Встреча с Медузой. [Венера Прайм — 4]
Шрифт:
Что-то мягко покачнуло Кон-Тики, похлопало посильней. Весь аппарат закачался вверх-вниз. Тонкий кончик щупальца медузы скользнул по краю шара, менее чем в шестидесяти метрах. Он был размером со слоновий хобот и, судя по тому как деликатно он исследовал оболочку, не менее чувствителен. На конце похоже ротовое отверстие. Доктор Бреннер был бы в восторге от этого зрелища.
Конечно, не исключено, что Бреннер прав и это существо таким способом демонстрирует дружелюбие. Обратиться к нему по радио? Что ему сказать? «Кисонька хорошенькая»? «На место, Трезор»? Или: «Проводите меня к вашему главному?»
Так, соотношение
Через полминуты после того, как Фолкен отключил связь, из динамиков в Центре управления полетами вырвался вой помех, заглушивший все принимаемые сигналы.
Сотни ярких точек радиоэнергии вспыхнули в облаках Юпитера, из района последнего известного положения Фолкена.
Для человеческого уха радио-шум был бессмысленным широкополосным, но аналитические программы, пропустив его через фильтры, давали совершенно другую картину этого беспорядка: каждая радиоточка передавала один и тот же модулированный луч, направленный прямо в Центр управления полетом!
По этому вою, как по сигналу, трое из пяти дежурных диспетчеров, с дикими криками вскочили со своих мест, освободившись от своей упряжи. Буранафорн ошеломленно поднял глаза и обнаружил, что смотрит прямо в дуло пистолета.
В тот же миг на летной палубе первый помощник Раджагопал повернулась к капитану Чоудхури и объявила:
— Ты освобождаешься от командования. Повинуйся мне, и все будет хорошо.
Трое диспетчеров другой смены влетели в Центр управления через нижний люк, крича под аккомпанемент рева динамиков: «ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО!»
Человек наставил пистолет на Командора, когда тот летел по центральному коридору к Центру управления:
— Если вы остановитесь, с вами все будет хорошо.
Гаруда взбунтовался.
Ревущий столб горячей водородно-гелиевой смеси вырвался из сопел реактора, произошел отстрел стропов шара и корабль со все возрастающей скоростью устремился вперед.
Но постой, куда это он! Если так будет продолжаться еще хотя бы пять секунд, его машина погрузится так глубоко в атмосферу, что будет раздавлена. Фолкен отключил программу и перешел на ручное управление. За пять секунд, которые показались ему пятьюдесятью, ему удалось направить нос корабля к звездам. Но если бы у него была простая человеческая кровеносная система, его голова взорвалась бы от такого маневра.
Корабль скоро достигнет границы атмосферы, набрав скорость убегания. Тогда перейдя на обычное ракетное топливо, он вновь обретет свободу космоса.
— Центр управления, ты меня слышишь? Да? Передай доктору Бреннеру, что я сожалею, если напугал его инопланетянина. Я не думаю, чтобы ему был нанесен какой-либо ущерб.
Центр молчал так долго, что Фолкен подумал, что связь прервалась. Затем разговор возобновился:
— Говорит Буранафорн. Это не повлияет на твое возвращение, Говард, но ты должен знать, что Гаруда в настоящее время находится на военном положении… И мы очень надеемся на твое сотрудничество.
XXVI
Через три минуты после начала мятежа он был подавлен. Члены экипажа и диспетчеры, кричавшие «ВСЕ БУДЕТ
Только две резиновые пули были выпущены мятежниками, в Командора и его лейтенанта. В лейтенанта — на мостике, в Командора — внизу, в коридоре. Но они оба стреляли быстрее, точнее и удачливее. Быстрая победа.
Пленным связали руки-ноги пластиковыми ремнями и разместили под потолком Центра управления. Полом этой своеобразной тюрьмы служила грузовой сеть, растянутая от одной переборки до другой так, чтобы не мешать диспетчерам, которые должны были работать с Кон-Тики. — Надежда еще не умерла окончательно.
Спарта, пьяно покачиваясь, шла по центральному коридору к Центру управления. Едва она успела туда войти как ее остановил Блейк:
— Линда, ты… тебе не следовало отключаться от лечебной аппаратуры и вставать.
— Ничего, я и так выживу.
Она посмотрела мимо него в переполненную комнату управления. Ей был хорошо виден человеческий зверинец под потолком:
— Бреннер, о нем я знала. А, Раджагопал, тоже?
— Половина команды. Вот почему они думали, что смогут легко захватить корабль. Когда до них дошло, что им нужно оружие, было уже слишком поздно.
Она снова перевела на него настороженный взгляд:
— Кто ты, Блейк?
— Теперь я Саламандра, член команды Командора. Нас на борту восемь. Плюс Командор и Вик. Послушай, Линда, прости… но еще не все закончилось.
Он потянулся к ней, но она отшатнулась.
— Почему бы не посадить меня в сеть вместе с ними?
Он побледнел. — Что ты говоришь?
— Я убила Фолкена, — На ее лице было выражение, с которым святые и ведьмы когда-то шли на костер. — Вы правильно догадались, программное обеспечение. Подправила его так, чтобы отправить Фолкена прямо на Юпитер.
В этот момент вой радиопомех прекратился и из динамиков раздалось:
— Центр управления, ты меня слышишь? Да? Передай доктору Бреннеру, что…
Они уставились на пилот-директора. — Нет, это не запись. Прямая трансляция. Лицо Спарты являло собой экстраординарный экран эмоций — шока, ликования, боли и стыда. Она отвернулась от Блейка, горько плача, и попыталась спрятать лицо в руках.
Двадцать четыре часа спустя «Гаруда» доставила свою команду и арестантов на базу Ганимед.
На Ганимеде Фолкена встретил его старый друг Брандт Вебстер:
— Ты у нас теперь герой, Говард. Я очень рад, что ты вернулся. В том, что с тобой произошло, мы постараемся разобраться в ближайшее время, будь уверен. Но мне кажется, что пройдет очень много времени, прежде чем мы поймем, что произошло на Юпитере и самое главное, что из себя представляют Медузы. Сейчас тебе предстоит пресс-конференция и я тебя прошу не упоминать о событиях на Гаруде, ни к чему будоражить общественность.
Во время этой длинной тирады Фолкен молчал с бесстрастным выражением, кожаная маска его лица становилась все более и более непроницаемой. Он даже не реагировал на паузы этой речи, приглашающие его вступить в разговор. А на вопрос своего старого друга «…не хотел бы он побывать на Сатурне?» ответил «…там и без меня можно обойтись. Всего одно «g», а не два с половиной, как на Юпитере. С этим и человек справится.» Машинально вырвалось, оказывается он уже давно не думал о себе как о человеке.