Всеми правдами и неправдами
Шрифт:
Голос упал до шепота. Мечислав застыл посреди комнаты с пакетом в руках. Глаза перебегали с двери на Нэда и обратно. Лицо стало белым, глаза вылезли из орбит.
Нэд шагнул ко второй комнате, встал за угол, приготовил автомат. По телу пробежала дрожь. Тихо уйти не удалось, теперь будет шухер. Значит, повоюем…
От сильного удара дверь отлетела в сторону, в комнату вошел Ломик. Ниже среднего роста, квадратный, с перекачанными мышцами груди и рук, с необъятной шеей, маленьким лбом и перебитым носом боксера. Толстые губы кривились
– И вы здесь? Чего пришли? Жрать, что ли, захотели? Еще не заработали, ругийское отродье!
Валеир сузил глаза, кулаки побелели от напряжения. Он разогнул спину, выдвинул грудь вперед, вздернул подбородок. Мечислав отступил назад, выронил пакет.
Ломик закинул «узи» дальше за спину, выглянул в коридор и крикнул:
– Эй, вы где там? Все готово. Телок сейчас приведут. Перекусим пока.
Из коридора пробасили:
– Сначала в душ. Я весь мокрый. Эти свиньи забрызгали кровью!
Нэд отошел дальше в глубь комнаты, присел на корточки. Их уже двое, и сколько подойдет еще? Влип!..
Ломик подошел к столу, взял бутылку воды, открутил пробку и сделал большой глоток.
– Ты! – указал он на Валеира. – Дуй за своими. Если через минуту здесь не будет ящик, вы все завтра пойдете в «забой». Пшел!
Валеир, белый от негодования, молча вышел из комнаты. Мечислав стоял в углу, глядя то на Ломика, то на вторую комнату. В глазах плескалось отчаяние.
– Томас, топай сюда. – Ломик вразвалочку прошел ко второй комнате. – Душ там.
Дверной проем заслонила огромная фигура, в которой онемевший от ужаса Мечислав узнал знаменитого гладиатора, любимца Зоны Железного Томаса. Вблизи он выглядел еще страшнее. Высоченный, с необъятными плечами, тяжелыми руками и мощной фигурой. Кроме спортивных брюк, на нем ничего не было. В руках нес длинный сверток. По волосатой груди тек пот, на лбу выступили блестящие бисеринки. Каждое движение непобедимого гиганта было исполнено нечеловеческой мощи и смертельной угрозы.
За его необъятной фигурой скользнул силуэт еще одного человека. Мечислав не обратил на него внимания, поглощенный видом бойца. Им пришел конец. Нэду не выстоять против Томаса. А тот не один. В душе стало пусто и холодно. Мысленно он простился с жизнью…
Когда силуэт Ломика заслонил свет, Нэд привстал, занеся автомат для удара. Ломик сделал два шага, входя в комнату, прищурился – здесь было гораздо темнее – и не заметил фигуры слева.
Глухой треск металла о череп, через мгновение – звук падения тяжелого тела. По пути Ломик сшиб напольный светильник, тот рухнул под ноги, лампочка лопнула, осколки зазвенели по паркету.
Нэд выскочил в коридор, краем глаза зацепил фигуру второго боевика, навел на него автомат.
– Руки!
Гигант застыл с занесенной над порогом душевой ногой. Бросил удивленный взгляд на Нэда, покосился на стол, где, слегка прикрытые тканью, лежали два меча, и пророкотал:
– Ты чего, парень?
«Где-то я его видел…» –
«Третий! Прозевал…»
На пути встал стол, голова ударилась о край, лязгнули зубы, перед глазами засверкали блестки.
– Тварь! – Незамеченный боевик подскочил ближе, ударом вышиб автомат, тот залетел под топчан. – Это же тот чувак! Я узнал его. Из Виконтовой шайки!
Нэд нашел в себе силы сесть на полу, задержал дыхание, терпя боль. Сквозь туман разглядел третьего. Дрын. Старый знакомый. Вспомнил, сволочь!
– Что с Ломиком? – зазвенел в ушах бас Томаса. – Свалил, что ли, его?
Дрын вновь пнул Нэда, угодил в бедро. Трясущимися от злости руками вытащил из. кобуры пистолет. Ствол смотрел Нэду в лоб.
– Завалю с-суку!
Нэд попробовал вдохнуть, живот отозвался острой болью. Нога у гиганта как молот.
Томас с интересом разглядывал Нэда, на лице играла пренебрежительная улыбка. Властным жестом остановил Дрына, готового ударить еще раз.
– Глянь, что с Ломиком. И зови своих.
Дрын послушно исчез в соседней комнате. Нэд подобрал под себя ноги, рукой незаметно нащупал нож. Глянул на Томаса. Да, теперь он опознал его. Непобедимый Железный Томас. Гроза «забоя», чье имя приносит невиданный доход устроителям боев, продавцам видеокассет и ему самому. Этот гигант способен переломать человеку все кости, что не раз демонстрировал на арене. С ним придется туго. Очень, очень туго.
– Ты кто такой, малыш? Поставил не на того бойца и потерял все деньги?
– Да, – сквозь зубы ответил Нэд, ухватившись за подсказку. – На Тарантула ставил, а ты его как борова. Штука ушла!
Томас довольно рассмеялся. Вскинул руку.
– Не повезло. И ты решил убить меня? Меня?!
– Хотел деньги вернуть. Я ведь теперь в долгах по гроб жизни…
Боль в животе утихла, в голове прояснилось, тело быстро восстанавливало работоспособность. Только блестки в глазах не прошли, наоборот, их стало больше. Они устроили странный хоровод, кружа по спирали. И от этого хоровода что-то дергало в мозгах. Вдруг запульсировали виски, боль ожгла затылок и ушла. Словно ушат ледяной воды окатил голову и плечи. Нэд вздрогнул, качнул головой. Перед глазами со скоростью света пронеслась кадриль картинок. И почти каждую он успел разглядеть.
Из соседней комнаты вылетел Дрын. Губы дрожат, глаза пылают гневом. С порога он крикнул:
– Эта мразь завалила Ломика. Затылок вдребезги. Да я его!..
– Стой! – Томас выставил ладонь, и Дрын словно налетел на невидимую преграду. – Не трогай его. Знаешь, парень, я, кажется, знаю, как тебе вернуть свои бабки.
В его голосе была насмешка.
– Ты выйдешь против меня. И если победишь, получишь десять штук.
Дрын икнул, пораженно глянул на гладиатора. Тот самодовольно рассмеялся.