Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история
Шрифт:
Одним из главных препятствий, с которым мне приходилось иметь дело, занимаясь в колледже, был мой статус иммигранта. У меня была виза с правом работы, а не студенческая виза, поэтому я не мог учиться полный день. Я не мог посещать в одном колледже одновременно больше двух курсов, поэтому мне приходилось рассредоточивать свои усилия. Помимо колледжа Санта-Моники, я занимался в колледже Западного Лос-Анджелеса и посещал дополнительные занятия в Университете штата Калифорния. Внезапно до меня дошло, что это создаст проблему, если я захочу получить диплом, поскольку мне придется как-то объединять свидетельства об окончании всех курсов. Однако моей целью было не получение диплома; мне нужно было заниматься как можно больше, используя все доступное время, и изучать,
Поэтому в колледже Санта-Моники курсы английского языка расширились в курсы английского языка, математики, истории и делового управления. В Калифорнийском университете я прослушал на факультете бизнеса курсы по бухгалтерскому учету, маркетингу, экономике и управлению. Я уже изучал бухгалтерский учет в Австрии, разумеется, однако здесь это была целая новая наука. Только-только появились первые электронно-вычислительные машины; в университете была ЭВМ фирмы «Ай-би-эм», с перфокартами и накопителями на магнитной ленте. Мне нравилось работать на ЭВМ, она казалась мне чисто американским подходом к делу. Колледжи привлекали меня своей дисциплиной. Я получал наслаждение от учебы. Было что-то в необходимости штудировать учебники, чтобы писать контрольные и отвечать на занятиях. Также мне нравилось работать с другими учащимися, приглашать их к себе домой, чтобы выпить кофе и вместе выполнить домашнюю работу. Преподаватели также поддерживали то, когда успевающие учащиеся помогали отстающим. Это повышало эффективность занятий в классе.
На одном курсе от нас требовалось ежедневно читать деловые новости и пересказывать основные события в классе. Это стало первым занятием, за которое я принимался утром: раскрывать газету на странице деловых новостей. Преподаватель говорил: «Вот интересная статья о том, как японцы купили в Америке сталелитейный завод, разобрали его и снова собрали в Японии. Теперь они выплавляют более дешевую сталь, чем это делали мы, и продают ее нам, получая прибыль. Давайте это обсудим». Я никогда не мог предсказать, что произведет на меня впечатление. Так, приглашенный лектор, рассказывая в Калифорнийском университете о законах продаж, сказал, что чем крупнее физические габариты продавца, тем больше товара он в среднем продает. Меня это просто очаровало, поскольку я человек немаленький. «Так, во мне двести пятьдесят фунтов, — рассуждал я, — так что если я возьмусь что-либо продавать, мой бизнес будет процветать».
Я также завел постоянную девушку, что несколько успокоило мою бурную жизнь. И дело не в том, что мне было трудно знакомиться с женщинами. Культуристов, как и рок-звезд, окружают свои поклонницы. Они всегда были рядом, на вечеринках, на показательных выступлениях, иногда на состязаниях за сценой, где предлагали помочь натереться маслом. Поклонницы приходили в тренажерный зал и на пляж, чтобы понаблюдать за нашими занятиями. С первого взгляда можно было определить, кто из них на что готов. Сходив на пляж в Венисе, можно было за час получить десять номеров телефонов. Барбара Аутлэнд была другой, потому что я нравился ей как человек — она даже не знала, что такое культуризм. Мы познакомились в кафе Зуки в 1969 году. Барбара была на год младше меня, она училась в колледже, а на лето устроилась работать официанткой. Мы начали встречаться, вели долгие беседы. Вскоре приятели-культуристы начали подшучивать надо мной: «Арнольд влюбился». Когда Барбара снова вернулась к занятиям, я много думал о ней, и мы даже писали друг другу письма, — для меня это было впервые.
Мне нравилось иметь постоянную девушку, человека, с которым я встречался чаще, чем с остальными. Я с удовольствием слушал рассказы Барбары о своей жизни, об учебе в колледже, о ее планах, и сам делился с нею своими устремлениями, рассказывал о тренировках, об успехах и неудачах.
Барбара была самой обыкновенной девушкой, в ней не было ничего от роковой женщины — загорелой блондинки с пышными формами. Она собиралась стать учителем английского языка и, очевидно, думала не только о том, как бы приятно провести время. Ее подруги, встречавшиеся с ребятами с юридического
В 1971 году, когда Барбара окончила учебу и приехала работать в Лос-Анджелес, Франко как раз приготовился переехать от меня. Он тоже решил обустроить свою жизнь: он учился на массажиста и сделал предложение девушке по имени Анита, которая уже работала массажисткой. Когда Барбара предложила переехать ко мне, это было совершенно естественно, поскольку она и так много времени проводила у меня.
Барбара полностью разделяла мою привычку дорожить каждым центом. Вместо того чтобы ходить по всяким дорогим заведениям, мы готовили барбекю во дворе и гуляли на пляже. Я был не лучшим кандидатом для прочных отношений, поскольку очень много времени уделял своей карьере, но мне было приятно, что дома меня кто-то ждет.
То, что Барбара преподавала английский язык, было просто замечательно. Она мне очень помогала, проверяла мои домашние задания. Барбара также помогала мне с заказами по почте и с перепиской, но у меня уже была секретарша. С другой стороны, мы открыли для себя, что когда в любви приходится объясняться на иностранном языке, нужно быть особенно внимательным, чтобы избежать недопониманий. У нас нередко возникали нелепые споры. Так, однажды, после того как мы вместе посмотрели фильм «Смертельное желание», Барбара сказала:
— Мне очень понравился Чарльз Бронсон, потому что он такой крепкий, такой мужественный.
— А вот мне кажется, что Чарльза Бронсона никак не назовешь мужественным, — возразил я. — Я хочу сказать, он ведь такой тощий. Про него еще можно сказать, что у него атлетическое телосложение. Но он совсем не мужественный.
— Нет, — рассмеялась Барбара. — Ты решил, что я сказала «мускулистый», однако я имела в виду совсем другое. Я говорю, что он «мужественный» [9] . Мужественный — это совсем не то, что ты подумал.
9
Английские слова masculine — «мужественный» и muscular — «мускулистый» звучат похоже.
— Мужественный, мускулистый — это одно и то же. Я думаю, что у него атлетическое телосложение.
— Но он очень мужественный.
— Нет, тут ты не права… — упрямо стоял на своем я.
Когда мы вернулись домой, я первым делом схватил словарь. Как и следовало ожидать, Барбара была права. Слова «мужественный» и «мускулистый» имели совершенно разные значения. И Бронсон действительно был крепким и мужественным. Я сказал себе: «Господи, мне еще учить и учить этот язык! Как глупо спорить по таким пустякам».
После того как я завоевал титул Мистер Олимпия, Джо Уайдер стал посылать меня в рекламные поездки по всему миру. Я появлялся в каком-нибудь торговом центре, где у Уайдера уже был розничный магазин или где он только собирался его открыть. Торговля была моим любимым занятием. Я стоял посреди торгового центра вместе с переводчицей — например, в Финляндии, в универмаге «Стокманн», — в окружении нескольких сотен человек, в основном клиентов окрестных спортивных залов, поскольку мой приезд был разрекламирован заранее. Я продавал, продавал и продавал. «Витамин Е дает фантастическую дополнительную энергию, и вы сможете ежедневно заниматься по несколько часов, чтобы получить такое тело, как у меня! И, разумеется, я даже не хочу говорить о том, какую энергию это даст в постели…» Я неизменно имел огромный успех. Люди покупали то, что я предлагал. Джо посылал меня, так как знал, что после моего выступления владельцы торгового центра обязательно скажут: «Объемы продаж многократно увеличились. Давайте заключим договор».