Всевидящее око [Чернее черного. Всевидящее око. Работа для гробовщика]

Марш Найо

— Насколько это соответствует действительности?

— У него никогда не было инструментов. Да они ему для этой работы и не были нужны. Кроме того, Льюис выбрал довольно неудачное время для этого, после окончания рабочего дня, когда никто ему не смог бы сказать, где они лежат.

— Ну а с портсигаром не все так просто. Он мог быть потерян, где угодно.

— Справедливо, но маловероятно.

— А как насчет оружия убийства? Чем он его ударил? Льюиса силачом не назовешь, не мог же он убить его ребром ладони?

— Нет,

конечно. Должно быть какое-то оружие. Но в этом зале разбросано много всякого добра, у него был неплохой выбор. Крови не было, только небольшой синяк. Можно было использовать любой обрезок арматуры, а поскольку с момента убийства они были в работе, то бесполезно искать на них отпечатки пальцев. Мы постараемся, но вряд ли из этого что-нибудь получится. Он ничем не рисковал, если оставил его валяться в этой же комнате. Кроме того, Берт мог унести его с собой и выбросить по дороге в реку.

— Хорошо. Не надо горячиться, Стив. Расследование еще в самом начале, и нет сомнения в том, что этот коротышка попал туда, куда и заслуживает, за кражу золотого портсигара. А где же бумажник с деньгами? Но я могу побиться об заклад, что он не убивал. Джил с Томом тоже так считают.

— Том?

— Том Драммонд, художник. Парень, который вывел тебя на Берта.

— Ах, этот. Эти рисунки. Ну, я не считаю, что его мнение стоит принимать во внимание. Сейчас верну тебе блокнот, он нам больше не нужен.

Хотя у суперинтенданта не было желания придавать большое значение рисункам юноши в расследовании этого дела, Том смотрел на это с совсем другой точки зрения. Участие в этом деле его далеко не радовало, и он был страшно сердит по этому поводу. Вернувшись после неудачно проведенных с семьей выходных в Лондон, он не выходил из студии, мрачно слонялся по комнате и даже не принимался за работу.

— Брось ты это, Том, — настаивал его приятель Кристофер Фелтон. — Тебе нужно ответить на письмо этого типа. Ты до сих пор даже не получил по чеку.

— Я жалею, что увидел его, да и всех остальных тоже. Мне вообще незачем было ходить на эту проклятую выставку в тот день.

— Не будь таким глупым. Ты ходил туда и видел их, уже получил двадцать пять фунтов и заказ на портрет маслом. Хватит дурака валять, возьми себя в руки и получи деньги.

— Эти деньги пахнут кровью.

— Не будь идиотом. Симингтон-Коул не имеет никакого отношения к убийству.

— Откуда тебе это известно? Он был приятелем Берка, и они вместе были на выставке.

— Скажешь тоже. Ты видел их вместе. Они же не сказали тебе, что пришли туда вдвоем? Конечно, нет, они просто там встретились. Кроме того, друзья не так уж часто убивают друг друга.

— Похоже, ты чертовски много знаешь.

Как обычно, Том сидел у окна студии и разглядывал крыши домов, расположенных за железнодорожными путями. Сама железная дорога была скрыта высокой стеной. Что-то в голосе

Криса Фелтона отвлекло его и от этих мрачных крыш, и от созерцания собственного угрюмого настроения. Он повернулся к нему и автоматически перенес свое раздражение на своего друга. Кристофер был необычно весел. Беззаботный тон, сияющие глаза, раскрасневшееся лицо и неуместное веселье вывело Тома из себя.

— Что с тобой? — сурово спросил он. — Уже наглотался своей дряни?

Выражение лица Фелтона сразу изменилось. Не было особого секрета в том, что он время от времени экспериментировал с разными снадобьями для поддержания духа. Теперь ему постоянно требовалось принимать некоторое количество этой дряни, и он попал в сильную зависимость от лекарств, которыми его снабжал Хью Лэмптон. Но Том был несправедлив к нему и особенно последнее время, с тех пор как познакомился с этой ужасной Паулиной.

— А почему бы мне не быть довольным, ведь убийца Освальда Берка арестован?

В его раздраженном голосе вместе с тем можно было уловить какое-то странное удовлетворение. «Совсем как у меня», — подумал Том.

— Этот парень никогда не мог убить его.

— Почему?

— Обычный работяга? — поспешно, словно в панике, выкрикнул Том. — Коротышка, который Берку до пояса не достанет? Подкрадется сзади и свалит его с одного удара? Где он мог этому научиться? Неужели ты не видел в газетах его фотографии? Я рисовал его и знаю, что это не бывший коммандос, который может свернуть человеку шею, словно утенку.

— Не говори так! — пронзительно закричал Крис. — Меня тошнит от твоих слов! Тошнит!

Том был в ярости. Обстановка стала невыносимой.

— Тогда зачем начинать? Я не имею ни малейшего желания обсуждать это гнилое дело. Зачем дразнить меня, а потом устраивать истерику?

Фелтон уронил лицо в ладони. Он начал плакать, но ему не хотелось, чтобы Том узнал об этом.

— Если это и есть то добро, что делает для тебя твой паршивый Лэмптон, то почему бы тебе не продолжать в том же духе, — не унимался Драммонд. — Он сделал тебя во сто крат хуже, чем ты был раньше.

Крис громко застонал.

— Радоваться тому, что этого бедолагу обвиняют в убийстве, которого он не совершал!

— Ты не знаешь, что он не виновен! Я уверен, это его рук дело! Я уверен в этом!

— Ах нет. Совсем не уверен. Ты просто напуган, что он мог этого не сделать.

Фелтон поднял свое измученное лицо и посмотрел на своего друга.

— А может быть, ты сделал это? — сказал Том. — Или думаешь, что это сделал я? Разве не так? Ты считаешь, что это сделал я?

Он широкими шагами вышел из комнаты и хлопнул за собой дверью. Когда его шаги утихли вдали, Крис Фелтон встал, подошел на цыпочках к двери и открыл ее. В доме не было слышно ни звука. Фелтон снова закрыл дверь, высморкался и направился к телефону.