Все ведьмы – рыжие

Звёздная Елена

– Вы никогда не интересовались, где и с кем я ночую. – Горечь скрыть не удалось, и слезы в глазах явно заблестели.

Папа опустил голову и тихо сказал:

– Прости.

– Мы просто знали, – тоже едва слышно, произнесла мама.

– Нужно было мне сказать. – Я с трудом сдерживала слезы. – Может, тогда я не чувствовала бы себя никому не нужной.

Не дожидаясь их реакции на мои слова, просто ушла в комнату, глядя исключительно под ноги. А там, подключив mp3 к колонкам и врубив на всю громкость «Домино» от «Rammstein»,

начала собираться в универ. Громкая музыка била по ушам, комната время от времени становилась смазанной, но вытирание слез помогало восстановить четкость изображения.

Натянув джинсы от мавок, я встала перед зеркалом. Что сказать – молочная река кисельные берега сделала свое дело, теперь я была очень похожа на анимешную няшку. Вид несколько портили красные глаза и припухший нос, но это мелочи, факт в другом – мне требовалась новая одежда, в частности, белье, так как лифчик жал неимоверно, и радовало, что носила я джинсы свободного кроя, которые теперь уже не висели, но смотрелись прилично. А главное, прикрывали мои нижние девяносто, но вот с бюстом посложнее. Свободных маек у меня практически не было, вчерашняя с разрезами для универа не годилась. Глянула на рюкзак, в котором коварно утащила синюю стужевскую майку… Ну, он мне сам ее дал.

* * *

На лекцию по правоведению я явилась вовремя, аккурат за пять минут до начала занятия.

– Всем привет, – сказала на входе в аудиторию и, ни на кого не глядя, потопала к своему привычному месту во втором ряду.

Села, вытряхнула из рюкзака ручку, конспект, внушительный учебник, отключила телефон, открыла книгу и начала безразлично пролистывать заданный на дом материал. Как-то запоздало до меня начало доходить, что в аудитории подозрительно тихо и вообще мне никто на приветствие не ответил.

С некоторой настороженностью прислушалась к окружающей тишине, вскинула голову, посмотрела на Колю Сваченко, тот почему-то посмотрел на окно. Оттуда и донеслось:

– Маргош, вот так вот демонстративно не замечать меня, это уже хамство.

Я даже смотреть не стала, с ходу узнав голос Князя. Просто молча вернулась к чтению учебника, сделав вид, что меня тут вообще не присутствовало. Не то чтобы действительно хамство, но один момент мне не понравился – родители звонили всю ночь, почему на телефоне не высветилось ни единого пропущенного вызова? А все очень просто – их стерли. Вопрос в том – кто? Ну вот точно не Генри.

– Маргарита, – Князь, не удовлетворившийся моим молчаливым игнором, подошел, встал за спиной, наклонился, упираясь обеими руками в стол и заключая меня в шалашик из собственного тела, – мне так нравится видеть на тебе эту маечку…

– Стужев, – я сжала руки в кулаки, просто чтобы сдержаться и не устраивать сцен при одногруппниках, хватило вчерашнего электората на остановке, – пожалуйста, давай ты сейчас просто уйдешь. Вот просто возьмешь и уйдешь, пожалуйста. Если ты так сильно хочешь, мы потом поговорим. Сейчас просто уйди… пожалуйста.

Руки Князя исчезли с моего поля зрения, но я зря надеялась на наличие у него хоть какой-то совести. В следующее мгновение мой стул взяли за спинку, развернули, а великий Александр Стужев в белоснежных брюках и темно-синей майке, под цвет глаз, присел на корточки, взял за подбородок, не позволяя вырваться, вгляделся в мое лицо, в старательно избегающие встречи с ним глаза и совершенно серьезным голосом спросил:

– Рита, что случилось?!

Молча вырвалась, развернула свой стул и вернулась к учебнику. Князь поднялся, затем присел на стол рядом со мной и совершенно иным, практически угрожающим тоном произнес:

– Хорошо, изменим вопрос. Кто?

И я не сдержалась. Резко закрыв книгу, вскинула голову и честно сказала:

– Ты!

– Я?! – с искренним удивлением переспросил Стужев.

– Ты, – мрачно подтвердила я. – А теперь уйди, пожалуйста.

Но князевские очи смотрели с недоверчивым прищуром, после чего он с усмешкой произнес:

– Да брось, Маргош, из-за меня ты бы не плакала.

Резонное замечание. Я вновь вернулась к бездумному листанию страниц многострадального учебника.

– Маргош, – мою руку накрыла ладонь Князя, – кофе, пироженка, шоколадка… и ты мне все рассказываешь.

– Хорошая идея. – Я отдернула руку. – Непременно воспользуюсь советом и заскочу в буфет на перерыве.

– Плохая идея, – парировал Стужев, – в буфете тебя ждут гастрит, изжога и солитеры в креме.

Я, кстати, была голодная с утра… Теперь есть уже не хотелось.

– Поехали, Маргош, развеешься, – продолжал гнуть свою линию Князь, в очередной раз наплевав на присутствие кого бы то ни было рядом.

Тормозов у него точно не имелось.

Дверь открылась, и мы услышали:

– По местам, господа. Так, а это что? Стужев, вам не кажется, что вы группой ошиблись?

– Я никогда не ошибаюсь, Рустам Владимирович, – весело ответил Князь.

– Мм-м, вы будете у нас учиться? – полноватый мужчина прошел к кафедре.

Стужев явно хотел что-то ответить, но наткнулся на мой пристальный взгляд, усмехнулся и произнес:

– Прошу прощения, не буду мешать процессу обучения.

И покинул аудиторию.

Устало вздохнув, я открыла конспект и приготовилась к лекции, игноря повышенное внимание одногруппников.

Лекция прошла замечательно, в смысле все всё замечали, и мою нервозность, и несколько недоуменное поглядывание препода на меня. Продолжаю игнорить окружающее пространство.

Когда начался перерыв, я снова открыла книгу, просто чтобы тупо провести десять минут за попыткой чтения, но тут случилось нечто:

– Привет, Марго, – передо мной на стол был водружен сок в упаковке и две булочки, – как настроение с утра?