Всемирный следопыт 1929 № 02
Шрифт:
— Не согласны ли вы поехать в Сибирь? — обратилось к нему Бременское общество по исследованию северных стран.
— Ну, что ж! Тряхну стариной! — отвечал Брэм и мигом собрался в путь.
Само собой разумеется, он не сразу поехал на север Сибири. Нет, «по дороге» он заехал в северный Туркестан, понаблюдал животных и поохотился на Алтае, заглянул в Китай и только тогда двинулся через западную Сибирь далеко на север. Мухи, комары и прочая надоедливая крылатая тварь не оставляли его в покое. Северные олени, на которых ему пришлось передвигаться, заболевали чумой и мерли десятками. Но это его мало смущало, —
На следующий год Брэм поехал вместе с австрийским эрцгерцогом Рудольфом на охоту в Венгрию. Там, на огромных болотах они настреляли столько птиц, что Брэм вспомнил счастливые годы своих африканских охот. Он согласился на предложение эрцгерцога поехать с ним в Испанию, что и было проделано спустя год. Эти два путешествия дали не только богатые коллекции, — «Жизнь животных» обогатилась множеством интереснейших фактов.
XI. Лектор поневоле.
Это были последние счастливые годы в жизни Брэма. В 1878 году умерла его жена, оставив его сравнительно молодым вдовцом (ему было 49 лет) с пятью детьми. Желая подработать денег, чтобы обеспечить детей, Брэм подписал контракт с американцами на чтение лекций. И вот за несколько дней до отъезда в Америку все пятеро детей заболели дифтеритом. Ехать, однако, было надо: контракт грозил большой неустойкой.
— Не беспокойтесь. Все обойдется, — успокаивал его врач. Брэм уехал.
В Нью-Йорке, сойдя с парохода, он встретил своего антрепренера.
— Все готово, зал снят, сегодня первая лекция! — весело приветствовал тот приезжего. — Кстати, для вас есть письмо.
«Четверо выздоровели, младший умер,» — вот известие, полученное Брэмом.
Ему очень хотелось запереться в комнате и остаться одному. Но зал был снят, билеты проданы, нужно было читать лекцию. И вместо того, чтобы предаться своему горю, Брэм рассказывал слушателям о зверях и птицах.
Брэм разъезжал по штатам из города в город и читал, читал без конца. Когда окончилась последняя — пятидесятая лекция, он облегченно вздохнул:
— Баста! Можно уезжать.
— Продлим контракт? — предлагал антрепренер. — Еще двадцать лекций?
— Ни одной!
Брэм вернулся в Европу постаревший и больной. Он поселился в Рентендорфе и никуда уже не выезжал оттуда. 11 ноября 1884 года он умер, промучившись несколько лет болезнью почек.
После него остался капитальный труд — «Жизнь животных», который известен всему миру. Многочисленные увесистые томы, на корешке которых стоит: «А. Брэм» — лучший памятник знаменитому натуралисту.
Баиро-Тун.
Фантастический рассказ Михаила Вас. Волкова.
Удостоен премии
Автором настоящего рассказа, присланного на литконкурс «Всемирного Следопыта» 1928 года под девизом «Кливер-фал», оказался Михаил Васильевич Волков (из Владивостока). Рассказ получил 6-ю премию — 150 руб.
I. Пух и перья.
— …И вот от него только пух да перья полетели.
— Откуда же перья взялись?
— Чудак человек! Это ведь так только говорится. Не пух, конечно, а что в мелкую пыль рассыпался — это верно. Как ахнет — точно тысяча громов! Обдало нас жаром, опалило волосы и кожу и так здорово дунуло, что мы со
Снежковым, как чурбаки, катились по песку шагов с полсотни. Без памяти лежали никак целый час. Потом, почитай, недели две пузыри да ссадины залечивали.
— Хорошо ты, Павел, рассказываешь, да только не понятно. Не начинай с конца, а говори по порядку. С чего это все началось?
— Да ведь я уже говорил тебе: гляжу — летит котел. Ну, прилетел, а в нем уродец в полтора аршина. Мы его, значит, потащили к берегу.
— Уродца, что ли?
— Котел, а не уродца. Уродец этот потом сам вылез. Ну, мы сперва испугались, а потом ничего, познакомились. Умный человек, ученый, обходительный такой. Конечно, в разговор пустились. Много он нам чудес и наговорил и показал.
— Да как же вы с ним, — по-русски, что ли?
— Мы-то по-русски, а он по-своему.
— И понимали друг друга?
— Да говорю тебе: умный человек, ученый, потому и понимали. Больше двух недель только и делали, что рисовали да говорили. А потом он соскучился и захотел улететь.
— Вот что, Павел. Раньше я тебя считал человеком правдивым и не болтуном, а теперь не знаю что и думать. Шутишь ты, что ли?
— Шучу! Хороша шутка, коли после этого случая мы чуть живы остались. А не веришь — так я тебе тетрадку отдам. Там Снежков все записал. Прочитаешь — поверишь.
— А где же теперь Снежков?
— Тю-тю! Далеко!.. Улетел на совсем!
— Что ты морочишь меня, Павел? Куда улетел?
— На Марс этот самый, с американцем каким-то. Уже два года как улетел… Ну, прощай, отваливать пора. Прочти, что Снежков писал, — поймешь тогда…
Павел Сухов, старик шестидесяти пяти лет, мой приятель, сибиряк. Мы познакомились с ним много лет назад в Уссурийской тайге.
Недавно, провожая одного своего знакомого, отправлявшегося с экспедицией в плавание на Курильские острова, я встретил на пароходе Павла, ехавшего туда в качестве охотника-зверовщика. После обычных при такой встрече торопливых взаимных расспросов я услышал от него бессвязный рассказ о диковинном приключении на Байкале, где он пробыл полгода с натуралистом Снежковым, командированным для изучения флоры и фауны северо-восточного побережья великого озера.