ВШ 3
Шрифт:
— Здравствуйте! — скромно поздоровался я, чуть поклонившись.
— Здрасьти! Привет! Хэллоу! — ответил мне нестройный хор голосов.
— Знакомьтесь, ребята, это и есть Максим Варченко, — представил меня Анатолий.
— Да уж узнали, — хмыкнул один из музыкантов. — «Песню-78» все смотрели.
— Боря, не переживай, что на концерт пригласили только Софию, я вон тоже не поехал, — приструнил его Анатолий. — В следующий раз постараюсь добиться, чтобы на сцене жена выступала вместе со своим ансамблем.
— Так смысл? — вклинился ещё один. — Один чёрт там
— А что ж, — возразил Боря, — я бы и на неподключенной бас-гитаре сыграл, сделал бы вид, главное — покажут по Первой программе. Думаешь, многие догадываются, что там сплошная фонограмма? Это вот мы вот спецы, а остальные даже если бы знали, большинство всё равно махнуло бы рукой. Главное, что из динамиков телевизора песня льётся.
— Ладно, ребята, мы тут собрались по другому поводу, — осадил их Евдокименко. — Максим хочет показать нам песню, которая, возможно, войдёт в наш репертуар.
— На самом деле я привёз сразу две, — сознался я.
— Две? Ого! — Анатолий Кириллович переглянулся с Ротару. — Что ж, ну давай послушаем обе. За синтезатор встанешь?
— Лучше под гитару, с клавишными я не очень… Напою влёгкую, главное — уловить мелодию. А ноты обеих песен — вот, держите.
Партитуры каждой песни у меня с собой были в двух экземплярах — одна пара для Ротору, вторая — для ВААП, куда я намеревался заглянуть, когда мы окажемся в Москве. «Вааповские» экземпляры остались в гостинице, в специальной папке.
Софа взяла партитуры обеих песен, а я попросил простую акустическую гитару, которую мне тут же любезно предоставили.
Взял несколько аккордов, вроде бы нормально настроена.
— Первая песня называется «Хуторянка», заводная такая, постараюсь в меру моих способностей изобразить, — заранее стал я готовить плацдарм для отступления. — Там в начале флейта идёт, мы у себя на базе что-то похожее на синтезаторе изобразили, затем электрогитара даёт небольшой проигрыш, и наконец идёт куплет. Это мы попробуем с вами, а в целом песня выглядит следующим образом.
Конечно, немного непривычно было петь от женского лица, но куда деваться — такая у меня работа. Взялся за гуж — не говори… В общем, исполнил, и вижу, народу вроде как нравится. Тут и Ротару сама садится за электроорган, и давай по нотам наигрывать, напевая себе под нос.
Слышу старой песни мотив,
Что сама напевала не раз,
И глаза закрываю на миг, забыв,
Что я городская сейчас…
Вот уже и басист Боря начинает аккомпанировать негромко, и оба гитариста, и барабанщик…
Хуто-хуторянка, девчоночка-смуглянка.
Мне бы хоть разок, всего лишь на чуток
В мою весну на хуторок.
Ну а что, даже сейчас у них здоров получается. Со второго раза Ротару разошлась, запела в полный голос, и никакой микрофон не нужен.
— Так,
Дальше была «Лаванда». Её я взял после недолгих угрызений совести. В своём репертуаре ничего подходящего не нашёл, подумал, что гулять — так уж гулять. Но решил всё же ограничиться двумя песнями, с Софы и этого хватит. А потом можно уже и с Алкой договор подписывать.
«Лаванда» Ротару и всем её музыкантам тоже понравилась. Певица заметила, что они разные по стилю и темпераменту, но прекрасно вписываются их новую в концертную программу. Со всех сторон послышались возгласы, что, мол, этот пацан и впрямь талант. Мне, честно говоря, выслушивать подобное было приятно, но несколько неудобно. Таланты — это настоящие авторы песен. Я помнил, что композитором в обеих песнях выступил Владимир Матецкий, и пусть он уже написал и ещё напишет много хороших вещей, но эти две были жемчужинами в его коллекции. Эх, нужно с этим заканчивать, лучше книжки писать, оно как-то спокойнее и честнее, пусть и поменьше с них доход.
После этого Ротару взяла меня под локоток и вывела в коридор. Её муж тоже составил нам компанию.
— Максим, — начала она, глядя куда-то мне в плечо. — Обе эти песни я хотела бы иметь в своём репертуаре и, как ты помнишь, мы договаривались на сумму 5 тысяч за каждую принятую мною у тебя песню. Видишь ли, сейчас у нас с Анатолием есть около семи тысяч, остальное хотели вложить в кооперативную квартиру в Киеве, и не рассчитывали, что ты привезёшь сразу две песни…
— Вам повезло, сегодня день больших скидок, — ослепительно улыбнулся я. — Отдаю две песни за 5 тысяч. Как вам такое предложение?
Они переглянулись, снова вперились в меня. В их глазах читалось сомнение. Может, я так прикалываюсь, и сейчас скажу, чтобы искали недостающую сумму, а их кооперативная квартира подождёт? Но меня и впрямь в этот миг обуяло великодушие.
— Это серьёзно, — подтвердил я. — Учитывая ваше положение, иду навстречу.
Они снова переглянулись.
— Мы можем задним числом…
— София, — прервал я певицу, — не нужно никаких «задним». Я с Пугачёвой вообще беру только авторские, а их вы мне не только станете их отчислять, но и ещё налом платите. Я считаю, это очень неплохая сделка. Для меня уж точно.
И на этом мы, пожалуй, закончим, подумал я. Две песни — и амба, потом кое-что подкину Пугачихе, пусть по одной песне в год, и то нормально, а остальное буду для своего ВИА сочинять. Не заимствовать, а именно сочинять, кое-какой потенциал я в себе ощущал. Так стало вдруг мерзко на душе, что всё, решил заканчивать с этим делом. И так уже «насочинял» за чужой счёт.
А кстати, если тот же Николаев в 83-м не напишет «Айсберг», можно будет считать, что он не напишет эту песню вообще, и уже со спокойной душой её представить как свою? Соблазн велик, чёрт возьми, и вероятность велика, всё-таки моё влияние на историю затрагивает многие сферы, в том числе и творческие.