Всё возможно
Шрифт:
— Обеспечить? — Ава выдала нервный смешок. — Насколько я знаю, сейчас двадцать первый век, и женщины не слишком-то в этом нуждаются.
Жанлука нахмурился.
— Ах, простите, ваше высочество. Забыла, что вы недавно вышли из пещеры.
— Палаццо, — поправил он.
Рано или поздно ей придется смириться с тем фактом, что теперь он несет за нее ответственность, в отличие от этого смутного подобия мужчины, ее брата, который, кажется, впервые за семь лет вспомнил о ее существовании, испытав финансовые трудности. Он также не похож на ее бывшего, не дай бог им когда-либо повстречаться
Жанлука следил за движением округлых бедер, пока Ава переступала с камня на камень, осматривая фрагмент мозаики.
— Оглянись вокруг, любимая. Люди населяли этот холм тысячелетиями, здесь зародилась древнеримская цивилизация, и с тех самых пор единственным и самым важным предназначением мужчины является забота о своей семье.
— Женщина тоже заботится о семье.
— Конечно, — согласился он, подходя к ней сзади и обнимая за талию. — Ты заботилась о своем брате добрую половину жизни, и единственное, что мне было интересно, когда ты поведала о слабом здоровье твоей матери, так это почему ты должна была справляться со всем сама, не получив никакой помощи? Знай я на той свадьбе, что ты его сестра, непременно промыл бы ему мозги.
— Что?
— Нужно уметь расставлять приоритеты. Мужчина заботится о матери и сестре в трудной ситуации, а не наоборот.
— Я не нуждаюсь ни в чьей заботе, — процедила она.
Ава была бы не Ава, если бы не ее упрямство.
— Все понятно. Мой брат недостаточно хорош для твоей благородной семейки. Чтоб ты знал, я пыталась отговорить его от этого брака. И он, и Алессия были слишком молоды, к тому же твоя мать… — Она осеклась.
— Да, я знаю, она бывает несдержанна. Возможно, она чем-то обидела тебя, я не знаю…
— Все в порядке, — прервала его Ава. — Я не хотела говорить о ней плохо.
— Тогда позволь мне. Мария Тригони всю жизнь считала, что мир вертится исключительно вокруг ее персоны. Она избалованна, вспыльчива и порой невыносима, как и ее вездесущая свита — мои обожаемые сестры. Догадываюсь, что они подпортили тебе торжество.
— Да, и поэтому я решила переночевать в отеле, — отозвалась Ава.
— В каком именно? — Жанлука чувствовал, что должен знать.
— «Эксельсиор».
Тот же, что она выбрала сейчас. Он проезжал мимо «Эксельсиора» по пути в больницу к отцу в то утро.
— Я просидела там весь день, надеясь, что ты позвонишь…
Невероятно!
— Каким образом? Ава, ты не оставила мне номера!
— Я…
— Нет. Довольно. — Пульс эхом отозвался в его висках. Все, что Жанлука запланировал на вечер, шло прахом.
Она скрестила руки на груди.
— Только не говори, что ты влюбился в меня с первого взгляда. Я прекрасно понимала, что это — всего лишь одна ночь и у тебя еще много таких, как я, впереди. Единственное, чего я хотела, — сохранить воспоминание о ней, нетронутое, идеальное.
— Идеальное? — воскликнул Жанлука. — Что идеального в случайном сексе с незнакомцем, которого ты пожелала тут же выкинуть из памяти, как нечто ненужное?
Ава посмотрела на него с немым упреком в глазах.
— А сам ты никогда так не делал? Не спал с женщиной, которую на
— Конечно, делал. — Он взглянул в ее глаза, кажущиеся темно-синими, а не зеленоватыми при этом освещении. — Но я не собирался поступать так с тобой.
Ава коротко вздохнула и кинулась прочь по узкой тропе, спускающейся к подножию холма. К моменту, когда Жанлука нагнал ее на парковке, он был уже вне себя.
— Лжешь и не краснеешь, — бросила она ему в лицо. — Думаешь, я поверю?
Ярость раскатывалась жаром по его венам.
— Я не лгу. Никогда. А ты… — Он рывком развернул Аву к себе. — Ты больше не убежишь от меня. Это говорит тебе принц Бенедетти…
— Принц всех женских юбок, — закончила Ава. — Спасибо, я поняла с первого раза.
Он убил бы ее на месте, если б не хотел так сильно. Эта женщина взрывала его разум, заставляя творить невероятные вещи.
Возможно, он сошел с ума, но все, чего он желал в этот момент, были ее губы, и Жанлука поцеловал их с обжигающей страстью. Ава изогнулась в его руках, прильнув к нему всем телом.
Жанлука легко приподнял ее и посадил на капот своего «ламборгини». Рука сама собой скользнула под подол ее платья, нащупав теплое увлажнившееся лоно. От его прикосновений Ава застонала и закинула ноги ему на бедра. Он понял, что еще мгновение — и тело его возьмет верх над разумом. Жанлука отшатнулся от нее, как от огня.
— Черт возьми, — пробормотал он. Они стояли посреди городской стоянки, где в любой момент их могли застать случайные прохожие.
Ава, находясь словно в забытьи, запахнула вязаный кардиган. Глаза ее потемнели и затуманились похотью, грудь высоко вздымалась и опускалась.
— Поехали, — хрипло сказал Жанлука, заталкивая ее в машину.
Ава даже не сопротивлялась, она молча пристегнула ремень, избегая его взгляда.
Маленькая коробочка стала вдруг невыносимо тяжелой в нагрудном кармане его пиджака.
Он отвезет ее в отель.
Стянув с себя одежду и белье, она ступила под обжигающие струи воды. Горячий пар заполнил ванную. Ава не знала, сколько она простояла вот так, пытаясь собрать воедино осколки собственной души.
Я не собирался поступать так с тобой. Слова эхом отзывались в ее ушах. Они ранили больнее любого оружия, ведь в них была та правда, которую Ава не желала принимать все эти годы. Она могла получить все это семь лет назад, но испугалась.
— Ава, — позвал Жанлука обеспокоенно.
Они часто принимали душ вместе в последнее время, но сейчас она не смела даже взглянуть на его обнаженную фигуру. Она слышала, как отодвинулась. Руки его скользнули по ее бедрам. Кажется, сегодняшнее происшествие совершенно не затронуло этот аспект их отношений…
Тело ее неожиданно быстро откликнулось на дразнящие прикосновения его губ. Ава никогда не считала себя сексуальной, сказать по правде, всякий раз, отправляя Бернарда домой после очередной ночи вместе, она гадала, не придумала ли она себе молодого итальянского плейбоя. Теперь очевидно, что нет. Она просто не могла бы воссоздать в памяти эти горячие поцелуи, запах его кожи и нежность, с которой он обнимал ее после занятий любовью.