Всеми правдами и неправдами
Шрифт:
У стойки сидели с десяток посетителей, катая в руке бокалы и дымя сигаретами. Облако смога повисло под потолком, окутав шары ламп словно ватой.
Нэд оглядел витрину, на которой рядами стояли разнокалиберные бутылки с цветными наклейками. Водка, вино, ром, виски, бренди, коньяк, арманьяк, ликер, вермут, текила… И пиво тридцати сортов.
– «Приморского» легкого.
Бармен глянул на него, молча подхватил из холодильника пол-литровую фигурную бутылку, ловко открыл и наполнил высокий бокал. Небольшая шапочка пены поднялась над ободком
«А валюта и здесь ходит, – мелькнуло в голове. – Не только их рубли».
Нэд сделал первый глоток и стал слезать с высокого табурета.
– Эй, парень! – Мягкий женский голос кольнул ухо. – Погоди.
Если бы Нэд не держал бокал в сантиметре над стойкой, он бы его уронил. Сзади, в двух шагах, на высоком табурете сидела сошедшая с картинки фея. Невероятно длинные темно-каштановые волосы, лучистые глаза цвета утреннего неба, обворожительная улыбка на завлекающе приоткрытых губах. Длинные жгуче-черные ресницы смущенно подрагивают, взгляд доверчивый и одновременно спокойный. Идеальные пропорции тела, высокая грудь, закованная в плен темно-красной рубашки, пугающе узкая талия и широкие бедра. Светло-синяя ткань джинсов вызывающе облегает стройные ноги.
И это неземное божество говорит с ним?..
– Ты спешишь?
Томно-зовущий голос звучал как последний штрих портрета сошедшей к смертному богини.
– Если не против, поговорим?
Что-то яркое проскочило перед глазами, слегка сдавило грудь, а потом с размаху влепило в затылок. Удар был столь силен и столь ощущаем, что Нэд машинально развернулся, готовый ответить посмевшему. Но сзади никого, полупьяный посетитель в пяти метрах, остальные еще дальше.
Он крутанул шеей, желая увидеть воплощение совершенства, и внезапно… остыл. Словно кто-то отшвырнул его от бинокля и сам решил посмотреть на завлекательную картинку.
За спиной красотки сидел здоровый парень лет тридцати. Он внимательно смотрел на Нэда, не выказывая ни недовольства, ни неприязни. Крепенький паренек в серой куртке и серой майке. И брюки у него тоже серые.
Странно, что Нэд не заметил его раньше, ведь тот буквально нависал над девицей. Отстраненно, словно глядя на все из окна соседнего дома, Нэд произнес:
– Что вам надо?
Глаза красавицы мигнули, удивленно глянули на него, словно поражаясь смене состояния. Ведь только что едва дар речи не потерял…
– Если ты не возражаешь, мы бы хотели задать несколько вопросов.
Теперь Нэд узнал ее. Видел много раз по телевизору. Знаменитая журналистка… кажется, Дора. Занесло малышку…
– Можно здесь, а хочешь, пройдем за наш столик.
– Что вас интересует?
Ответил высокий парень:
– Мы журналисты и…
Нэд перевел взгляд на него. Уверенный в себе мальчик. Молод, крепок, приятен лицом, женщинам наверняка нравится. Плечи широкие, фигура спортивная. А за поясом, сто к одному, ствол…
– Знаю, видел. Но я не телезвезда.
Девушка
– Мы готовим передачу и собираем материал.
– Ладно, – вдруг ответил Нэд. – Пошли.
Отдельная кабинка в углу зала со шторой вместо двери, два настенных светильника, широкий диван, два кресла, низкий столик с бутылками и закуской. Уютно, тихо, спокойно. За столом сидел еще один парень. Крепкие плечи, сильные мускулистые руки, открытое лицо. Взгляд уверенного в себе человека. По одежде – вылитый боевик.
«Завсегдатаи, – подумал Нэд, усаживаясь в кресло. – Их место. Держат всегда свободным. Чего хотят?»
Высокий налил в три рюмки янтарного цвета жидкость, одну пододвинул к Нэду. Тот все держал бокал, потом осторожно поставил на край стола.
– За знакомство.
– Что это?
– Вино. – Девушка подняла рюмку, поднесла к носу. – Аромат необычный. Здесь медовые вина не делают, а на континенте еще есть.
Нэд тоже понюхал, чувствуя аромат липы и меда.
– Я Тим Дован, режиссер и продюсер, а также ведущий передачи «Хроника Зоны». Это – Рэм. Оператор и по совместительству водитель. Это Дора Гонтанова, журналистка и тоже ведущая.
– Меня зовут Нэд.
– Будь здоров!
Рюмки звякнули, издав мелодичную трель. Нэд пригубил медовуху, потом выпил до конца. Вкусно, приятно. Словно большая капля меда скатилась вниз. Сразу стало тепло в желудке.
– Ты откуда, Нэд? – спросил Рэм. – Надолго приехал?
– Кхм… быка за рога…
Тим рассмеялся, вокруг глаз запрыгали морщинки, лицо стало простоватым, добрым, располагающим. Он неплохо умел говорить и с боевиками, и с мирными людьми.
– Ты говоришь как настоящий боевик.
– Да? А так я на него не похож, что ли?
Дора тоже улыбнулась, посмотрела на Рэма, качнула головой.
– Мы за тобой немного понаблюдали в зале. Ты ведь не один пришел? Так вот, Дора вдруг решила, что ты не из их…
– Шайки, – закончил Нэд.
– Ну… а сейчас ты ответил, как и все вы, когда первый раз знакомитесь с телерепортерами.
– И что же вас больше разочаровало? Ошибка Доры или ее предположение?
Взгляды репортеров скрестились на нем, словно прощупывали. Тим прищурил глаза, словно желая заглянуть Нэду в душу.
– Странный ты боевик.
– Чем?
– Говоришь слишком… гладко. Так бандиты не выражаются. Не все. Далеко не все.
Логично предположить, что они попутно работают на Ругийскую разведку, контакты с боевиками дают бесценную информацию для спецслужб. Видимо, их агенты опекают отчаянных стрингеров [14] , вряд ли те бы так свободно сидели даже здесь.
«Диж нас, конечно, видел, но сюда не спешит. Хотя вход под присмотром держит. Нам же скоро ехать…»
– Ты не скажешь, откуда приехал? – спросила Дора, пододвигая ему тарелку с бутербродами.