Вспомни меня

Пауэр Элизабет

— Ну не ершись, пожалуйста, — мягко попросил он. — Если бы мы прямо сейчас вернулись домой и я бы стащил с тебя одежду, ты бы умоляла меня заняться с тобой любовью.

— Заткнись! — прошипела Санчия.

— Почему? Разве ты не хочешь, чтобы они узнали, что моя жена не получает достаточно внимания со стороны мужа? Вероятно, нам стоит крикнуть об этом на весь мир.

— Не нужно! — Девушка крепко вцепилась в рукав его пиджака.

— Тебе стыдно? Приличия требуют скромности и сдержанности от женщины. Она не должна

признаваться, что получает удовольствие от секса. Но мы-то с первой ночи знаем, что это ложь...

Санчия смутилась и уставилась на свои темно-красные ногти.

— Я не хочу говорить об этом.

— Давай не будем говорить. Давай действовать! — И Алекс стремительно привлек к себе жену и влился в ее губы долгим, театральным поцелуем.

Санчия разозлилась не на шутку. Да как он смеет играть ее чувствами!

— Я не хочу спать с тобой сегодня, — прошептала она, когда он наконец разрешил ей вздохнуть.

— А я и не собирался спать в постели рядом с тобой.

— Я серьезно!

— И я.

Уголком глаза Санчия уловила, как Жасмин скользнула в дом. Выглядела она не лучшим образом.

— Я тебя ненавижу, — прошептала Санчия, соболезнуя недавней сопернице.

— Ты слишком часто об этом говоришь. Тебе не нужно убеждать меня в своей ненависти.

— Тогда отпусти меня.

Его темные волосы зловеще сверкнули в свете ламп.

— Разве я держу тебя против твоей воли? — в голосе послышались издевательские нотки. — Тебя держит секс, ты призналась в этом всего лишь пару дней назад.

Она не желает показывать ему, как сильно тоскует по нему и стремится к его ласкам. Разве честность означает жестокость?

— Я вышла за тебя замуж только из-за своего ребенка, Алекс. Почему ты не можешь с этим смириться? У Люка хотя бы доставало сил быть честным с самим собой.

Музыка остановилась, люди начали аплодировать и расходиться в стороны. Танцпол опустел, остались лишь женщина с побледневшим лицом и мужчина с тревожными глазами.

— Завтра вечером есть рейс до Великобритании, — небрежно заметил Алекс, засовывая руки в карманы брюк. — Уверен, тебе будет приятно осознавать, что ты вольна купить билет на него.

Санчия почувствовала себя так, будто на нее опустили могильную плиту.

— И ты не постараешься меня остановить?

Алекс с подозрением посмотрел на нее, его глаза сделались холодными и непроницаемыми.

— Разве ты этого хочешь?

Хочу! — кричало сердце, но гордость заставила ее прикусить язык. Слишком заносчиво и презрительно смотрели его серые глаза.

— Не хочу.

Кто-то прошел мимо них. Алекс приветливо улыбнулся человеку — приличия превыше всего, затем равнодушно процедил:

— Тогда позволь мне самому решать.

Эту ночь они провели в разных спальнях. Утром с посеревшим лицом и опухшими от слез глазами Санчия спустилась в столовую и обнаружила, что Алекса в доме нет.

Накануне он сказал ей, что весь день проведет в городе, но вечером сам доставит ее в аэропорт.

— Не стоит беспокоиться, — попросила она испугавшись, что не сможет выдержать прощание перед трапом самолета.

После сбора чемодана Санчия решила прогуляться, в надежде, что свежий морской бриз успокоит нервы, а по возвращении нашла на столике билет первого класса в один конец.

Итак, из-за прогулки она упустила возможность поговорить с ним, признаться в своей ошибке. Девушка едва не разрыдалась.

На столе что-то блеснуло.

Санчия подняла кулон с птицей. Рядом лежала записка.

« Я б хотела, чтоб ушел ты...»

Цитата из «Ромео и Джульетты». Там говорилось что-то о птице. Она никак не могла вспомнить, что именно.

Застегивая замочек на цепочке, Алекс цитировал Шекспира, а она так счастливо и радостно смеялась тогда. Он подарил ей эту золотую птичку после случая в ресторане, когда ей стало плохо.

— Для тебя птицы и рыбы священны, — ласково заметил он, целуя ее. В тот момент она поняла, что по-настоящему любит его.

Ирония судьбы, она потеряла кулон на пляже, когда рыдала о своем не родившемся ребенке. Санчия позвонила Хилари и сказала об отъезде.

— Так скоро? — удивилась женщина, уже узнавшая о том, что память к Санчии вернулась окончательно. — Значит, он не спустил все на тормозах, — сама с собой продолжила она и вдруг затараторила: — Санчия, подождите! У вас есть пара часов до отлета. Давайте встретимся в кафе. Скажем, минут... через двадцать?

— Вы совершаете ошибку, — с жаром убеждала ее Хилари.

— Вероятно, но я не могу оставаться здесь... не могу быть его женой, — девушка печально покачала головой. — Это несправедливо по отношению к нам обоим. Он бы не женился на мне, если бы я не забеременела.

— Неужели? — сверкнула голубыми глазами женщина, её голос звучал уверенно и решительно.

— Не нужно утешать меня, — грустно улыбнулась Санчия. — Другой причины у него не имелось.

— Он любит вас.

Санчия едва сдержалась, чтобы не расхохотаться, — как в Хилари уживаются вместе психиатр и романтик?

— Он пытался! Я бы за его попытки премию вручила.

— Пытался? — Хилари с вызовом посмотрела на свою собеседницу. — Мне казалось, вы хорошо знаете своего мужа. Он говорил мне, что вы встретились на острове и... ушли раньше, чем он успел узнать ваше имя. — (Санчия почувствовала, как краска заливает ей щеки. Хорошо, что она надела очки в пол-лица.) — Он только и говорил, что о вас. Бедный Алекс. Вы единственная, кто задел его за живое. Он решительно настроился разыскать вас.