Всего одно злое дело
Шрифт:
– Этот синьор Джермано, он уверен в своих показаниях? – спросил Сальваторе.
– Да, абсолютно. Он регулярно посещает свою матушку.
– И каждый раз едет по одному и тому же пути?
– Si, si, si. Путь пролегает по Апуанским Альпам, это единственная дорога до деревни матушки.
Было бы большой наглостью надеяться, что синьор Джермано запомнил, на какой площадке он все это видел, да он этого и не помнил. Но так как он ехал к матери, то площадка находилась на дороге перед деревней.
Сальваторе кивнул. Это действительно было прорывом. Хотя все могло оказаться пустышкой, он чувствовал, что что-то в этом есть.
Сальваторе приказал, чтобы информация о машине в Альпах держалась в секрете. Ее можно было сообщить только родителям, чтобы как-то приободрить их. Да и им тоже стоило сказать только о том, что появились свидетельства, которые сейчас проверяются – не надо дополнительно волновать их рассказом о мужчине, ведущем ребенка в лес, до тех пор, пока полиция не будет уверена, что это имеет отношение к делу. А пока Сальваторе приказал, чтобы офицер связался со всеми автомобильными пунктами проката между Пизой и Луккой. Если кто-то брал в аренду красную машину с откидным верхом, то он хотел знать, кто, он хотел знать, где, и он хотел знать, на какое время. И не трепаться об этом, chiaro?
Последнее, чего он хотел, было чтобы Фануччи узнал об этой информации и слил ее прессе.
Пиза, Тоскана
Сальваторе решил, что настало время побеседовать с Микеланджело Ди Массимо. Он также решил, что присутствие на беседе детектива из Скотланд-Ярда может помочь вывести этого человека из равновесия. Так как он искал в Лукке Анжелину Упман с дочерью, Массимо был их самым вероятным подозреваемым. Хотя было известно, что он ездит на мотоцикле, мощном «Дукати», ничто не мешало ему попросить машину у кого-то из знакомых или взять ее в аренду на один день, чтобы приехать сначала в Лукку, а затем дальше, в Апуанские Альпы.
Сальваторе позвонил инспектору Линли и договорился, что подберет его у Порта ди Борга, одних из сохранившихся ворот в древней, внутренней стене, которая когда-то окружала древний город. Англичанину надо было немного пройти от амфитеатра. Тот уже ждал около арки, просматривая номер «Прима воче». Усевшись на пассажирское сиденье, сказал на своем аккуратном итальянском:
– Кажется, таблоиды назначили виновным вашего наркомана.
Сальваторе кашлянул.
– Они обязательно должны назначить кого-то. Они так работают.
– А если подозреваемого назначить не удается, то они переключаются на полицию, да? – спросил Линли.
Сальваторе взглянул на него и улыбнулся.
– Все равно они будут делать то, что считают нужным. Их не исправишь.
– Можно задать вопрос? Кто-то сливает им информацию?
– Come un rubinetto che perde acqua [171] , – ответил Сальваторе. – Но эта протечка занимает все их время. Сосредоточенность на Карло держит их вдалеке от того, что мы делаем, или от того, что мы знаем.
171
Льется,
– Почему вы решили поговорить с ним именно сейчас? – спросил Линли, имея в виду Микеланджело Ди Массимо.
Сальваторе повернул на Пьяцца Санта Мария дель Борго. Она как всегда была полна – комбинация из parcheggio для туристических автобусов и сотен туристов, пытающихся сориентироваться в городе под палящими лучами солнца. На северной стороне площади, через Порта Санта Мария, Ло Бьянко выехал на аллею, идущую вокруг всего города. Они быстро проехали по ней и выехали на autostrada.
Сальваторе рассказал Линли о том, что видел свидетель в Апуанских Альпах: красная открытая машина, ребенок и мужчина, вместе идущие по направлению к лесу.
– Этот мужчина был блондин? – проницательно спросил Линли.
– Этого свидетель не рассказал, – ответил Сальваторе.
– Но очевидно же… – Казалось, Линли сомневается. – Если мужчина выглядел как Ди Массимо, на это бы сразу обратили внимание?
– Кто знает, что, в конце концов, свидетель может запомнить, а, Ispettore? – произнес Сальваторе. – Может быть, вы и правы, и наша поездка в Пизу бесполезна, но факты остаются фактами: он искал их в Лукке, и он играет в футбол за Пизу, так что у нас есть возможная связь между ним и Мурой. Если все это что-то значит, то самое время выяснить, что именно. У меня есть подозрение по поводу этого Массимо.
Он не стал рассказывать англичанину всего, что ему удалось разузнать о Ди Массимо. Но у Сальваторе были веские причины, помимо цвета волос, заинтересоваться этим мужчиной.
Офис Микеланджело Ди Массимо находился на набережной Пизы на небольшом расстоянии как от Кампо ди Мираколи, так и от университета. Некоторые люди находили сходство между этой частью Пизы и Венецией, однако Сальваторе никогда этого не замечал. Единственное, что было общего у Венеции и этой части Пизы, так это вода и palazzo. Но в Пизе первая была грязной и вонючей, а вторые совсем не впечатляли. Старший инспектор подумал, что в ближайшее время никто не будет сочинять стихов о набережной Пизы.
Когда они подошли к зданию, в котором находились офис и жилище Ди Массимо, которые располагались в одном и том же помещении, на звонок никто не открыл. В табачной лавочке они выяснили, что мужчина отправился на свой регулярный визит в парикмахерскую. Им сказали, что они найдут его в заведении под названием «Дезидерио Дорато» недалеко от университета. Это было название, которое, по-видимому, навсегда завладело сердцем Ди Массимо.
Сам мужчина восседал в середине заведения, с ног до головы закрытый пластиковым фартуком. Волосы его были покрыты той субстанцией, которая должна была превратить его capelli castagni [172] в dorati [173] . Когда они подошли, он был погружен в чтение книги, желтая обложка которой выдавала в ней детективный роман.
172
Каштановые волосы (итал.).
173
Позолоченные (итал.).