Вставая на крыло
Шрифт:
Марта, не обращая внимания на недавних обидчиков, спешно пыталась научиться координации нового тела. В этот раз она была готова к тому, что станет драконом, и радостно впитывала новые ощущения. Правда, после двуногости трудно было сразу сообразить, куда девать четыре лапы и хвост. Ладно еще крылья не пытались раскрыться, послушно прижимаясь к спине. Наконец она кое-как примостила лапы на земле, приняв более-менее устойчивое выражение. Осторожно выдохнула дым, проверяя новые навыки. Хм. Интересно, а огонь как? В книге что-то писали про это… как же… А, вот. Она втянула воздуха и выдохнула длинную струю бледно-оранжевого пламени, выжигая в весенней земле изрядную яму. Поморщилась – от одного из разбойников ощутимо повеяло… хм… специфическим запахом страха. Однако отвратительное амбре, чихнула дракошка, спалив сложенное в небрежную кучу оружие людей. Дерево радостно вспыхнуло, а металл горестно скукожился. Разбойник, дурно пахнущий, взвыл и кинулся в чащу, мешая молитвы с проклятиями. Самый молодой из людей не двигался, застыв аллегорией страха. Впечатление довершали выпученные
И тут случилось неожиданное. Человек подпрыгнул и больно уколол мечом левую лапу драконы. От боли на глазах той выступили слезы, а лапа непроизвольно дернулась, отбрасывая колючую палку. Не успевший выпустить рукоятку разбойник описал красивую дугу и упал на поваленную сосну, наискось перечертившую кусты за большим камнем. Он даже не вскрикнул, падая. Увидев, что случилось с товарищем, второй разбойник очнулся и тоже кинулся прочь, не разбирая дороги. Через несколько минут послышалась ругань, а затем – топот копыт и ржание лошадей. Но Марта не обратила никакого внимания на победу. Она не отрываясь смотрела на неподвижного человека, лежащего поперек поваленной сосны. Он не двигался и отчетливо пах смертью. Марта машинально проговорила про себя заклинание обратного превращения. Безучастно глядя на обрывки костюма, она подобрала сброшенную куртку и положила на седло. Затем достала из сумки запасной костюм и оделась. Движения ее были бездумными и медленными. Невидяще глядя на остатки разграбленной провизии, девушка села на лежанку, которой смогла избежать в качестве жертвы похоти разбойников, и попыталась осмыслить происшедшее. Она только что убила человека. Она. Только что. Убила. Человека. Да, подонка. Да, он убил бы ее тоже, предварительно ограбив и натешившись. Но – убила. Он мертв. На ее руках… лапах… кровь. Но… «У меня не было выхода… – растерянно плакала она. – Если бы я не превратилась в дракона, они бы убили меня, отняв все, что можно… я не хотела его убивать, не хотела!!!»
Она навзрыд заплакала, размазывая по лицу слезы. Выплакивала страх, испуг от нападения, ненависть к себе, ставшей убийцей… Одиночество, обрекшее на путешествие без спутника. Непохожесть на других, сделавшая ее изгоем. Обида на драконов, не забравших Артику с собой. Обида на Дерека, не вернувшегося за любимой. Несбывшаяся мечта о семье… Родители никогда не баловали детей лаской, предпочитая чаще наказывать и воспитывать криком. Почему-то именно теперь, сквозь слезы и непосильный для юной девушки груз убийства, прорвалось все то, о чем она старалась не думать. Понятно было, что о продолжении пути сейчас речи быть не может. Сломанной куклой Марта съежилась на лежанке, невидяще глядя в остатки костра. Она не помнила, сколько пролежала так… Очнулась лишь, когда давно погасший костер перестал согревать, и холод пробрался под куртку, остудив горячечные мысли и обжигающее горе. Собрав остатки силы воли, Марта сложила вещи и деньги обратно в сумку и с трудом взобралась на взбудораженную Ленту. Впрочем, умная лошадь быстро поняла, что хозяйке плохо, и перестала демонстрировать норов, послушно выбравшись на дорогу. Почти полночи Марта ехала, не замечая усталости. В Гарстерн она въехала, когда рассветные лучи позолотили крыши домов и начищенные до блеска шлемы стражников на воротах.
Отец Бернард предупредил послушников и монахов, что всю ночь будет молиться о благе Церкви у себя в келье. Приученные к подобным деяниям святого отца, те не насторожились, занимаясь привычными делами. Молитвы и работа по хозяйству оставляли немного места для лишних мыслей. Да и мыслей-то тех в головах здешних монахов было негусто. Отец Бернард специально подбирал самых тупых послушников, чтобы магические фокусы не стали достоянием общественности. Слишком удобным прикрытием был монастырь, чтобы глупо лишиться его, проколовшись на предательстве. Тупые, но преданные послушники готовы были идти в огонь и на крест за своим спасителем. Кого-то отец Бернард спас от тюрьмы, кого-то от скучной и беспросветной жизни в глухой деревне, где всех радостей – выпить да съесть скудный ужин, а перспектив и вовсе никаких. В монастыре же, щедро поддерживаемом доверчивыми прихожанами, жилось комфортно и сладко: простая, но щедрая пища, пара монет в неделю «за верную службу», уважение дома и боязливое поклонение в городе. Монахи держались за свое место и вряд ли выдали бы мага, даже заподозрив. Но рисковать осторожный настоятель не желал. Поэтому после ужина он заперся в келье и уселся на лавке, привычно входя в знакомое состояние медитации, с помощью которой маги общались между собой даже на большом расстоянии.
Отец Карл, настоятель Рентского монастыря, за ужином почувствовал недомогание. Характерные симптомы сказали ему, что это не нездоровье, а вызов на связь от кого-то из своих. Поэтому, сославшись на хворь, настоятель после ужина отказался от вечерней мессы, перепоручив ее молодому священнику, и удалился к себе. Закрыв глаза, он расслабился и впустил в себя прохладную волну чужой мысли.
– Приветствую тебя, мой темный собрат, - бесплотным голосом прошелестело в голове. – Надеюсь, ты в порядке. Не буду отнимать много времени. В ваших землях дважды за последнюю неделю произошло возмущение магического фона. Где-то у вас появился дракон. Богу известно, как – я не знаю пока. Видимо, всплыла книга предателя Верта. Помнишь, полтора века назад такое уже было? Превращение в Рентском графстве. Видимо, тогда крылатый мерзавец окрутил человеческую девчонку как раз накануне сработавшего проклятия. Неделей бы раньше… В общем, где-то у вас выросла девка-дракон. Или парень, потомок того крылатого. И первая инициация была на днях. Вторая – сегодня ночью. Поищите, может, он или она не смогли сделать это тайно. Вряд ли отпрыску ящера известно было о драконьей крови. И даже если он нашел книгу и прочел ее, потому что потомок дракона, то превращение было для него неожиданностью. И это могли знать люди. Мне нужен мыслеобраз этого драконьего отродья.
– Хорошо, Беан, - маг назвал невидимого собеседника настоящим именем. – Я найду ее. Это девчонка из селения Аисстон. Был большой шум. Она превратилась в дракона прямо в библиотеке графа Аллена. Ее выгнали искать этих крылатых мерзавцев. Видимо, второе превращение было по дороге. Я отправлю людей проверить путь. Миновать Гарстерн по пути в Шеррретхоррр она не сможет никак – значит, дорога одна. Я свяжусь с тобой через три дня, когда выясню имя и внешность девчонки.
Карл облегченно вздохнул, когда чужой разум покинул его голову. Мыслесвязь никогда не была его коньком, но приходилось в редких случаях пользоваться ею, когда надо было передать срочную информацию. Голова раскалывалась, как всегда после мыслесвязи. Наутро он вызвал своего помощника и отправился в селение Аисстон искать проклятую девчонку. Дом ее родителей Карл нашел быстро – семья Скалинген стала печально известной благодаря младшей дочери. Предлог для визита был непробиваемый – обряд очищения домашних от скверны. В процессе проведения обряда Карл легко считал мыслеобраз Марты из памяти ее матери. Симпатичная дракошка, хмыкнул священник, возвращаясь в монастырь пообедать. Сменив коня, он поехал в Гарстерн, чтобы найти следы девчонки.
Через три дня отец Бернард знал, что Марта Скалинген, ставшая драконом, убила одного из разбойников, пытавшихся ее ограбить, и сейчас находится где-то в Гарстерне. Довольно ухмыльнувшись, он вызвал начальника отряда охраны и приказал доставить бесовское отродье в монастырь как можно скорее. Одним выстрелом он убьет двух зайцев. Девчонку можно будет показательно казнить как драконью колдунью, тем самым повысив авторитет монастыря. А перед казнью хорошенько допросить. Если повезет и удастся заставить ее превратиться в дракона, то сразу обезвредить, расстреляв крыло из арбалетов, и убить драконом, что принесет много полезных ингредиентов для зелий и эликсиров. А сжечь какую-нибудь сиротку из приюта – все равно никто не узнает, как на самом деле выглядит драконья девка. Да, определенно удачно начался год. Поимка драконицы на руку магам и монахам. И те, и другие получат неслабую пользу от девчонки. Пожалуй, хорошо, что сто пятьдесят лет назад какой-то дракон уложил в постель человечку. И еще лучше, что проклятая книга попалась на глаза его потомку. Иначе где бы довелось посмотреть на живого ящера? Их извели еще в Магическую войну. А кто не сдох тогда – носа не кажет из этого их Шерр… Шарр… Тьфу, язык сломаешь. Короче, из гор, где располагается территория драконов. Жаль, что люди так и не научились летать. Преодолеть иначе как по воздуху горный хребет было нельзя. Поэтому проклятые ящерицы и жили припеваючи, расплатившись за войну всего лишь человеческой ипостасью.
Бернард вытащил из потайного ледника бутылку вина и дорогой сыр и уселся за стол. Нет, ну надо же – всплыла-таки книга. Долго маги не могли понять, почему труд Верта никто так и не увидел. Только много позже кто-то из Ковена узнал, что проклятый ренегат заколдовал фолиант так, что прочесть и узнать его мог только обладатель драконьей крови. Хоть капельки. Для всех прочих это был всего лишь безобидный богословский трактат. Ну ничего. Теперь-то они узнают, что там было написано. Если девчонка прочла заклинание – значит, знает драконий. Вот и прочтет. А послушники запишут нормальным, человеческим языком. Наверняка в книге много полезного найдется. Да, определенно повезло. С этими радужными мыслями Бернард допил вино и отправился спать.
Поиски новообращенной дракошки стали самым важным делом для обитателей Шеррретхоррра. Магическое возмущение было отмечено еще раз, спустя два дня после первого. Молодые драконы частым гребнем прочесывали магическую карту Артанского королевства, пытаясь обнаружить хотя бы примерную область превращения. Наконец маячок замигал и вспыхнул голубоватым светом над территорией Рентского графства, а затем – соседнего Гильонского. Дин-Гарт вызвал к себе Асстахисса.
Когда Асст вошел, Дин-Гарт невольно залюбовался старшим сыном крупный, трехсаженный в холке дракон поблескивал матово-черной чешуей, чуть посветлевшей на груди. Рога на голове воинственно топорщились, а гребень по всей спине оставался неподвижным – Асст был спокоен сейчас. Дин-Гарт вздохнул про себя, вспоминая, каким красавцем был сын в человеческой ипостаси – высокий, черноволосый, ослепляющий окрестных девушек сиянием глаз цвета летнего неба. Сейчас Асстахиссу было 450 лет, и он был в лучшей для дракона форме. Верховный дракон с грустью вспомнил времена, когда для обитателей Шеррретхоррра не составляло труда пребывать в любой ипостаси. Но тут же вспомнил, что решение проблемы уже близко.
– Асст, - начал Дин-Гарт. – Мы нашли область, где случилось превращение. Рентское и Гильонские княжества. Надо слетать туда и посмотреть точнее. Отсюда магические эманации слишком слабые. Облети север Рентского графства и границу с Гильонским. Карту тебе даст Шисстессарх. И еще мне кажется, это девушка. Остаточные следы магии похожи на девичьи. По крайней мере, у твоей сестры было так. Но, может, я и ошибаюсь. Сынок, лети. Можешь взять с собой кого-нибудь из лаборатории. И берегите себя. Найдешь ты эту девочку или нет – дело десятое. Постарайся вернуться.