Всевидящее око
Шрифт:
– Свифт [77] . Замечательное времяпрепровождение для зимних вечеров, чего не скажешь про зануду Купера… [78] А-а, знакомый переплет. Так я и думал: «История Никербокера» [79] – непременный атрибут любой библиотеки… И «Уэверли» [80] . Восхищаюсь вашим терпением, мистер Лэндор. Я бы ни за что не отважился еще раз прочитать этот роман.
Мой гость склонился над другой полкой.
77
Джонатан
78
Имеется в виду Джеймс Фенимор Купер (1789-1851) – автор популярных в XIX и XX вв. приключенческих романов об индейцах.
79
Сатирический роман Вашингтона Ирвинга (1783-1859) «История Нью-Йорка, рассказанная Дидрихом Никербокером» (1809).
80
Первый из романов Вальтера Скотта (1771-1832), опубликованный в 1814 г.
Вот это уже интереснее. «Рассуждения об искусстве расшифровывания» Джона Дейвиса [81] . А тут у вас кто? Угу: доктор Уоллис [82] и Тритемий [83] . Смотрю, на этой полке – исключительно книги по шифрам и подбору ключей к ним.
– Мое любимое занятие на покое. Надеюсь, вполне безобидное.
– Вот в чем вас никак не упрекнешь, мистер Лэндор, – так это в безобидности, – усмехнулся По. – А на этой полке что за сокровища? Фонетика, лингвистика. Приятно видеть… Так. «Естественная история Ирландии»… «География Гренландии»… Странно, что вы избрали стезю полицейского, а не полярного исследователя… Ага!
81
Вероятно, речь идет об английском мореплавателе и ученом Джоне Дейвисе (1550-1605).
82
Скорее всего, имеется в виду английский математик Джон Уоллис (1616-1703). Именно он ввел в математику °° – символ бесконечности.
83
Тритемий (1462-1516) – немецкий богослов и историк, написавший также ряд трактатов по магии и каббалистике.
По схватил с верхней полки том в голубом переплете и помахал передо мной. Глаза кадета сияли.
– Вот вы и попались, мистер Лэндор!
– Как это?
– Вы ведь утверждали, что ничего не смыслите в поэзии.
– Я действительно в ней ничего не смыслю.
– Тогда зачем вам Байрон? – озорно спросил он, подкинув книжку вверх. – И уж простите за откровенность: книга-то порядком зачитана, мистер Лэндор. Оказывается, у нас с вами больше общего, чем я думал. Какие из его поэм вы любите больше всего? «Дон-Жуана»? Или «Манфреда»? А может, «Корсара»? Мальчишкой я просто зачитывался…
– Пожалуйста, поставьте книгу на место, – попросил я. – Это книга моей дочери.
Я изо всех сил старался говорить спокойно, однако что-то прорвалось-таки наружу. По густо покраснел, ловкость вдруг изменила ему – и он уронил книгу. Оттуда выпала лежавшая между страниц медная цепочка. Она звонко ударилась о деревянный пол, а воздух, словно эхо, повторил звук.
По нагнулся за цепочкой и отдал мне.
– А это…
– Она тоже принадлежала моей дочери.
Парень проглотил слюну. Взяв у меня цепочку, он вложил ее обратно в книгу и вернул голубой том на полку. По стряхнул пыль с ладоней, затем направился к плетеному диванчику и сел.
– Мистер Лэндор, ничто в доме не говорит о том, что ваша дочь здесь живет.
– Вы правы. Она здесь не живет. Упреждая его
– Она уехала. Правильнее будет сказать, сбежала. По сидел, сцепляя и расцепляя пальцы.
– Я чувствую, какой вопрос вертится у вас на языке. Да, кадет По, она сбежала не одна.
Глядя в пол, он передернул плечами.
– Вы знали этого человека? – спросил По.
– Мимолетное знакомство.
– И она не собирается возвращаться?
– Думаю, что нет.
– В таком случае мы с вами оба одиноки в этом мире. Эти слова По произнес с легкой улыбкой, будто пытался вспомнить чью-то остроту.
– Ну, вы-то не одиноки, – возразил я. – В Ричмонде у вас есть мистер Аллан.
– Что есть, что нет. Кроме меня у мистера Аллана полно других забот. Этот джентльмен не так давно произвел на свет близнецов и собирается жениться. К сожалению, не на женщине, родившей этих близнецов. В любом случае я сейчас для него почти ничего не значу.
– Но вы же рассказывали мне, что сохраняете связь с матерью. – Я добросовестно пытался убрать из своего голоса всю язвительность, однако не сумел. – Она продолжает беседовать с вами?
– Время от времени. Правда, не напрямую. Поймите, мистер Лэндор, у меня не сохранилось никаких воспоминаний о ней. Она умерла, когда мне не было и трех. Все, что я знаю о ней, я слышал от старшего брата. Ему тогда было четыре. Он мне рассказывал, как она ходила, как говорила. Знаете, что он запомнил? От нашей матери всегда пахло фиалковым корнем. Этот запах похож на настоящие фиалки.
И здесь, читатель, началось нечто странное. Я отношу это лишь за счет перемены атмосферного давления. Ощущение было такое, будто я стою где-то на поле, а над моей головой собирается гроза. Моя кожа покрылась пупырышками, в висках застучало. Даже волосы в ноздрях зашевелились.
– Вы говорили, ваша мать была актрисой, – сказал я, чувствуя, как слабеет мой голос.
– Да.
– Наверное, она еще и пела.
– Конечно.
– А как звали вашу мать?
– Элиза. Элиза По.
«Берегись!» – предупредил меня внутренний голос.
В висках застучало еще сильнее. Я не испытывал ни боли, ни каких-либо неприятных ощущений. Я подошел к некой черте. Можно было повернуть назад и заговорить о чем-нибудь другом. Однако я хотел… нет, я буквально жаждал перейти эту черту.
– Расскажите мне о вашей матери что-нибудь еще, – попросил я По.
Даже не знаю, с чего начать… – Он обвел глазами гостиную. – Я ведь все это знаю с чужих слов… Забыл вам сказать: моя мать по происхождению англичанка. В Америку она приехала еще девочкой, вместе со своей матерью. Это было в тысяча семьсот девяносто шестом году. У нее тогда была другая фамилия: Арнольд. Элиза Арнольд. Ее не привлекали традиционные женские занятия вроде шитья. С самого детства моя мать хотела стать актрисой. Она поступила в театр. Вначале играла мальчишек-сорванцов, потом перешла в разряд инженю [84] , а позже ей стали давать главные роли. Мистер Лэндор, моя мать играла во многих городах Америки и, уж конечно, – в Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии… И всегда ее восторженно принимали. Она играла Офелию, Джульетту, Дездемону. И в то же время не чуралась фарса, мелодрамы и даже участия в живых картинах. Она могла все.
84
Исполнительница ролей молодых простодушных девушек (от фр. ingenue – наивная).
– А как она выглядела?
– Она была прекрасна. У меня есть медальон с ее портретом – я вам как-нибудь покажу. Мне говорили, что мать была совсем не высокого роста, с хорошей фигурой… темноволосая. – По дотронулся до своих волос. – И еще у нее были большие глаза.
Он выпучил свои глаза и виновато улыбнулся.
– Извините, мистер Лэндор, так бывает всегда, стоит мне заговорить о матери. Все хорошее, что есть во мне: и в характере, и в душе, – все это у меня от матери. Я уверен, что так оно и есть.