Всемогущий атом (сборник)
Шрифт:
— Где на Земле?
— В Северо-Американском Директорате. Точно не знаю, где именно.
— А я ведь тоже оттуда, — заметил Раулинс.
— Да, я знаю. Мюллер, кажется, происходит откуда-то из западной части Северной Америки. Но я не уверен в этом. Так мало времени провожу на Земле, Нед, что даже не помню как следует географии. Если это для тебя так важно, то мы можем запросить мозг корабля.
— Позже. Я могу идти?
— Подожди. Послушай, что я тебе скажу. С большим трудом и чудом мы проникли в лабиринт, и все, что мы тут пока сделали, было лишь
— Как я могу об этом забыть?
— До сих пор мы думали только о себе. Основной задачей было выжить. Это, возможно, немного затуманивало перспективу. Но теперь мы уже можем смотреть более широко. Дар, которым обладает Ричард Мюллер… может, впрочем, заклятие, висящие над ним, не знаю… имеет огромную потенциальную ценность, и наша цель — использовать это, Нед. Судьба Галактики зависит от того, что произойдет здесь между тобой и Мюллером в несколько ближайших дней. Это поворотный пункт во времени. Перемены в жизни миллиардов еще неродившихся существ к лучшему или к худшему зависят от того, что здесь произойдет.
— Ты говоришь, по-видимому, совершенно серьезно, Чарли?
— Абсолютно серьезно. Иногда бывают минуты, когда все эти громкие глупые и надутые слова начинают что-то значить, и это одна из таких минут. Ты стоишь на перекрестке истории Галактики. И потому, Нед, пойдешь туда и будешь лгать, давать клятвы, идти на компромиссы. Я думаю, какое-то время совесть не будет давать тебе покоя и ты возненавидишь себя за это, но в конце концов ты поймешь, что совершаешь поступок героический. Проба связи окончена. Возвращайся обратно и приготовься.
На этот раз он шел один недолго. Стэйн и Элтон довели его до самых ворот зоны Е без происшествий. Показали ему дорогу вправо, и из-под крутящегося снопа лазерных искр он вошел в эту зону, суровую и унылую. Спускаясь по крутому пандусу у ворот, он увидел в одной из иглообразных каменных колонн какое-то гнездо. В темноте гнезда что-то блестело и двигалось, и это могло быть глазом.
— Мне кажется, мы нашли часть приспособления для наблюдения, которое использует Мюллер, — доложил он. — Тут что-то смотрит на меня со стены.
— Попробуй опрыскать его едкой жидкостью, — посоветовал Бордмен.
— Он решит, что это проявление враждебности. Зачем археологу уничтожать такую штуку?
— Правильно. Иди дальше.
В зоне Е господствовало менее грозное настроение. Темные, смыкающиеся низкие здания стояли, как напуганные черепахи. Все это выглядело иначе, поднимались высокие стены, где-то светилась какая-то башня. Каждая из зон отличалась от других, ранее преодоленных, до такой степени, что Раулинс даже предполагал, что они построены в разное время. Сперва возник центр — жилые кварталы, а затем постепенно нарастали внешние круги, защищенные своими ловушками, по мере того, как враги становились все более наглыми и настойчивыми. Это была концепция достойная археолога: он запоминал ее, чтобы использовать потом.
Пройдя уже большой участок от ворот, он увидел
— Рад, что тебе удалось пройти, Раулинс. Спокойно иди с того места влево, эта стена поворачивается.
— Здесь все в порядке?
— Более менее. Полчаса назад мы потеряли Патроцелли.
Раулинс окаменел.
— Но ведь эта зона безопасна?
— Нет. Более рискованная, чем зона F, и так же полна ловушек, как зона G. Мы недооценивали ее, когда пускали роботов. Ведь нет никаких причин предполагать, что зоны должны становиться более безопасными к центру, правда? Да, эта одна из худших.
— Усыпили бдительность, — предположил Раулинс. — Кажется, что здесь нам ничего не угрожает.
— Если бы знать! Ну что ж, пойдем. Иди за мной и не очень утруждай свой мозг. Индивидуализм здесь не стоит и ломанного гроша. Или идешь уже намеченным путем, или не приходишь никуда.
Раулинс шел за Уолкером. Он не видел никакой явной опасности, но подпрыгнул там, где подпрыгнул Уолкер, свернул там, где тот это сделал. Лагерь в зоне F был не слишком далеко. Там рядом с верхней половиной Патроцелли сидели Дэвис, Оттавио и Рейнольдс.
— Ждем указаний на похороны, — пояснил Оттавио. — Ниже пояса от него ничего не осталось. Хостон наверняка прикажет вынести его из лабиринта.
— Закрой его, пожалуйста, — попросил Раулинс.
— Пойдешь сегодня дальше, в зону D? — спросил Уолкер.
— Я бы мог.
— Мы объясним, чего тебе надо избегать, там есть новинки. Собственно говоря, Патроцелли там и погиб. Может, на расстоянии пяти метров в зоне L… на той стороне. Входишь в какое-то поле, и оно разрезает тебя пополам. Ни один из роботов на это не наткнулся.
— А если оно реагирует только на живые существа? — сказал Раулинс.
— Мюллера же не разрезало, — ответил Уолкер. — Не разрежет и тебя, если обойдешь вокруг. Мы покажем тебе, где.
— А за тем полем?
— Ну, там думай своей головой!
— Если ты устал, останься в лагере на ночь, — предложил Бордмен.
— Я хочу идти без остановки.
— Но ты будешь один, Нед. Не лучше ли перед этим отдохнуть?
— Я должен войти в зону D, Чарли. Я вижу линию, о которую споткнулся Патроцелли. Обхожу ее. Скажи созвездиям, что их судьба в хороших руках, — тихо сказал Раулинс. — Наверное, я встречу Мюллера минут через пятнадцать…
7
Мюллер часто и долго бывал один. Cоставляя первый брачный договор, он настаивал, чтобы на ввели пункт, предусматривающий разлуку. Классический пункт и типичный. Лорейн не возражала, потому что знала: его работа может время от времени требовать отъезда куда-то, куда она не смогла бы его сопровождать. За восемь лет их супружества он пользовался этим пунктом три раза, причем в сумме его отлучки составляли четыре года.