Всеволод Залесский. Дилогия

Золотько Александр Карлович

Только они об этом не узнают.

Лицо Кости было спокойным. Вот он точно знал, что ему предстоит. И на парней он смотрел спокойно. Вот так же он и стрелять будет – может, даже улыбнется, как тогда, перед магазином. Улыбнется, глядя в глаза тех, кто может убить его. Или тех, кого собирается убить сам.

Никита…

Никита после разговора в квартире Евграфа Павловича здорово изменился. Он совсем замкнулся, с Севкой он и раньше без особой нужды не разговаривал, а сейчас избегал разговоров даже с Костей.

Неприятно

узнать, что ты на самом деле должен был умереть. Что ты уже и умер… в другом течении времени. Пули разнесли тебе голову в клочья. И ты сейчас жив только потому, что так решил Орлов.

«Очень не хотелось бы попасть на его место», – подумал Севка. А потом подумал, что ему и на это наплевать. Какая разница, из-за чего ты жив? Жив – и все.

Что бы там Севка ни говорил Орлову, наведя на того оружие, как бы ни хорохорился, но ведь оба прекрасно знали, что другого выхода у Залесского нет. Только уходить вместе с Орловым.

И то, что Севка идет вместе со всеми в болото, где может умереть, всего лишь попытка остаться сильным и благородным… хотя бы в собственных глазах.

– Собраться, – приказал комиссар. – Выходим через семь минут.

Севка надел автомат на шею, проверил крепление дисков на поясном ремне. Гранаты тяжело звякнули в карманах ватника, когда Севка подпрыгнул на месте.

В вещмешке были продукты и патроны.

У Репы на шее висел пулемет Дегтярева.

Вооружил группу комиссар по полной программе. Двое из бойцов имели снайперские «СВТ», остальные – автоматы.

– На выход, – скомандовал комиссар. – Не толпиться…

– Все успеют, – сказал Орлов. – У нас запас на прохождение до пятнадцати минут. Все успеют.

Севка спустился по лестнице, вышел на крыльцо.

Было холодно, моросил дождь.

Подошел к толстому, в обхват толщиной, клену. Воровато оглянулся на окна дома, достал из-за голенища нож и быстро нацарапал на коре: «Севка Залесский». Подумал секунду и добавил «89». Торопливо спрятал нож.

Все собрались возле дерева. Было темно и тихо.

– Все помнят свою задачу, – сказал комиссар.

Смысла в этой фразе не было никакого, но от звука уверенного, спокойного голоса даже у Севки на душе стало чуть легче.

Он был спокоен до самого последнего момента, но возле дерева предстартовый мандраж его таки нагнал. Севка до боли сжал кулаки.

– Зарядить оружие, – сказал комиссар.

Защелкали затворы автоматов. Лязгнул затвор «дегтяря».

– Внимание, – торжественным голосом шпрехшталмейстера произнес Орлов, будто собираясь объявлять парад-алле. – На счет «три» все делают шаг вперед. Неважно, в какую сторону. Шаг вперед на счет «три». Оружие держите повыше. Раз.

Севка вздохнул и помотал головой. «Очень хочется пить, – подумал он. – Забыл напиться перед дорогой… Когда теперь попью…»

– Два.

Как это будет выглядеть? Полет? Падение? А что, если взять

и остаться на месте? Не делать этого треклятого шага? Вот получится смешно – все шагнут, плюхнутся в болото, глядь, а одного из основных виновников торжества и нет.

– Три.

Не задумываясь, Севка сделал шаг.

Вода была холодная.

Сапоги сразу заполнились ледяной жижей, но звука или всплеска не было. Севка просто оказался по пояс в болоте. Прямо перед ним, в пятидесяти метрах, как и обещал Орлов, стояли знакомые Севке по военной хронике и фильмам «катюши».

Возле машин ходили люди.

Севка присел, поднимая одновременно автомат. Остальные тоже погрузились в воду. Над болотом стелилась легкая дымка, в принципе, рассмотреть их было не очень просто, но лучше не рисковать, сказал на инструктаже комиссар.

«Вот тебе и первая польза от инструкций», – подумал Севка. А вот и вторая – группа без команды медленно, стараясь не производить шума, двинулась вперед, на ходу разворачиваясь в цепь. Евграф Павлович шел впереди, его с двух сторон страховали Никита и Костя.

Под ногой Севки что-то чавкнуло, негромко, но Севка замер в ужасе.

Пронесло.

Евграф Павлович с лейтенантами двинулся по дуге, чтобы обойти островок. Орлов и Малышев шли к крайней справа машине, комиссар и трое из группы двигались к левой. Севка, рыжий и Репа – ко второй справа, в ней должен был находиться начальник склада. Его Орлов требовал взять живым в любом случае. Только живым. Снаряды придется уничтожать, а он – специалист по химии. Четвертую машину брал долговязый Севкин заместитель с двумя бойцами. Два снайпера подстраховывали, не приближаясь к острову.

Севка не смотрел на часы, не хотелось отводить взгляд от машин.

– Построиться! – прозвучало от островка.

Строиться… строиться… строиться…

«А тут сильное эхо», – подумал Севка. Осторожнее нужно.

Человек возле машин еще что-то говорил, но слов разобрать было нельзя. Закричала какая-то птица, Севка обмер, но птица взлетела над лесом, спросонья, наверное. Да и пора уже – вон, солнце встает.

Наверное, это к лучшему.

Хлопнули дверцы машин. Восемь. Значит, все сидят в кабинах. Значит, можно двигаться быстрее, не боясь немного нашуметь. Правда, и времени осталось мало.

Орлов сказал: через пять минут после того, как дверцы захлопнутся, будет первый залп. Капитану повезло, сказал Орлов, он смог расстрелять все снаряды. А что потом случилось с капитаном и его людьми, Орлов, кстати, не сказал.

Орлов побежал по болоту, разбрасывая брызги и не обращая внимания на шум.

Остальные тоже побежали. Пять минут – это не слишком много. Даже если до машин осталось всего двадцать шагов.

Целых двадцать шагов.

Рыжий, бежавший справа от Севки, взмахнул руками и упал в воду, скрылся с головой и с автоматом.