Всего одно злое дело
Шрифт:
– Как все прошло? – спросила она. – Где вы сейчас?
– Все еще в Лукке, – ответил он. Его голос звучал измученно, когда он добавил: – Хадия спит.
– А-а-а. Я тоже подумала… Для нее все это было уже слишком, нет? Все, что случилось, потом похороны, да еще и полет в Лондон вдобавок… Я об этом не подумала. Тогда не буду вас отвлекать. Вы тоже, наверное, измотаны до конца. Когда приедете, мы сможем…
– Он забрал мой паспорт, Барбара.
Хейверс почувствовала, как сжалось ее сердце.
– Кто? Ажар, что произошло?
– Старший инспектор Ло Бьянко. Это произошло после… ее похорон.
– Он
– Да. И в церкви, и на кладбище. И там… Барбара, Хадия была со мной. Она не слышала, что он говорил, так как мы отошли в сторону, но утром она начнет задавать вопросы, почему мы не летим. Что я должен ей говорить?
– Зачем ему ваш паспорт? Хотя не важно. Глупейший вопрос. Дайте подумать.
Но она совершенно не могла думать, потому что все ее мысли сходились к одному: к тому, что Дуэйн Доути заключил с кем-то сделку и представил документы, указывающие на участие Ажара в похищении собственной дочери. Или, может быть, это сделал Ди Массимо? Хотя, если верить Ажару, он никогда не общался с этим человеком. Или это мог быть Брайан Смайт, переславший резервную копию своей резервной копии в итальянскую полицию. Или… один Бог ведал, что произошло, но в любом случае без паспорта Ажар должен был оставаться в Лукке, в руках у итальянских полицейских.
– Они еще не задавали вам вопросов? – спросила Барбара. – Ажар, если они начнут вас допрашивать, вам надо немедленно найти адвоката. Вы понимаете? Ни одного гребаного слова без адвоката, сидящего рядом с вами.
– Они еще ничего не говорили о допросе. Но, Барбара, я боюсь, что мистер Доути… или кто-то из его сотрудников… сообщили инспектору что-то, что заставляет его думать, что я… – Он молчал какое-то время, а затем тихо добавил: – Боже, мне надо было все это бросить.
– Бросить что? Отпустить свою дочь? А как вы должны были это сделать, черт возьми? Анжелина украла ее. Она исчезла. Вы сделали то, что должны были сделать, чтобы найти ее.
– Все развалилось. Вот чего я боюсь, Барбара.
Хейверс знала, что его страхи имеют под собой основу. И все же: если только итальянцы не прислали кого-то в Англию для беседы с Доути, или если Брайан Смайт не вступил с ними в контакт, единственным человеком, который мог хоть что-то рассказать полиции, был Ди Массимо. А по информации Ажара, он не вступал ни в какие контакты с итальянским детективом – все это делалось через Дуэйна Доути, и все следы этого были уничтожены Брайаном Смайтом. Видимо, у итальянцев было что-то еще. Какая-то информация, отличная от той, которую они могли получить, допрашивая Ди Массимо. Ей надо срочно выяснить, что это за информация. До тех пор, пока она этого не знает, они с Таймуллой не могут ничего планировать.
– Послушайте меня, – сказала она Ажару. – Завтра утром в первую очередь позвоните в посольство. А затем найдите себе адвоката.
– А если он попросит меня прийти в questura… а как же Хадия? Барбара, что будет с Хадией? Ведь я не совсем невиновен. Если бы я не организовал ее…
– Просто оставайтесь на месте и ждите вестей от меня.
– А что вы будете делать? Что вы можете,
– Я могу получить нужную нам информацию. Без нее мы бродим в потемках.
– Если бы вы только видели, как они смотрели на нас… Не только на меня, но и на Хадию.
– Кто? Копы?
– Упманы. То, что я для этих людей ничто, я могу пережить. Но Хадия… Они смотрели на нее, как будто она больна… какой-нибудь урод… Она ребенок, невинный ребенок. А эти люди…
– Забудьте про них, – вмешалась Барбара. – Даже не думайте. Обещайте мне это. Я на связи.
Они разъединились. Оставшийся вечер и большую часть ночи Барбара провела в своей крохотной кухоньке, сидя за столом, куря одну сигарету за другой и пытаясь понять, что же она может сделать. Одна, не привлекая никого больше… Барбара знала, что все это пустые хлопоты, но занималась этим до тех пор, пока не поняла, что может сделать только одно.
Май, 12-е
Белгравия, Лондон
Тот факт, что Изабелла Ардери не предпринимала никаких шагов, чтобы разобраться с Барбарой, значил для Линли, что она или давала ему время, о котором он просил, чтобы во всем разобраться, или вела свою собственную игру. Эта игра даст Изабелле тот результат, который она хотела получить с того самого момента, когда впервые поняла, что сержант – это трудный член ее команды. Ардери была человеком, который любил, чтобы все делалось гладко, а Барбара, без сомнения, не была тем человеком, который тщательно смазывал колесики полицейского расследования.
Естественно, Изабелла потребовала от инспектора отчет. Томас рассказал ей о своей встрече с Брайаном Смайтом, но не сказал ни слова ни о билетах в Лахор, ни о том, что Барбара потребовала от Смайта. Он также не упомянул о том, что Барбара встречалась со Смайтом в присутствии Ажара. И это оказалось ошибкой с его стороны.
Изабелла через стол подвинула ему отчет. Линли достал очки, раскрыл папку и стал читать. Джон Стюарт информировал о посещении Брайана Смайта сержантом Хейверс и Ажаром. Он не смог предоставить эту информацию до того, как суперинтендант встретилась с Линли и сержантом. На вопрос Томаса, почему она не передаст Барбару службе собственной безопасности, Изабелла твердо ответила: «Я хочу знать, как далеко все зашло». Для Линли это значило, что его действия тоже подвергнутся тщательному изучению.
– Изабелла, должен признаться, что я пытаюсь найти для нее оправдание, – сказал он суперинтенданту.
– Поиск причин можно легко объяснить. Поиск оправданий – ни в коем случае, Томми. Надеюсь, что ты чувствуешь разницу.
Линли вернул отчет и спросил:
– А как же Джон? Какие у него причины? Оправдания? Что ты с ним собираешься делать?
– Джон под контролем, о нем не беспокойся.
Томас с трудом поверил тому, что услышал, потому что это значило, что Изабелла сама дала Стюарту задание пристально следить за Хейверс и фиксировать все ее действия. Если это было так, то суперинтендант протягивала Барбаре веревку. При этом она говорила Томасу, чтобы он не забирал веревку у Барбары и совал в нее свою собственную голову.