Всем глупышкам посвящается
Шрифт:
– Мари, - шептал он мне из телефона, - а у меня тоже скоро день рождения.
– За тебя я тоже выпью, - без особого энтузиазма, лживо ответила я.
– А давай вместе. Вместе отметим.
– Не знаю, - протянула я, не зная, как от него отделаться.
Он молчал, а затем резко, с выдохом, сказал:
– Сделай вид, что отмечаешь день рождения Джека с ним.
Сначала услышала голос, а потом только поняла, что он мой:
– Хорошо.
– Правда?
– смеялся низкий голос.
– Тогда я хочу встретиться через пять дней.
– Ты будешь в Одессе?
– Да. Я приеду, обживусь тут.
– Зачем?
– недовольно произнесла я, на что услышала возмущений ответ.
– К тебе, конечно.
Я сказала ему, что надо идти, что пришла мама, еще что-то, обещала перезвонить, завралась. Нужно было срочно закончить разговор, чтобы дать себе время подумать. И в этом неоспоримое преимущество телефонных разговоров: ты просто отключаешься. Иногда очень досадно, что нельзя отключиться, глядя в глаза собеседнику, что нельзя просто уйти. Скажут, что ты невежа, грубиян. А к открытой лжи по телефону, в переписке все привыкли - вас не осудят.
После разговора я посмотрела на телефон - он пустовал. Джек так и не написал мне ни в тот день, ни на следующий. Наше общение стало прерываться, и виной тому служило много причин: моя учеба, его экзамены, теперь еще и Макс. Я не могла сказать ему о своем новом знакомом, ибо мне было слишком стыдно и неудобно. Отдавая себе отчет в его общении с девушками, я, тем не менее, хотела оставлять всю себя только для него. А это никогда не ведет к хорошим последствиям.
Оставалось несколько дней до дня рождения Макса, и я со страхом ждала его звонка. Он раздался за день до события, а у меня даже не было убедительного повода отказаться. Я сказала маме, что собираюсь встретиться с тем самым парнем из Испании, умолчала, конечно, о его возрасте, да еще и соврала, что возьму с собой Свету. Девочек, как вы понимаете, я посвятила в свой хитроумный план. Хоть они и не особо обрадовались.
Влада, услышав о всей истории нашего отдыха, взялась за голову:
– А я то думала, что это я здорово отдохнула в Эмиратах, - подняла она от удивления свои идеально сделанные бровки.
Мы стояли в коридоре на четвертом этаже, нас ждала контрольная по алгебре, но все тогда казалось не важным. Когда женщины начинают говорить, выяснив при этом, что тема затрагивает всех, остановиться уже невозможно. Разговор, по обыкновению, продолжился в фаст-фуде через дорогу. К неслыханной удаче мы даже нашли свободный столик. У Влады был свободный час перед тренировкой, а у нас было желание продолжить беседу, есть и нежелание идти домой. Как ни странно, это был первый раз, когда нас удалось вдоволь рассказать друг другу о каникулах. Первая рассказывала Влада. Она приехала позже всех, и явно обогнала нас в уровне загара. За тремя колами и кучей куриных крылышек, она вспоминала о красочных городах, жаре и шейхах.
Влада, помимо красивейшего ярко-желтого цвета волос, выделялась среди нас трезвым взглядом на вещи. Мы со Светой - романтики, даже иногда наивные в своих мечтах, Катя имеет своеобразный ироничный юмор к жизни и всем, кто своим невежеством раздражает и ее, и нас, но Влада совсем иная. Ее тонкие черты лица, миниатюрное, стройное тело, чистые, ясные глаза - она вся такая светлая и хрупкая с виду, на самом деле во многом сильнее любого мужчины. Она самостоятельна, умна и любые трудности сносит с улыбкой на людях. В жизни она привыкла опираться на себя и поддаваться удивлению и заблуждению лишь в крайнем случае. И тогда, рассказывая о пряных Эмиратах, она ловила внимание на деталях, которые пропускали мимо глаз мы. Такие вещи, как банковская система, образование, бизнес - в них она ориентировалась не хуже клерков в Уолл стрит.
– А Сережа был?
– спросила я, на что она отрицательно покачала головой, сразу же, в прочем продолжив рассказ.
– Помните фото с бассейна у высоток? Так вот, там сзади и был наш отель. Мы жили на предпоследнем этаже, отчего у бедного папы каждый раз дух перехватывало, когда он смотрел в окно.
– А тебе не страшно было?
– спросила Катя, потянувшись за перчатками, чтобы согреть руки.
Влада снова покачала головой из стороны в сторону:
– Нет, страшно было, когда я увидела их хилого носильщика - он еле взял наши вещи, я боялась, что сломается или он, или, что хуже, папин чемодан. Или когда верблюд чуть не раздавил меня на пляже. Да, да, там верблюды ходят по голым почти пляжам, и сразу же рядом шумный Дубаи со своими небоскребами. Природой там и не пахнет, зато магазины процветают. Это просто что-то! Такого сервиса я еще не видела. Тут тебе и мисс, и будьте добры, и странные улыбки вокруг. Они все ходят, открыв одно лицо да ладони, но все до одного скупаются в бутиках Gucci, L&V и Channel.
И так далее, все в этом духе. И мы тоже поведали ей все. Хорошо было вместе, когда еще есть уверенность в чем-то. Наши с девочками дни вместе были чудесными, красивыми, наполненными запахами духов, видом юных тел, горящими глазами, жаждущими покорить этот строптивый мир. С годами таких встреч становилось все меньше, их значимость гасла, мы все меньше потом знали друг о друге, все больше виделись чтобы обсудить какие-то общие, никому не нужные вещи. Наша теплая женская атмосфера, в которой все друг о друге знают все с пеленок, рассыпалась, как карточный домик, превратившись в скучное, опустевшее здание рухнувших грез.
Я рассказала им тогда про лже Джека, что весьма удивило Владу, но она, на пару с остальными, заявила, что непременно надо с ним встретиться. И я согласилась. Да, хорошо, я встречусь с ним. Я хочу быть с кем-то. Господи, мне так надоело быть одной! Сколько можно, нет, надо развеяться. Я даже купила ему подарок. Проходя по угрюмой холодной улице, наткнулась на небольшой магазинчик. В нем было тепло и ярко. Витрины с большими лампами венчали мелкие коробочки, куклы, рассыпные украшения. Среди этого богатства я нашла перьевую ручку, она была совсем небольшой, украшенной ветвями из позолоты и большой буквой М. Ручка недорогая. Недорогая и до умопомрачения красивая. Подарок был послан судьбой, я не могла его не заметить.
В день рождения Джека я очень переживала. Мне почему-то было важно, чтобы ему понравился мой более чем скромный подарок. В последнюю минуту пришла мысль о том, что буква М на ручке довольно навязчивая, намекает толи на его имя, толи на мое. Но с чего бы стал он, мой случайный знакомый, думать о наших отношениях или даже надеяться на их развитие.
Его день рождения прошел чудесно. По правде говоря, я давно так не веселилась. Макс встретил меня у дома с букетом лилий и ромашек, красиво переплетающихся в одном белом растительном царстве. Букет затмевал его по размерам, вместо этого он придавал золотой блеск его волосам. Передо мной стоит лже Джек, красивый, статный, большой. Я убедила его прийти ко мне домой, ибо искать его в непонятных закромах города и добираться к нему самой было уж никак не по мне. О том, что ему в новом месте будет нелегко найти мой богом забытый дворик, я и думать не желала. Он же мужчина, он старше, в конце концов, это он ищет встречи со мной, а не я с ним. И он нашел меня. В свой тридцать третий день рождения, как мальчишка семнадцати лет поджидал меня у дверей, так нервничая, что нещадный пар изо рта делал его похожим на паровозик. Да, там было неимоверно холодно и сыро. Весна еще не вздохнула полной грудью. Я вышла к нему в пуховике, шапке со свисающими бумбончиками. Лицо расплылось в глупой улыбке от вида замерзших цветов. Я быстро занесла букет домой, обдумывая заодно и как буду объяснять его появление маме. Наверное, скажу, что Влад подарил. Этот недотепа давно за мной ходит. Надоеда. Но что ж это я. Надо возвращаться к Максу. Он вызвал нам такси, и мы поехали в центр. Я показала ему немного Одессы, немногое, из того, что я могла тут показать, я ведь и сама тут как чужая. Но выложенные камнем бульвары поманили нас на прогулку дальше, дальше. День шел неторопливо и странно. Джек был молчалив, угрюм. Я с трудом понимала, что крутится у него в голове. Чтобы разговориться, надо было выпить.
– Не хочешь пойти в ресторан? Мы бы отметили... Сегодня же твой день.
Он как-то смущенно улыбнулся и замешкался. Мы стояли на Потемкинской лестнице, разглядывая распластавшееся вдалеке море, что покрывало здание мор вокзала. Он взял меня за продрогшую руку и вновь нервно выдохнул:
– Пойдем. Пойдем, куда захочешь. Куда угодно пойдем.
Я потащила его в первый попавшийся ресторан в самом сердце города. Тут, в тепле я могла снять верхнюю одежду и не без упоения смотреть на его дрожащие, блуждающие по мне голубые глаза. Я была в черной водолазке, без белья. Его губы заметно обсохли, он стал жадно их облизывать, что вызвало у меня нападок смеха.