Вспомни меня
Шрифт:
Глаза Санчии загорелись.
— А потом мы увиделись некоторое время спустя... — продолжила Хилари. — Он узнал, что вы были невестой его брата со всеми последствиями. Он сказал мне...
— А он сказал вам, что был помолвлен с Жасмин Крофт? — поинтересовалась уязвленная Санчия. — И женился на мне ради долга?
— Чушь! — взорвалась Хилари. — Согласно словам ее многострадального брата, эта девочка бегает за Алексом с тех пор, как закончила школу. Он сопровождал ее на бал, так как ходил в друзьях ее брата. Жасмин изысканная, утонченная натура, вдобавок ревнива и с хорошим
— Он сам вам сказал? — насторожилась Санчия.
— А мне и говорить не нужно, — резко возразила психиатр. — Этот мужчина — невыносимый гордец. Он даже самому себе не признается. Но он хотел, чтобы вы узнали его, как человека, его внутренний мир. Вас обидел его брат, но Алекс на него не похож.
— Значит, виновата я?
— Отчасти, — искренне ответила Хилари. — Хотя и Алекс тоже — из-за своей гордости и упрямства. Но, Санчия, не оставляйте его! Он пережил много потерь: его мать, с которой он был очень близок, его отец и брат, не родившийся ребенок. А теперь ваш брак. Не уезжайте, Санчия!
* * *
В такси она размышляла над словами Хилари. Действительно ли Алекс любил ее? Он ни разу, ни словом не обмолвился о своей любви, как, впрочем, и она молчала о своих чувствах. А может, все его попытки встречались в штыки, с подозрением и сомнением? А намеки на то, что женщина не всегда ложится в кровать с тем, кого любит? Их история тому подтверждение. И цитата из Шекспира с тремя точками в конце. Не попытка ли это принести извинения, крик о помощи? Способна ли надежда, которую зародила в ней Хилари, спасти их брак?
Слезы, бежали по ее щекам, и она не могла их остановить. Если остался единственный шанс вернуть утраченное счастье, она его использует. Нужны лишь сила воли, терпение и безграничная преданность.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Он сидел у барной стойки и смотрел на фотографию на стене. Это была та самая фотография с ледяным лебедем, которую он показал ей в ресторане и от взгляда на которую у нее закружилась голова. Потому, что именно она сделала оригинал — великолепный лебедь, разбивающий свою замерзшую оболочку, рвущийся к свету.
Алекс тогда сказал, что на фотографии есть клеймо ее гения. Она назвала фотографию «Из темноты», не зная тогда, что ее собственная жизнь станет отражением сюжета. С ней она выиграла конкурс, затем презентовала ее отелю. Здесь она встретила свою отчаянную любовь и забеременела.
Его темноволосая голова склонилась над стаканом с виски. Вероятно, он не особо ей обрадуется, по его расчетам, она сейчас направляется в сторону Великобритании.
На негнущихся ногах и с застрявшим где-то в области горла сердцем Санчия встала у него за спиной. Глубоко вдохнула, собираясь с духом.
— Я могу предложить тебе выпить? — прошептала она.
Алекс не обернулся, широкая спина напряглась.
— Предполагалось, что это скажу я, — заметил он, — Тогда я должен ответить, что на свете ты можешь многое.
Несмотря на его сухой тон и явное нежелание разговаривать, она не собьется, не потеряется в темноте, она, как и ее лебедь, разобьет лед и пробьется к солнцу.
— Тогда я перефразирую: разрешите мне предложить вам выпить.
Он повернулся на стуле, смерил девушку проницательным взглядом, не упустив из вида ничего, от белого легкого брючного комплекта до распущенных черных волос и алых губ.
— Уже лучше. — Алекс смело смотрел ей в глаза. — Но ответ — нет, спасибо.
Пародия на их первую встречу, только в этот раз роли поменялись: она — преследователь, жадный, настойчивый, он — добыча, неприступный и ершистый.
Если он хочет вспомнить игру в отеле во время их первой встречи, она ему подыграет, лишь бы пробить эту высоченную стену непонимания.
— У меня сложилось впечатление, что ты хотел, чтобы я подошла и заговорила с тобой, — продолжала вспоминать Санчия.
— Да? — Его смех звучал совсем нерадостно. — Если я не ошибаюсь, не в тот ли момент ты спросила меня, женат ли я?
— Алекс, не...
— В чем дело? Трудно ответить вот так сразу? Мне казалось, что именно этого ты и хотела. Ответ на последний вопрос «больше нет».
Санчии стало плохо, словно ей в сердце вонзили острый нож.
— Алекс, пожалуйста...
— Ш-ш-ш. — Мужчина приложил пальцы к ее рту. В нос ударил знакомый запах лосьона. — Ты же не знаешь моего имени? — Он медленно провел пальцами по ее скулам, щекам, словно пытался пальцами вспомнить текстуру ее кожи. — Ирония заключается в том, дорогая, что в анонимности есть своя доля удовольствия.
— Алекс, не нужно так говорить. — Она едва держалась на ногах от волнения.
— Почему? — Его циничный тон казался еще резче на фоне чувственной медленной музыки. — Разве ты тут не ради удовольствий?
Девушка отвернула голову от его руки.
— Нет.
— Тогда извини, милая... — он встал со стула и бросил на стойку несколько банкнот, — потому как я здесь точно ради них.
— Неправда, — запротестовала Санчия, борясь с отчаянием и страхом. — Ты пытался показать мне... сказать мне, а я не слушала.
Некоторое время он внимательно изучал ее. Она видела, как подрагивает мускул на его лице.
— Забудь, дорогая. Все закончилось.
— Нет.
Появился бармен, забрал банкноты со стола, поблагодарил и пожелал им доброго вечера. Он знал их обоих. Вот почему Алекс не привез ее сюда во второй раз, он боялся, что это разрушит хрупкий мир ее спокойствия.
— Ты смотрел на фотографию с лебедем. — Она искоса взглянула на него. — Почему?
— Что ты хочешь услышать от меня, Санчия? — Он двинулся к выходу, но она обогнала его и пошла впереди, игнорируя заинтересованные взгляды мужчин и женщин, сидящих у столиков. — Что у меня все внутри переворачивается, едва я вспоминаю, где и когда ты ее сделала? Ты хочешь поставить меня на колени?