представляла собой весьма внушительное зрелище. Она казалась очень счастливой или, во всяком случае, настолько счастливой, насколько может выглядеть сильно пьяная женщина, каковой она сейчас определенно была.
— Дорогая! — вскричала она, схватив Шеветту за плечи. — Куда ты пропала? У нас тут любая выпивка для наших гостей из шоу-бизнеса бесплатно!
Мэри-Элис явно не помнила, что они с Тессой вовсе не из «отдела контрактов», но Шеветта догадалась, что Мэри-Элис много чего не помнила.
— Замечательно, — сказала Шеветта. — А вы не видели Тессу? Мою подругу, с которой я здесь была? Она австралийка.
— Там, наверху, в осветительной будке, с самим Святым Виттом, дорогая! Она снимает все представление Бьюэлла на эти летающие штучки! — Мэри-Элис просияла. Запечатлела смачный, жирный от помады поцелуй на щеке Шеветты и мгновенно забыла про нее, с равнодушием повернувшись туда, где, как решила Шеветта, был бар.
Теперь и Шеветта разглядела осветительную будку: что-то вроде огромного упаковочного ящика, прибитого в углу напротив сцены, с покореженным пластиковым окошком по периметру, за которым она увидела Тессу и какого-то бритого парня в противных узеньких черных очках. Их головы торчали над ширмой, как марионетки. Туда можно было забраться по стремянке, прикрепленной к стенке ржавыми водопроводными трубами.
На Тессе были ее специальные очки, и Шеветта поняла, что подруга следит за сигналом, посылаемым «Маленькой Игрушкой Бога», контролирует угол съемки и фокусировку с помощью своей черной перчатки. Кридмор запел снова, публика стала притопывать и подпрыгивать в такт более энергичной музыке.
У стремянки стояли двое парней в «сетчатых» кепочках, попивая пиво из банок. Шеветта проскользнула мимо, вскарабкалась вверх, не обращая внимания на одного из них — он заржал и шлепнул ее по заду.
Нырнула головой в квадратную дырку, нос на уровне пыльного, залитого пивом коричневого ковра.
— Тесса, привет.
— Шеветта, ты? — Тесса не обернулась, поглощенная тем, что видела в своих очках. — Куда ты ходила?
— Я встретила Карсона, — сказала Шеветта, залезая в будку сквозь дырку, — и убежала.
— Какие чудесные кадры, — сказала Тесса. — У этих типов такие лица… Как у Роберта Фрэнка [31] . Я сведу запись в моно и уберу цвет…
— Тесса, — сказала Шеветта, — нам пора убираться отсюда.
— Мать твою, да кто ты такая? — обернулся к ней бритый. На нем была глухая безрукавка, бицепсы не толще Шеветтиной руки, узкие голые плечи, как куриные косточки.
— Его зовут Святой Витт, — пояснила Тесса спокойно, словно пыталась предотвратить возможную ссору, которая помешала бы ей сосредоточиться. — Он здесь заведует светом, а также сидит на звуке в двух других клубах на мосту — в «Когнитивных Диссидентах» и еще где-то… — ее рука манипулировала черной перчаткой.
31
Имеется в виду, скорее всего, известный фотограф Роберт Фрэнк. Серия его фоторабот «Американцы» (1955) запечатлела Соединенные Штаты Америки эпохи битников и стала одним из важных моментов в истории фотографии XX века. Введение к серии «Американцы» написал известный американский писатель Джек Керуак
Шеветта в прошлом была знакома с «Когнитивными».
— Тесса, это бар для любителей «плясуна», — сказала она.
— Мы уйдем, когда отснимемся здесь, — ответила Тесса. — Святой Витт утверждает, что они там как раз раскачаются, и шоу будет в сто раз интересней, чем здесь.
— Где угодно будет интересней, чем здесь, — сказал Святой Витт, в его голосе слышалась безмерная усталость.
— Синий Ахмед записал там сингл, — сказала Тесса, — «Моя война — это моя война».
— Отстой, — сказала Шеветта.
— Ты имеешь в виду кавер-версию «Хромированного Корана», — сказал Святой Витт; его голос был полон презрения, — ты никогда не слышала версию самого Ахмеда.
— Почему ты в этом уверен, черт возьми? — рассердилась Шеветта.
— Потому что тот сингл так и не выпустили, — самодовольно заявил Святой Витт.
— А может, он взял и сбежал, на хрен? — Шеветта кипела желанием как следует отшить эту обкуренную мартышку и знала, что это не так уж и трудно, хотя никогда нельзя предвидеть, что может случиться, если накачанный «плясуном» обидится по-настоящему. Чего стоят только байки о сопляках двенадцати лет от роду, которые, говорят, иногда до того доходят, что хватают полицейскую машину за бампер и переворачивают ее — хотя в этих байках обычно упоминалось, что от натуги кожа малолеток рвалась, каковые подробности Шеветта искренне считала брехней. Наверняка так и было: Карсон называл это городским фольклором.