Вскрытие показало...

Корнуэлл Патрисия

– Плохо? – переспросила я. – Ты правда так думаешь?

День клонился к вечеру, но было все еще жарко. По небу неслись облака; они то и дело заслоняли солнце – нас накрывала тень, чтобы через несколько мгновений смениться нереально ярким светом. Ветер налетал порывами – погода никак не хотела установиться.

Билл вытер лоб рукавом рубашки и покосился на меня. Порыв ветра заставил склониться деревья, подхватил бумажное полотенце.

– А плохо, Кей, вот почему: затишье может означать, что маньяк уехал из Ричмонда.

Мы

отвернулись от тлеющих углей и взяли по бутылке пива. Не хватало еще, чтобы преступник скрылся! Нет, я хотела, чтобы он оставался в Ричмонде. Мы по крайней мере знали, чего от него ожидать. Больше всего я боялась, что маньяк начнет орудовать в других городах, где его преступления станут расследовать детективы и медэксперты, не знающие всего того, что успели выяснить мы. Хуже нет, когда вести дело берутся несколько следователей. Полицейские удавиться готовы из-за "добычи". Каждый хочет лично арестовать преступника, каждый считает, что сможет сделать это лучше других. Каждый думает, что у него особые права на тот или иной сложный случай.

Да и я, если на то пошло, ничуть не лучше.

Я чувствовала ответственность за убитых женщин. Мне казалось, что единственный способ восстановить справедливость – поймать и наказать преступника именно в Ричмонде. Здесь маньяка, пожалуй, приговорили бы к высшей мере, а если его арестуют в другом штате, наказание может быть недостаточно суровым. Жестокая мысль. А вдруг убийства в Ричмонде только разминка для этого отморозка и его ждут еще более "великие" дела? Тогда его новые "подвиги" заслонят изнасилования и убийства, совершенные в нашем городе, и получится, что эти последние вовсе не повлияют на приговор. Значит, и я страдаю впустую.

Билл поливал угли "жидким дымом". Он повернулся ко мне – лицо было красное от жара – и спросил:

– Кей, а как твой компьютер? Что-нибудь выяснилось?

Мне стало не по себе, хотя поводов уклоняться от ответа вроде не было. Билл прекрасно знал, что я проигнорировала распоряжение Эмберги – не сменила пароль и не сделала ничего для "обеспечения безопасности" (конец цитаты). Билл как раз стоял рядом, когда в этот понедельник я активировала автоответчик и оставила на экране последнюю команду, что задал взломщик, словно вновь приглашая его поискать что-нибудь интересное. Это был военный маневр.

– Попыток проникнуть в базу данных больше не было, если ты это имеешь в виду.

– Очень интересно, – пробормотал Билл, отхлебнув пива. – Что-то я ничего не понимаю. Ты ведь рассчитывала, что взломщик снова попробует получить информацию по делу Лори Петерсен.

– Этих данных нет в компьютере, – напомнила я Биллу. – Я не заношу данные в компьютер, пока по ним ведется активное расследование.

– Так, значит, данных в компьютере нет. Но как эта стерва узнает, что их там нет, пока не посмотрит?

– Эта стерва?

– Эта стерва, этот гад – какая разница?

– Хорошо. Эта стерва, этот гад – короче, взломщик, которому с первого раза ничего не удалось узнать о деле Лори.

– Все равно непонятно, Кей, – гнул свое Билл. – Сама подумай. Даже когда взлом произошел в первый раз, он выглядел как-то подозрительно. Только представь человека, который сечет в компьютерах. Он наверняка понимает, что, если вскрытие проводилось в субботу, к понедельнику данных по нему в компьютере еще не будет. Чего ж он тогда лезет?

– Под лежачий камень и вода не течет, – пробормотала я.

Я злилась на Билла. Ему что, не о чем больше поговорить? Обязательно надо портить вечер?

Ребрышки в маринаде ждали своей очереди на кухне. Откупоренная бутылка красного вина "дышала" на столе. Люси готовила салат. Девочка пребывала в прекрасном настроении, учитывая, что от ее мамочки не было ни слуху ни духу. Люси, кажется, очень радовало это обстоятельство. В мечтах она уже видела себя постоянно проживающей у тети Кей, и частота, с которой племянница делала намеки на то, как мы с мистером Больцем поженимся, начинала меня напрягать.

Рано или поздно мне придется вернуть Люси с небес на землю: девочка отправится к матери, как только та снова появится в Майами, а мы с Биллом не собираемся жениться.

Я стала рассматривать Билла, словно видела его впервые. Он устремил задумчивый взгляд на огонь и, кажется, забыл о бутылке пива, которую держал в обеих ладонях. Руки и ноги Билла на солнце казались присыпанными светящейся пыльцой – такие тонкие, золотистые были у него волосы. Я видела его сквозь вуаль дыма и язычки пламени – последние наводили меня на мысль о растущей между нами стене.

Почему жена Билла застрелилась из его же собственного пистолета? Просто потому, что это был самый удобный способ лишить себя жизни? Или она хотела наказать Билла – откуда мне знать, за какие прегрешения?

Миссис Больц выстрелила себе в сердце, сидя на постели – на супружеской постели. В то утро – был понедельник – она нажала на курок буквально через несколько минут после того, как закончила заниматься сексом со своим мужем. В ее влагалище нашли сперму. Когда я обследовала тело, оно еще хранило слабый аромат духов. Что такое сказал Билл своей жене перед тем, как уйти на работу?

– Ке-ей! Ау!

Я вздрогнула. Билл смотрел прямо на меня.

– Витаешь в облаках? – прошептал он, положив руку мне на талию, и я почувствовала его горячее дыхание на своей щеке. – Можно присоединиться?

– Я просто задумалась.

– О чем? Только не говори, что о работе.

Я решилась спросить.

– Билл, у меня пропали кое-какие бумаги. Пропали из папки, которую позавчера просматривали ты, Эмберги и Таннер...

Рука Билла, на тот момент уже гладившая меня по заду, вдруг замерла. Я почувствовала, как от злости у него напряглись пальцы.