Вставая на крыло
Шрифт:
– Маррррта… посссслушшшшшай меня…
В голове вдруг зазвучал еле слышный шепот. Девушка испуганно огляделась, но никого не увидела вокруг. А шепот снова зазвучал…
– Не бойся, девочка. Меня слышшшишшшь только ты. Уссспокойссся, мне нужно поговорить с тобой. Меня зсссовут Шассет-Хашша. Я дракона, мать Дерека. Марта, не нервничай. Мы знаем, где ты, мы тебе поможем. Не ссссопротивляйся им и не зли. Тебя не убьют здесссь, повезут в ссссстолицу. А там мы тебе поможшшем. Ответь мне, малышшшка. Не произноси слова всссслух, я уссслышшшшу их и так.
– Я… – молча проговорила растерянная Марта. – Я схожу с ума?
– Нет… – успокаивающе муркнула дракона. – Разве ты не знала, что драконы могут общаться между собой мысленно?
– Да… наверное. Они заставили меня
– Тихххо, малышшшка, тихххо. Неважно. Сссвою историю мы помним и так. Расссслабьсссся. Вффпрочшшшем, ее можно ссспасссти. Я досссстану книгу из твоей памяти, ты ее видела. И сссмогу восстановить заклинанием дублирования. Но ессссли не вссспомнишшшшь, то хотя бы заклинание произзссснесси.
Марта послушно вызвала в памяти тяжелый том в синем миалоне. Пролистала каждую страницу, вспоминая, о чем там было написано. Шасса подбадривала ее, помогая освежать память. Наконец книга была передана.
– Вссссе хорошшшшо, малышшшка, - тихо проговорила дракона в ее голове. – Не бойсссся. Ты и твой мальчик будете жить. Вссссе хорошшшо, малышшшка. Мы ссссс тобой.
И голос в голове смолк. Марта счастливо улыбнулась сквозь слезы. Они ее не забыли, они знают! Радость от того, что книгу удалось передать тем, от кого ее хотели спрятать маги, затопила девушку. Но она глубоко выдохнула, пытаясь успокоиться. Нельзя показывать монахам, что их провели. Для них она – сломленная горем и страхом за любимого девчонка. Сгорбившись, она обняла колени руками и надела на лицо маску отчаяния. Но теперь это была только маска… Надежда укрыла девушку теплым покрывалом…
Надежда – мой компас земной…
Шеррретхоррр бурлил и кипел. Шассет-Хашша стала героиней дня: ей удалось связаться с девочкой, похищенной магами, и взять из ее памяти книгу Верта. Заклинание тут же передали Дене и Венгеру, переписавшим его в двадцати экземплярах – для надежности. Мыслеобраз книги Шасса перебросила магам из лаборатории, и сейчас те по листочку восстанавливали потерянный труд.
Дин-Гарт пошевелил плечами, примеривая давно забытые ощущения человеческого тела. На нем снова был наряд Верховного князя, и Дена горящими глазами впилась в мужа, словно сошедшего со страниц ее памяти. Медленно подошла, боясь прикоснуться… сколько таких прикосновений было в ее снах за эти сто пятьдесят лет… Когда рука мужа, горячая и сильная, вдруг таяла во сне и покрывалась чешуей. Дин-Гарт понял опасения любимой и сам шагнул к ней, крепко обняв. Да простит нас Марта, шептали его губы между поцелуями… Но слишком долго мы ждали этого момента. Девочка моя, подожди нас. Совсем немного… Мы прилетим, мы заберем тебя. Просто подожди. Одна ночь ничего не изменит в твоей и нашей судьбе. Но дай нам сделать глоточек счастья, маленькая…
Венгер обнимал Шассу, перебирая пальцами волосы. Горячая ванна уже исходила паром, и сильные руки погрузили туда по-прежнему юную супругу, бережно намыливая мягкой губкой. Старое, любимое развлечение – искупать Шассу. Дети тактично испарились в драконью половину дома, понимая, что родителям этой ночью не до них. Впрочем, скучать им не пришлось бы: на площади бушевала радость и искрилось ликование. Драконы перекидывались и обнимали друг друга. Особо соскучившиеся по человеческой ипостаси умчались в позабытые мастерские и лаборатории, в которых Венгер и еще двое парней из числа драконьих супругов поддерживали порядок. Но сегодня четыре смешанные пары не могли думать ни о чем, кроме любви…
Венгер бережно вытер румяную Шассу полотенцем и отнес на супружеское ложе, изрядно соскучившееся по тонкой фигурке хозяйки. Не верящим взглядом он ласкал каждую клеточку любимого тела, вспоминая, узнавая заново, знакомясь. Шасса смирно лежала, тая под прикосновениями мужа. За время драконьей жизни истомившаяся по «человеческой» любви, она сейчас обмирала даже от невинных прикосновений. Вот кончиками пальцев он провел по груди, осторожно коснувшись животика. Вот зарылся пальцами в длинные волосы, переливая между пальцами черный шелк. Вот обнял, уткнувшись носом в ключицу, вдыхая теплый, родной запах. Словно растерявшийся путник, обнаруживший клад, Венгер не знал, что делать с вновь обретенным сокровищем. Знакомиться заново. Целовать каждый пальчик. Каждую клеточку, каждый участок любимого тела. Горячими от желания ладонями согреть и без того разгоревшееся румянцем желания лицо. Пробежаться по спинке, словно напоминая ее излюбленную ласку – а помнишь? И, наконец, не выдержав, обнять ее, проникая вглубь давно забытого рая… Любимая… Родная… Милая моя… Дождались… Вернулась… Как же я ждал тебя. Как хотелось снова прикоснуться, сцеловать твою улыбку, почувствовать на себе твои руки. Ты прекрасна, возлюбленная моя, и в крылатой ипостаси. Величественная, яркая, летящая… Но крылатую трудно поднять на руки… Крылатую не поцелуешь так, как целую тебя сейчас я. Нежно, властно, быстро, словно стараясь напиться из волшебного источника прежде, чем он исчезнет. Прежде, чем счастливая явь станет сном… или не станет? Или мы – не спим? И все, что происходит, - на самом деле, а не в наших снах, которые мы видели одни на двоих, одинаковые в отчаянном порыве и желании воплотить? Любимая моя. Нежный мой. Мы вдвоем. Мы вместе. Мы рядом.
Много позже, отдышавшись от стремительного полета в любовь, Венгер и Шасса лежали рядом, беспрестанно целуя и касаясь друг друга…
– Я боялась, что никогда ничего подобного… – дрогнувшим голосом призналась Шасса. – Что я останусь драконом и никогда больше не смогу ощутить твои прикосновения.
– Спасибо Марте, - улыбнулся Венгер, проводя ладонью по волосам любимой. – Мы должны ее спасти, милая. Давай спать. Утром совещание в штабе. У Дин-Гарта какие-то новости от людей. Может, скоро эта затянувшаяся война наконец закончится. Проклятие не стало точкой. Оно лишь положило начало нашему пленению в драконоформе. Я слышал от разведчиков, что люди недовольны Церковью. А многие скучают по магии. Оказывается, жутко полезная штука, - в голосе Венгера звякнула язвительная сталь.
– Спокойной ночи, любимый, - Шасса привычным (и полузабытым) движением свернулась клубочком, положив голову на плечо мужа. Завтра действительно много дел. За полтора века драконьей жизни человеческая часть изрядно запущена. Да и самое важное и срочное дело – спасти Марту. Девочку, вернувшую им жизнь. Девочку, в жилах которой течет кровь их сына. Маленькую дракошку, напуганную и отвергнутую тем миром, в котором она жила.
Марта заснула только под утро. Мысли о Тейрене не давали покоя полночи. Где он, что с ним сделали? Если бы не Шасса, заверившая юную дракошку, что о ней помнят и спасут, Марта умерла бы от отчаяния. От того, что в опасности семья, которую церковники могут в любой момент схватить и использовать в качестве заложников. Это им повезло, что дракона ехала не одна и рычаг давления на нее появился довольно быстро. А их, рычагов этих… Ребенка с улицы приведи – и то она не сможет противиться требованиям монахов.
За ней пришел какой-то молодой монах. Настоятеля не было – видно, много чести пленнице, чтоб ее сопровождал глава монастыря. Парень выглядел помятым и усталым. Наверное, молился всю ночь о счастливом подарке бога – живой драконе, зло скрипнула зубами Марта, поднимаясь. Ее не стали связывать по пути во двор, уверенные, что девчонка побоится что-то предпринимать из страха за своего менестреля. Оглядевшись во дворе, она не увидела Тейрена.
– Иди туда, - хмуро кивнул провожатый. – Умойся, в уборную сходи. Ехать трое суток. Поесть тебе дадут. Вот твои вещи. Переоденься для дороги.
В указанном направлении оказалась хозяйственная пристройка. Дородная служанка, жалостливо глядя на пленницу, отвела ее умыться и переодеться. А потом повела в кухню покормить. И с собой дала корзинку. Правда, ее тут же отобрали монахи со словами «получит, когда надо будет». Марта с ужасом смотрела на повозку, в которой ей предстояло путешествовать: на низкой тяжелой телеге прикреплена была деревянная клетка с гостеприимно открытой дверкой. Внутри – охапка соломы (неожиданно чистой) и какая-то тряпка. Девушка судорожно сглотнула, попятившись от клетки.