Всемогущий атом (сборник)
Шрифт:
— Так что?
— Джим, попробуй доверять мне и дальше. Заверяю тебя, что галлюцинации у меня не было. Я видел собственными глазами, что Ханн исчез. Не могу этого объяснить, но я в достаточной мере в здравом уме, чтобы понимать то, что вижу.
Барретт пристально поглядел на него. Конечно же, верь словам сумасшедшего, когда он говорит тебе тихим спокойным голосом, что он здоров. Еще бы.
— Ладно, Дон, — сказал он как можно мягче. — Может быть, так оно и есть. Я хочу, чтобы ты оставался у дверей. Проверка не займет у меня много
Он вошел в здание, намереваясь совершить полный обход купола, начиная с помещения, в котором установлен Молот. Все в этом помещении, казалось, было на своих местах и в полном порядке. Не было видно никакого свечения поля Хауксбилля, да и все остальное казалось нетронутым.
В приемном помещении не было ни закоулков, ни шкафов, ни ниш, где мог бы спрятаться человек. Когда Барретт тщательно осмотрел все, он вышел в коридор, заглянул в медпункт, в столовую, на кухню, в комнату для отдыха. Осмотрел все места, где можно было укрыться.
Ханна не было. Нигде.
Разумеется, в этих помещениях где-то все же можно спрятаться. Может быть, он сейчас сидит в холодильнике на груде замороженных трилобитов. Может быть, он где-то под аппаратурой в комнате отдыха. Может быть, в кладовой для медикаментов.
Но Барретт сомневался в том, что Ханн находился в здании вообще. Весьма вероятно, что он, поддавшись настроению, спустился к воде и с самого вечера даже близко не подходил к этому зданию. Вполне возможно, что весь этот эпизод — всего лишь плод взбудораженного воображения Латимера и больше ничего. Зная, что Барретт обеспокоен интересом Ханна к Молоту, Латимер и Альтман заставили себя вообразить, что видели, как он здесь бродит, и им удалось полностью убедить себя в этом.
Барретт завершил обход и вновь оказался у главного входа. Латимер все еще стоял там на страже. К нему присоединился заспанный Квесада, лицо которого было покрыто шрамами и синяками после столкновения с Вальдосто. Альтман, бледный и потрясенный стоял снаружи.
— Что здесь происходит? — спросил Квесада.
— Точно ничего не могу сказать, — ответил Барретт. — Дону и Неду взбрело в голову, что они видели, как Лью Ханн крутится возле темпорального оборудования. Я обошел все здание, но здесь его, скорее всего, нет, так что они, наверное, ошиблись. Я попросил бы, чтобы ты их обоих отвел в медпункт и сделал им уколы чего-нибудь успокаивающего, и тогда мы все попробуем пойти спать.
— Я повторяю тебе, — умоляюще произнес Латимер. — Я клянусь, что видел…
— Молчи! — Перебил его Альтман. — Слушайте! Слушайте! Что это за шум?
Барретт прислушался. Звук был чистый и громкий — шипение ионизации. Такой звук раздавался при включении поля Хауксбилля. Барретта прошибло холодным потом.
— Поле включено, — шепнул он. — Видимо, сейчас мы получим какое-то снаряжение.
— В такой час? — спросил Латимер.
— Откуда нам знать, который час там, наверху? Все оставайтесь здесь. Я пойду проверю
— Может, мне пойти с тобой? — осторожно предложил Квесада.
— Оставайся здесь! — громыхнул Барретт. Остановился, смутившись от собственной вспышки гнева. Нервы. Все нервы. Затем произнес более спокойным тоном: — Чтобы проверить, нужен только один из нас. Вы подождите. Я сейчас вернусь.
Не желая прислушиваться к дальнейшим разногласиям, Барретт повернулся и, хромая, пошел по коридору к помещению, где стоял Молот. Отворил дверь плечом и заглянул внутрь. Свет включать было не надо: интенсивное красное свечение поля Хауксбилля освещало все помещение.
Он остановился на пороге. Едва дыша, он не сводил глаз с Молота, следя за игрой световых бликов на его валах, силовых стержнях и разрядниках. Свечение поля постепенно меняло оттенок, переходя от бледно-розового к густо-карминовому, а затем стало распространяться все дальше и дальше, пока не охватило всю Наковальню. Прошло мгновение, показавшееся Барретту бесконечным. Затем прозвучал чудовищный хлопок, и из ниоткуда выпал Лью Ханн, да так и остался лежать на широкой платформе Наковальни, оправляясь после темпорального шока.
13
Барретта арестовали в один из погожих октябрьских дней 2006 года, когда листья пожелтели и стали хрупкими, воздух был чист и прозрачен, безоблачное небо, казалось, отражало всю красоту осени. В тот день он находился в Бостоне, так же как и десять лет назад, когда арестовали Джанет в его Нью-Йоркской квартире. Он шел по одной из центральных улиц на деловое свидание, когда двое молодых людей с встревоженными взглядами, в серых повседневных костюмах поравнялись с ним, метра три шли рядом, затем тесно зажали его между собой.
— Джеймс Эдвард Барретт? — спросил тот, что был слева.
— Верно. — Притворяться было не к чему.
— Извольте пройти с нами, — сказал тот же человек.
— И, пожалуйста, не сопротивляйтесь, — дополнил его напарник. — Так будет лучше для всех нас. Особенно для вас.
— Со мной у вас не будет никаких хлопот.
Их автомобиль стоял за углом. Не отпуская ни на миг, его провели к машине и усадили в нее. Когда закрыли двери, то не просто защелкнули замок, но еще включили дистанционную блокировку.
— Можно позвонить по телефону? — спросил Барретт.
— Извините, нельзя.
Агент, что сидел слева от него, достал демагнетизатор и быстро сделал неэффективным любое записывающее на магнитную ленту устройство, которое могло оказаться у Барретта. Агент, что сидел справа, проверил наличие у него аппаратуры связи, нашел телефон, вмонтированный за ухом, и ловко его снял. Они замкнули вокруг Барретта микроволновое сдерживающее поле, которое оставляло ему достаточную свободу движений, чтобы зевнуть или почесаться, но недостаточную, чтобы дотянуться до любого из сидевших рядом с ним. После этого машина отъехала от тротуара.