Всегда возвращаясь домой

Ле Гуин Урсула Кребер

Костяные стихи

(Записано во время занятий в хейимас Синей Глины в Ваквахе)

Решение этой проблемы само в себе растворится, а проблема существовать будет, точнее – ее скелет, основа ее и тайна. Впереди и вокруг – всюду тайны. О, Ясность! Не ломайте кости своих рук, пытаясь извлечь эту тайну. С земли ее подберите, съешьте, используйте, носите, можно даже бросить ею в койота. Есть ли в вашем сердце кости? Но тайна-то есть там точно. Одежды, что внутри себя носят тело, — вот и получился хороший клоун. Головоломка – вся из кусочков. Ответом вопрос дополнишь. Однако ж свисток из грудины играет людям ту песню, которую знает ворона, но петь ни за что не станет. Воссоединение – та песня зовется. Ox,

как мне страшно! Боюсь я, боюсь! Каждую ночь иду я, несчастный и одинокий, в убогое это жилище. Разве пути нет иного? Лучше б я в юности умер внезапно, не зная еще, что придется мне строить основу души своей из боли и страха, из струй дождевых и холодного ветра да в темноте одиноких прогулок. Из непрозрачной скалы родник бьет прозрачный. Твердая черепа чаша ясность в себе содержит. Пей же, о путник. Разумным будь. Пей.

Обучающие песни: свод правил для Танцев Земных и Небесных

Такие песни исполнялись речитативом или пелись под аккомпанемент барабана; часто многие слова и строки повторялись по несколько раз, ибо эти песни составляли часть уроков, преподаваемых детям в хейимас. Их содержание могло варьироваться в хейимас разных Домов и городов; эти песни из хейимас Змеевика в Мадидину

1. Город-Земля

Кирпич и глина, синяя глина, обсидиан и змеевик – вот стены и полы домов земного города. Дожди и облака, безветрие и ветер – вот кровли и окошки домов земного города. Под досками пола, под балками кровли, над крышами, над трубами каминов, влево по Руке Правой, вправо по Руке Левой, к северу от будущего, к югу от прошлого, раньше востока, позднее запада, за этими стенами: беспредельное, край дикий, бытия горы и реки — долина возможного.

2. Круглый город

Круглый как мячик город-Земля. Здесь улица любая сама с собой встречается в итоге. Стары его дороги, длинны его пути, и воды широки его. Кит в нем плывет на запад — возвращается с востока; летит на север крачка — с юга возвращается она; дожди там выпадают, чтоб снова из земли подняться родниками. Костер взлетает искрами, чтобы упасть на землю. Объять все это разумом возможно и совсем нетрудно, но если ж в путь отправимся пешком, боюсь, что мы не доберемся вновь к началу улицы, что нас вела сначала. Ведь круты склоны гор, и годы круты с нами, и глубока вода. И в городе-Земле до дома путь пролег далекий.

3. Направленья [24]

Земля, вращаясь, движется, все движется, вращаясь, прядет, прядет дней направленье от утренней зари к вечерней. То, что лежит меж севером и югом, — ось этого ее вращенья; то, что лежит меж западом с востоком, есть направленье этого вращенья. И так, от утренней зари к вечерней вращается Земля в сиянье солнца иль во тьме кромешной. Луна, вращаясь, движется, в своем движении она круги рисует, круги рисует месячного цикла, прядя-сплетая лунный день единый длиною в месяц, от утренней зари к вечерней кружась вокруг Земли, что движется, вращаясь и прядя дней направленье. На небесах серп месяца тончайший – заря дня лунного, день лунный – полнолуние, серп убывает, и день тот к вечеру клонится, а черная луна обозначает ночь лунных суток, тьмой объятую. И так Луна вращается в сиянье Солнца иль во тьме кромешной. Земля с Луною вместе, вращаясь, движутся вкруг Солнца, круги вокруг него рисуя, пролагая направленье года. И чуть наклонная ось их вращенья дает нам зиму, дарит лето, начало и конец Великих Танцев. Танцоры неба, дивные танцоры! Вот Оу, ясное дитя Вселенной, Адсевин яркая, звезда зари, звезда заката, танцоры неба, дивные танцоры, вон там, вдали сияет красный Кемел, Гебайю и Удин, и прочие танцоры небесные, во тьме полночной еле видимые глазом, вращаются, плетут свой танец вечный вокруг сверкающего стержня, вращаются – в сиянье Солнца иль во тьме кро — мешной.

24

Это описание Солнечной системы может быть представлено на сцене младшими детьми, играющими роли Земли, Луны и пяти видимых планет и кружащимися соответствующим образом вокруг певца-солиста, который исполняет роль Солнца.

Под следующую песню дети не танцуют; она исполняется речитативом в определенном ритме под аккомпанемент барабана. Дети учат наизусть первую ее часть; все остальное они узнают, только став достаточно взрослыми; и слова этой песни так хорошо знакомы всем и священны, что часто их вовсе не произносят, но «выговаривают языком барабана» –

поскольку ритм настолько же отчетлив и хорошо знаком, как и слова.

III. Круги

Вокруг своей оси в пространстве и по кругу Земля вращается – вот сутки; вокруг Земли в пространстве и по кругу Луна вращается – вот месяц; вкруг Солнца нашего в пространстве и по кругу Земля вращается – вот год; вокруг своей оси в пространстве и по кругу вращается и Солнце – вот Танцы; и Солнце, и другие звезды в пространстве и по кругу вращаются и возвращаются к исходной точке — вот танец звезд. В их танце – неподвижность и движенье, в нем – без измененья перемены, движение вперед, соединенное с возвратом. В их танце – созиданье и гор, и рек, и звезд – миров далеких – и их уничтоженье. Весь этот танец – круг открытый, незамкнутая часть спирали, в которой круг за кругом, круг за кругом танцуются в Долине жизнь и смерть. Чтобы начать, сперва вернуться нужно. Чтоб семя уронить, необходимо расцвести и дать плодам созреть. Лишь познавая толщу камня, ты с родником соприкоснешься. Увидеть хочешь этот Танец? Так посмотри на звездный свет! Чтоб музыку его услышать, ты темноту попробуй слушать. Чтоб мир весь танцевал с тобою вместе, пусть все на свете воссияет! И люди пусть в Домах танцуют, и в городах – на площадях для танцев, и пусть светлы их будут лица, глаза пусть полнятся сияньем!

Просьба о посланнике

Старая песня, исполняемая под аккомпанемент барабана в домах Общества Черного Кирпича

Ах, перепелка, передай весточку родному дому! Не могу я, не могу преступить границу мира. Ах, курочка, передай весточку родному дому! Я не знаю, ох не знаю, как попасть мне в мир иной. Голубь, голубь, передай весточку родному дому! Весточку я передал и вернулся вновь сюда. Слово передал твое, уронив перо свое.

Песня травы

Песня Дома Красного Кирпича, исполняемая во время Танца Травы в Ваквахе

Это случается очень тихо. Под черными тучами плывут холмы, холмы меняются, солнце движется к югу в сером тумане, ветер все холоднее, но дует все тише с запада, с юга. О, бесконечность дождя, бесшумно струящегося! О, бесконечность травы, из земли прорастающей! Холмы меняются — они зеленеют! Это случается очень тихо.

Облака, дождь и ветер

Песня, исполняемая во время Танца Травы

Из Дома Льва, с вершины горной — слышишь: танцоры идут, спешат? Слышишь: танцуют они на склоне Танец Медведя, к подошве холма спускаясь, Спускаясь прямо в нашу Долину? Видишь: Койот следом за ними идет, и завывает, и песню поет!

Танец муравьев

Это поют и танцуют дети во всех городах Долины на Третий День Танца Вселенной, в День Меда, когда исполняется также и Танец Пчелы

Сотня сотен комнат в этом доме, Сотня сотен залов в этом доме, бегают, суетятся в этом доме, все трогают на бегу в этом доме. Эй! Мои крошечные предки! Выпустите меня из этого дома! Выпустите сейчас же меня отсюда! Эй, вы! А ну скорей выпускайте!

Дар Медведя

(Записано во время занятий в Обществе Черного Кирпича в Ваквахе. Учебная песня)

Никто не знает истинного имени медведя, даже он сам. Лишь только те, кто разжигать огонь умеет и плачет настоящими слезами, — те знают его истинное имя, которое назвал им сам Медведь. Перепела и перистые травы, детеныш человеческий и пума, живут они спокойно своей жизнью, заветных слов им говорить не нужно. Но те, кто ведает Медведя имя, должны те прочь уйти, одни, от всех отдельно, через равнины, по мостам, над речками, ручьями, по краю пропасти пробраться осторожно. Им можно говорить и должно. Они должны сказать все нужные слова, ибо узнали первое то имя, Медведя имя. Внутри его язык наш, и наша музыка. И мы танцуем, лишь заслышим это слово, Ее берем мы за руку и видим медведя темным глазом то, что видеть более никто не в силах, но что случится с каждым непременно. Вот почему мы тьмы страшимся и огонь мы разжигаем, вот почему и плачем мы, из глаз соленые роняя слезы, как капли дождевые. Все смерти, наши собственные и чужие, им не принадлежат, они принадлежат нам – то дар Медведя, как и то слово темное, что подарил он нам навеки.