Вспомни, Облако! Книга вторая
Шрифт:
– Вот что, Иван сын Григория, придется тебе отправиться в дорогу дальнюю и нелегкую, – сказал человек во всем черном и кожаном, со звездой на кожаной фуражке. – Есть распоряжение в порядке культурных связей помочь друзьям в Афганистане овладеть летным делом. Подумай, что и как, забирай свой «Сопвич» и – в путь. Не против, не болен, не возражаешь? Не забыл еще, как по-английски и французски калякать?
– Подзабыл, да сговоримся, пожалуй.
– Вот именно, пролетарии всегда найдут общий язык. А ты там выбирай, кого учить-то, выбирай.
– Понял, товарищ начальник.
Только будь осторожен: афганские муллы за каждого убитого «красного» прощают двести грехов. Там тебе и ЧК не поможет. Востри глаза, особенно в пути.
– Поберегусь.
Странный караван через пустыни и горы пошел. На лошадях – бензин в канистрах. На верблюдах – припасы и запчасти самолетные. Легендарный «Сопвич» Ивана Чучина и еще один самолет – на слонах покоились.
Под палящим солнцем, под жгучим ветром и жалящим тело песком, сквозь холодные ночи в горах пробивался караван к Кабулу, окруженный аэропланохранителями на выносливых афганских конях. Были конники в белых чалмах с прикрепленными к ним красными лоскутками.
Попадались в пути и отравленные колодцы. Неожиданно камни сыпались на горную тропу. Откуда-то из-за укрытия трижды гавкала английская гаубица, и третий снаряд сразил афганского конника. Поработали винтовки и наганы в пути. Беспокоило это Ивана, но больше всего его настораживал норов слона, на котором ехал его любимый «Сопвич». Неспокойный слон, недисциплинированный. Ни по-русски, ни по-каковски не понимает, даже мату не внемлет.
– Вижу однажды, – вспоминает Иван Чучин, – слон хоботом вырвал с корнем саксаул, крепчайшее дерево, и вроде как бы им почесался. Ну, думаю, сейчас и самолетом почешется – и прощай, мой заплатаный-залатаный. Нет уж. Взяли мы его с товарищем, да и тащили на руках до места назначения. Переход через труднодоступные и опасные горные перевалы от Амударьи до Кабула длился 85 дней.
Прибыв на место, уставший, исхудалый – кожа да кости! – Иван Григорьевич Чучин не дал себе ни минуты отдыха. В короткое время при его содействии была организована Кабульская авиационная школа, где афганцы получали первые навыки техники пилотирования. Сначала летали на стареньких «Сопвичах», потом Советское правительство подарило Афганистану несколько боевых самолетов Р-3, на которых афганские летчики учились высшему пилотажу.
Старики, первые летчики свободного Афганистана, до сих пор помнят своего учителя, пришедшего к ним с советской стороны в 20-х годах, русского Ивана Чучу.
Расставшись с «Сопвичем» в Афганистане, Иван Чучин прошел добрый путь. Мирно трудился, отлично воевал в Великую Отечественную, снова трудился для Родины. Теперь живет в Москве, пенсионер. 13 Очень любят ребята рассказы его. И особенно воспоминания о верном «Сопвиче»… 14 .
( сверху-вниз, слева-направо)1. Можайский Александр Федорович— русский военный деятель, контр-адмирал,изобретатель, пионер авиации.2. Менделеев Дмитрий Иванович-русский ученый.3. Циолковский Константин Эдуардович-русский ученый, отец космонавтики.4. Жуковский Николай Егорович- русский механик, создатель аэродинамики , как науки.
13
Иван Григорьевич Чучин умер в Москва в 1986
14
Реброва О. Про самолётик с альтиметром. – М., Московская правда,1978,6 октября.
Часть вторая
Большой принц
Для меня летать и писать —
одно и то же.
Главное – действовать,
главное – найти себя.
Авиатор и писатель сливаются:
оба в равной мере познают мир.
Антуан Мари Роже де Сент-Экзюпери родился во французском городе Лионе 29 июня 1900 года в семье графа.
Род Экзюпери – потомки странствующих рыцарей Грааля, вечно юных, живших тысячу лет назад для свершения подвигов добра. Это по легенде. Зато доподлинно известно, что отец Антуана граф Жорж Александр Сезар де Сент-Экзюпери в 1880 году добровольно отправился на корабле «Тритон» через океан, чтобы воевать за независимость Африки.
Неистощимый в выдумках и проказах, Антуан мог часами недвижно сидеть перед камином, глядеть сквозь жаркое пламя, грезить или сочинять стихи, задумчивые и грустные.
Он хорошо рисовал, играл на скрипке, но больше всего его очаровывали механизмы, и поэтому лучшей игрой для Антуана было изобретательство.
Век, в котором Антуану предстояло взрослеть, был веком Крыльев и Скорости.
– Вот это мотор, а это телефон, это паровоз, а это аэроплан. А вот велосипед. Когда я полечу на моем крылатом велосипеде, толпа воскликнет: «Да здравствует Антуан де Сент-Экзюпери!» – восторженно говорил он сестренке Симоне и показывал рисунки на полях тетради со стихами.
Учился Антуан средне, бывало, получал низкие баллы за прилежание и опрятность. Зато свободно читал на нудной для других учеников латыни «Гальскую войну» Юлия Цезаря, желая понять, как действовали машины древних римлян
До 1921 года сомнения в выборе жизненного пути заставляют юношу метаться, искать «место под небом». То он хочет получить профессию моряка, но в военно-морском училище срезается на экзаменах, то поступает на архитектурное отделение Парижской академии искусств, но и оттуда уходит, записавшись добровольцем в полк истребительной авиации.
Добиваясь права летать, он не гнушается черной работы в авиаремонтных мастерских.
К осени 1922 года у Антуана Экзюпери в кармане диплом гражданского пилота и права военного летчика, он – младший лейтенант в авиаполку под Парижем. Но летает недолго, всего несколько месяцев – терпит аварию, и его демобилизуют.
Он служит на кирпичном заводе, а потом становится разъездным продавцом автомобилей от фирмы «Сорер».
Антуан пишет рассказы, стихи, и почти каждая строка в них кричит: «Хочу летать!»