Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920
Шрифт:
Глава XXVI
КИНО В АНГЛИИ, В БРИТАНСКОЙ ИМПЕРИИ И НА ВОСТОКЕ (1914–1920)
„Дата объявления войны — 4 августа — была во многих отношениях весьма благоприятной (fortunate), — гласит Британская энциклопедия (изд. 1927). — 3 августа был „Бэнк Холидэй” (то есть день, когда ежегодно бывают закрыты банки. — Ж С.). Постановлением о продлении отпуска банковским работникам на три дня и об установлении моратория на месяц правительство сразу пресекло панику среди вкладчиков и не допустило изъятия вкладов из банков, а также не допустило волнений в промышленных и коммерческих кругах. Кроме того, в августовский „Бэнк Холидэй” по традиции всегда проводились военные маневры территориальных войск, поэтому теперь они могли быть мобилизованы без всяких осложнений, а экспедиционный корпус был отправлен во Францию. Таким образом, страна вступила в войну с меньшим напряжением и большей согласованностью, чем можно было предполагать… Лорд Китченер немедленно обратился с призывом добровольно вступать в ряды армии. Его слова были
Итак, Великобритания вступила в первую мировую войну, не потеряв традиционной флегматичности и в первую очередь заботясь о том, чтобы военный конфликт не отразился на банке, коммерции, делах. „Несмотря ни на что, вести дела как всегда” (Bussines Still as Usual) — было национальной формулой, „большим патриотическим лозунгом”, его наперебой повторяла пресса в конце лета и всю осень 1914 года.
Британское кино послушно следовало этой правительственной директиве. Августовские и сентябрьские журналы 1914 года нисколько не отличаются от июньских и июльских, никакого перебоя в делах. На своем месте политические статьи; рекламы, как всегда, обширны и роскошны, и военные вопросы занимают весьма мало места. Однако в декабре была опубликована фотография: фасад дома, пробитый снарядом, — кинотеатр „Гранд Пикчер” в Скарборо на побережье, ставший жертвой бомбардировки во время битвы на Изере.
Война не отразилась на подъеме английской кинематографии, начавшемся с 1912 года. Говоря об этом периоде расцвета британской кинематографии (проката и производства), А.-Ф. Роуз писал в 1921 году [140] :
„Публика была воодушевлена. Жизнь была легкой. Фильмы стоили недорого и нравились публике. Прокатчики были счастливы, продюсеры — довольны. То была золотая пора кинематографии. Война не нарушила подъема; напротив, в дни войны кино стало излюбленным развлечением англичан. Это было основное развлечение, но, лишенное мысли, оно в конце концов ослепило продюсеров, отвратило их от их действительных интересов. Так как публика принимала все, они давали ей что придется”.
140
Специальный номер журнала „Синеа”, 7 октября 1921 г. Мы заимствовали и другие цитаты из этого рекламного выпуска, почти целиком составленного А.-Ф. Роузом.
Поначалу война почти благоприятствовала развитию некоторых областей британской кинематографии. Конструкторы кинематографических аппаратов (первые в мире после французских) спешили воспользоваться исчезновением немецкой и французской конкуренции.
„Пусть свирепствует война, но все по-прежнему будут ценить наш „хроно”, — заявил слишком оптимистически настроенный „Гомон Бритиш” в журнале „Байоскоп” 6 августа 1914 года; на рисунке-иллюстрации к этому лозунгу был нарисован хоровод национальностей, причем кайзер держал за руку француза-пехотинца, а серб с улыбкой приближался к австрийцу. Три месяца спустя там же был нарисован Джон Буль, стоящий перед кайзером, повергнутым в трепет и молящим о пощаде. Объяснительная надпись гласила: „Наша британская киноиндустрия сопротивляется немецким нападкам: все продолжают пользоваться нашим „хроно”.
Английские продюсеры после 4 августа выпустили несколько военных фильмов. До битвы на Марне Баркер поставил „Опасность немецкого шпионажа”, Самюэлсон выпустил документальный фильм „Великая европейская война”, Реджент — фильм „Призывник, Великобритания поддерживает своих друзей” — мелодраму, где много места занимают немецкие шпионы, а Дэвидсон откровенно утверждал названием одного из своих фильмов, что „война — неприятная действительность”… По-прежнему выпускались милитаристские фильмы в довоенном духе: вслед за „Лейтенантом Мораном” вышла популярная картина фирмы „Омз-филм”— „Лейтенант Даринг” о неутомимом агенте „секретной службы”. Позднее, в те дни, когда, вызывая тревогу, в море курсировали суда, Гомон выпустил фильм „Если бы Англия была завоевана” (19 октября 1914 г.). Все закончилось для Англии удачным ипрским сражением, хотя, „подобно пистолету, наведенному на сердце Англии”, остался Антверпен; правда, теперь по Па де Кале мог свободно проходить королевский флот, который установил морскую блокаду центральных государств. Фильмы той поры с возмущением рассказывали о немецких зверствах, объявляли о нашествии новых варваров — „гуннов”, во Франции этому слову соответствовало слово „боши”.
В октябре 1914 года была выпущена „Война против гуннов”.
Фильмы, пропагандирующие войну, не занимали в английской кинематографии такого ведущего места, как это бывало порой во Франции, России, Германии и Америке, но выпускались регулярно в течение всех военных лет. Особенно же, когда в 1915 году выяснилось, что кинокартины — великолепное средство при наборе добровольцев на фронт [141] . Правительство Великобритании организовало кинослужбу армии для съемок фронтовой кинохроники и для развлечения фронтовиков, очевидно, опередив в этом отношении Францию.
141
„Кино — это живой агент по набору в армию”, — писал „Байоскоп” в июне 1915 года.
Военные
В королевстве возникли и другие трудности. В марте и апреле крупные забастовки, „разожженные революционной оппозицией” [142] , охватили судостроительные верфи Клайда. В морском сражении у берегов Ютландии флот Великобритании понес крупные потери, не получив ощутительных результатов, и, „несмотря на все старания цензуры, не удалось представить это как победу”. Говорили об измене; нервозность возрастала из-за бомбардировок с цеппелинов — они доказывали, что островное положение Англии не спасает ее от военных операций; „недовольство росло все больше и больше во всех областях”, „возражения совести” перестали быть религиозным тезисом, основанным на библии и теологии, и вылились в грозное движение, к которому примкнули крайне левые социалистические элементы. Были учреждены трибуналы и открыты концентрационные лагеря для людей, отказывавшихся идти на фронт по „возражению совести”, а тем временем увеличивалось число стачек, особенно в угольном бассейне страны. Наконец, ирландцы, не перестававшие протестовать против почти колониального режима, который им навязывали крупные английские собственники, подняли в апреле 1916 года вооруженное восстание, на подавление которого потребовалось несколько недель. Восстание вылилось в партизанскую войну, не прекращающуюся в течение всей мировой войны: массовые расстрелы не заставили террористов отступить. Самое солидное и самое древнее в Европе правительство действовало во всех областях силой и великолепно справлялось с трудностями при активном содействии лейбористской партии. Репрессии и увеличение заработной платы способствовали усмирению социальных волнений, а призывы к преданности Великобритании быстро принесли плоды. Периоду „ведения дел, несмотря ни на что, как всегда” пришел на смену период „нации в одежде цвета хаки”.
142
Выдержки из Британской энциклопедии.
Некоторые затруднения, возникшие в 1916 году, продолжались, однако, и в 1917 и усугублялись затруднениями экономическими.
„То, что страна увидела в 1917 году, — пишет Британская энциклопедия, — лежало, конечно, в природе самой войны. Это был необычный год. Города из-за авиационных налетов и недостатка угля с наступлением вечера погружались в полную темноту. На продукты питания карточек еще не было, но многие товары отсутствовали вследствие правительственного контроля за распределением и ценами. В ресторанах была введена порционная система. Алкогольные напитки строго контролировались в промышленных пунктах, выполнявших военные заказы. Несмотря на все, денег тратили очень много и лихорадочно развлекались. Огромные правительственные заказы значительно усилили денежное обращение; этому способствовала также высокая заработная плата в промышленности и в армии и договоры на снабжение. С другой стороны, тяжелая работа оправдывала стремления к самым бурным развлечениям. Так, в трагической Англии рестораны, дансинги, театры посещались чаще, чем когда-либо прежде… Сотни, и сотни тысяч жителей получали денег больше, чем они могли прежде мечтать”.
В эти тяжелые времена американское кино начало неистовое наступление на британские экраны, развязав сражение за „блок букинг”. Напомним, что „блок букинг” (оптовая продажа фильмов партиями) — коммерческий прием, благодаря которому театровладелец, желающий обеспечить свой театр коммерчески выгодным фильмом, принужден был заключить длительный контракт с кинопрокатной фирмой, представляя ей исключительное право снабжать его театр только своими фильмами [143] . Мощное наступление по системе „блок букинг” вел „Трайэнгл”. Сильная киноорганизация, поддерживаемая „Стандард ойл” и Рокфеллером, собиралась воспользоваться войной, чтобы установить владычество на втором мировом кинорынке. Для этого она располагала крупными козырями. Прокат кинофильмов в Англии занимал второе место в мире и имел решающее значение. Несмотря на войну, кинопрокат и кинопроизводство Англии по-прежнему были в полном расцвете, как свидетельствует доклад председателя Лондонской ассоциации владельцев кинозалов Гудвина, представленный в начале 1917 года в специальную комиссию, организованную „Нэшнл консил оф паблик морал” под председательством бирмингемского епископа.
143
„Эссеней” был в 1915 году одной из первых американских фирм, внедривших „блок букинг” в Великобритании благодаря успеху чаплинских фильмов. В 1914–1915 годах фильмы „свободного рынка” продавались по цене от 6648 до 4790, тогда как по „блок букингу” они шли по 400–650 (Рэчел Лоу, т. III).