Вспомни меня
Шрифт:
— Понятия не имею.
— Да ладно тебе притворяться. Все ты прекрасно понимаешь.
— Нет, — упрямо повторила я.
— Хочешь, чтобы я сказал это вслух?
— Не надо ничего говорить, — я уперлась руками ему в бок и снова попыталась отпихнуть от себя, — я спать хочу.
Если он произнесет эти слова вслух, уже поздно будет прятать голову в песок и делать вид, что не при чем. Надо будет решать, здесь и сейчас. Я не готова.
Я не за этим сюда приехала
…Или за этим?
— Хорошо, спать так спать, —
Нагло перевернул меня на другой бок, притянул к себе, прижав спиной к своей груди и уткнулся носом в мне в макушку.
— Что ты делаешь? — просипела я.
— Ты же хотела спать? Вот пожалуйста. Спи.
— Я хотела спать одна! — возмутилась я, а Ершов только плотнее к себе прижал.
— Угу.
— Без тебя.
— Угу.
— Иди к себе.
— Бегу.
У меня голова кругом шла. Нахал совершенно не спешил уходить, более того поудобнее устроился, а потом еще и подушку ближе к себе подтянул.
— То есть ты серьезно собрался спать здесь?
— Конечно. Есть какие-то возражения?
— Полно возражений, — снова взбунтовалась я, — начнем с того, что ты у меня не спросил, хочу ли я с тобой спать… в смысле проводить время в одной постели… то есть закрывать глаза и проваливаться в сон.
— Я понял. Не мучайся, — хохотнул он.
— Нет, вот что ты все смеешься? — я завозилась, извернулась и повернулась к нему лицом. Зря. Теперь он еще ближе, нос к носу.
У меня ладони взмокли от волнения.
— Что же еще с тобой делать? Разговаривать ты не хочешь, смотреть правде в глаза — тоже. Так что придется спать. В том смысле, что закрывать глаза и проваливаться в сон. Так ты, по-моему, выразилась?
Он точно улыбался. Даже во мраке комнаты я это чувствовала, хотя могла видеть лишь редкие отблески уличного света в его глазах.
— Или спать ты тоже не хочешь?
Я торможу, просто жутко. Из-за того, что он рядом и обнимает, у меня произошло тотальное разжижение мозгов. Все, о чем у меня получалось думать так, это о его руках, о том, что наши ноги соприкасаются коленями, и вообще мы лежим в одной постели. У меня даже дыхание сбилось.
— Хочу, — проблеяла едва слышно.
— Да? Жаль, а то у меня еще есть вариант, что нам делать.
— Какой?
Дура! Зачем я спросила? И так все понятно.
Я в панике замерла, когда его губы коснулись моих. Надо дышать, а не могу.
Он не спрашивал разрешения, а просто целовал. Сначала аккуратно, будто боялся спугнуть, потом настойчивее. Звон в ушах уже сливался в один монотонный гул, поверх которого раздавался грохот сердца.
Я сама не заметила, как стиснула в ладонях его футболку и подалась навстречу.
В памяти все это время бережно хранился наш первый поцелуй. Неумелый, наверное, еще детский. Сейчас все было иначе. Другой поцелуй. Требовательный взрослый. От таких дуреет голова и кипит кровь в жилах.
— Янка, — уткнулся своим лбом в мой, вздохнул тяжело, сдавлено, — как я по тебе скучал.
У меня ком в горле и слезы навернулись на глаза.
— Нам нельзя, — прошептала, едва контролируя свой голос, — у меня есть парень.
— Брось его.
— Я не могу.
— Почему?
Такой простой вопрос, казалось бы, и я должно играючи на него ответить, что люблю Олега и жизни без него не представляю, но это было бы не правдой.
— Он тебе не нужен.
— Тебе-то откуда знать, кто мне нужен, — я фырчала чтобы хоть как-то сохранить дистанцию, которая стремительно таяла.
— Я знаю, — просто сказал Макс, заставляя сердце тревожно сжиматься, — а также знаю, что мне нужна ты.
— Это пока. Просто давно не виделись, тебе стало интересно, вот и все.
— Дурочка ты. Я тебя люблю. Еще со школы, — он не требовал от меня ответа, не ждал встречного признания, не лез мне в трусы. Просто давал время подумать и сделать свой выбор. Хотя, судя по всему, такая выдержка давалась ему не просто:
— Все, давай спать. Пока я еще могу остановиться.
— Ты останешься со мной?
— Да. Мне без тебя не спится.
У меня не было сил его прогонять, да и желания тоже. Я просто сдалась, обреченно кивнула и позволила ему снова прижать меня к своей груди.
Я не знаю, как пережила этот день. В голове звенело хриплое «я тебя люблю», и каждый раз внутренности сладко сжимались.
Любит. Меня.
Кто-нибудь, ущипните меня, чтобы я проснулась. Это ведь сон, наверняка. И мне просто грезится, что колючий Ершов сказал это, уткнувшись носом в мою щеку.
Этого не было. Не могло быть.
Я металась по дому. Мучилась. Давилась своими чувствами, не зная, как поступить дальше.
Макс сделал свой ход, теперь очередь за мной. Пан или пропал. Отвернуться и уйти, или сделать шаг навстречу.
Я не знала, что делать. Не понимала. Это такой шаг, после которого вся жизнь изменится безвозвратно. Ершов не из тех, кто вечно ждет, но, если сказать да, он никогда не отпустит.
С ним будет сложно, на грани. Я это понимала, как никогда четко. У него всегда был тяжелый характер, и вряд ли с возрастом он превратится в сахарную булочку. Готова ли я к такому испытанию?
Я не знаю. Хочется сказать нет и вернуться к прошлой спокойной жизни, но понимаю, что это все обман, иллюзия. Та жизнь спокойная, но пустая.
Когда Макс вернулся после работы домой, я пряталась за шторами и наблюдала за тем, как он загоняет машину пол навес, потом проходится с лопатой по дорожкам, скидывая в сторону нападавший за день снег. У меня щемило под ребрами, когда смотрела, как он отряхивает варежки и идет к крыльцу. Внутренности скрутило узлом. Больно и одновременно сладко, а все нервы моментально превратились в натянутые гудящие провода.