ВШ 3
Шрифт:
— А всё ж таки, объясните, мистер Стоун, чем наш парень так заинтересовал столь серьёзное издание? — настаивал Мясников. — Неужто в Соединённых Штатах нет своих вундеркиндов?
— Почему же, в США много талантливых подростков, но о них пишут те, кто работает в Штатах. А я собственный корреспондент «USA Today» в СССР, и ищу интересные темы на территории вашей страны. Согласитесь, Максим Варченко достаточно уникальная личность, лично я не знаю примеров того, чтобы молодой человек в такие годы не только сочинял музыку и прекрасно
Наконец подтянулись и нотариус, и моя мама, которой в какой уже раз пришлось ставить роспись под документом, где фигурировала моя фамилия. А Стоун предъявил доверенность от группы «Ram Jam» и поставил подпись как их представитель. Когда с формальностями было покончено, Мясников предложил всей нашей гоп-компании отужинать в трактире «Золотой петушок». Польщённый американец был не против, а мама тут же заявила, что для ресторана ей нужно переодеться. Учитывая, что мы жили чуть ли напротив обкома, она управилась за двадцать минут, успев по ходу дела ещё и накраситься.
— Ой, отец меня замучил расспросами, с кем это я собралась в ресторан, — шепнула она мне на ухо, когда мы сели на заднее сиденье чёрной «Волги».
Генри Стоун расположился рядом с мамой справа, как раз позади сидевшего на переднем пассажирском сиденье Мясникова. По пути гость из-за океана с интересом разглядывал в окно окружающий пейзаж, а второй секретарь обкома партии, с трудом поворачиваю голову на толстой, короткой шее, знакомил того с историей города. Когда притормозили у «Золотого петушка», успел дойти до оккупации Пензы белочехами.
Стоун, покидая «Волгу», галантно предложил маме руку, та с благодарной улыбкой воспользовалась предложенной помощью. Журналист тут же отметил красоту ресторана, выстроенного из дерева в форме русского терема.
— О, это настоящий медведь!
Стоун широко распахнутыми глазами смотрел на маленький загон, в котором бурый мишка сосредоточенно грыз морковку.
— Ага, цирковой, — усмехнулся Мясников. — Гастролировала у нас труппа, а медведь лапу сломал. Дирекция программы собиралась пристрелить косолапого, а я уговорил оставить его нам. Вот теперь народ завлекает.
— А трактир построен по задумке как раз Георга Васильевича, — желая сделать Мясникову приятно, встрял я со своей информацией. — Так сказать, памятник деревянного зодчества.
Тот мне благодарно улыбнулся, ему, похоже, тоже хотелось похвалиться, но из его уст это выглядело бы не слишком скромно. А я с грустью подумал, что летом 2009 года огонь уничтожит уникальное строение, превратив его в пепелище. И затем на этом месте выстроят другое заведение под тем же названием. Но это уже будет здание из стекла и бетона, на которое и смотреть-то не захочется. Может быть, благодаря моему вмешательству и удастся предотвратить трагедию,
Башенку трактира украшала фигурка Золотого петушка. При входе висела доска, из которой следовало, что это здание срубили и украсили народные умельцы из села Русский Камешкир — три брата Сорокиных и их двоюродный брат Строкин — все фамилии сопровождались инициалами. Встречать нас вышла директор заведения, дородная женщина с неестественно широкой улыбкой на лице. Внутри нас встретила массивная деревянная мебель: большие столы, лавки, тяжёлые табуретки. Из трубы старинного граммофона доносился голос Руслановой, поющей про валенки.
Для Мясникова и его гостей был зарезервирован небольшой зал, она же горница, в которой обнаружилась клетка с попугаем. Не успели занять места за столом с белоснежной скатертью — официантка, одетая чуть ли не в сарафан, положила перед нами меню.
— Извините, здесь вам вряд ли предложат стейк с кровью, — улыбнулся Георг Васильевич.
— Бога ради, не беспокойтесь, я давно привык к русской еде, хотя, признаюсь, иногда скучаю по кухне своей родины. Даже на пиццу согласился бы, но, к сожалению, в России нет пиццерий.
— А можно было бы открыть хоть одну для эксперимента, — сболтнул я. — Не отказался бы сейчас от куска «Пепперони» или «Баварской».
— О, вы разбираетесь в видах пиццы? — с прищуром глянул на меня Стоун.
— Э-э-э… Да так, довелось в Греции попробовать, пара названий запомнилась, — вывернулся я, едва не покраснев как рак.
— Ну, насчёт пиццы не обещаю, — взял бразды правления в свои руки Мясников, — а вот можем отведать, например, капусту кочанную квашенную, огурцы соленые, похлёбку в горшочках, мясо по-деревенски с грибами, цыпленка по-купечески…
— У меня уже от одного перечисления блюд началось слюноотделение, — улыбнулся американец. — Я готов съесть всё!
— Ну смотрите, мистер Стоун, я вас за язык не тянул, — хохотнул Мясников и повернулся к замершей рядом официантке. — Милочка, несите всё, что я сейчас перечислили. И не забудьте кувшинчик квасу.
— С медом, тмином, мятой или хреном? — как ни в чём ни бывало поинтересовалась та.
— Давайте всё, пусть наш заокеанский гость попробует, что такой настоящий пензенский квас.
— А «Золотой петушок» подавать?
— Самой собой, даже можно было и не спрашивать! И ещё бутылочку в подарок для гостя.
А что будем мы, он даже не соизволил поинтересоваться. Лишь бы иностранцу угодить. Я даже немного обиделся. Покосился на маму, та пребывала в каком-то восторженном состоянии. Понятно, раньше бывать ей в этом трактире ещё не доводилось, да и вообще в силу уважительных обстоятельств в нашей семье не особо было принято разгуливать по питейным заведениям.
Держа в руках бутылку с коричневато-золотистой жидкостью, Георг Васильевич объяснил Стоуну: