Встреча выпускников
Шрифт:
Харриет подскочила:
— Чёрт бы их побрал! Кто из наших паразиток рассказал вам об этом?
— Никто не говорил. Я не в восторге от ваших студенток. Хорошие девочки, без сомнения, но слишком неряшливые. На моей лестнице живёт парень, он приходил сегодня ко мне с этой историей… О, я забыл, он просил об этом не упоминать. В чём там дело? И почему такая секретность?
— О, Боже! И ведь их просили помолчать. Они никогда не думают о вреде, который это может нанести колледжу.
— Но ведь это был просто розыгрыш, не так ли?
— Боюсь, что дело немного серьёзнее. Послушайте, если я
— Видите ли, — честно сказал лорд Сейнт-Джордж, — мой язык бежит впереди меня. Я не очень надёжен.
— А ваш дядя говорит, что надёжен.
— Дядя Питер? О, Господи! У него, должно быть, крыша поехала. Печально видеть, как такой прекрасный мозг идёт в разнос. Конечно, он уже не так молод, как раньше… Но вы-то выглядите вполне здравомыслящей.
— Это действительно довольно мрачно. Мы боимся, что проблема вызвана кем-то, кто не совсем нормален. И не студенткой, но, конечно мы не можем сказать им об этом, особенно пока не знаем, кто это.
Виконт в изумлении уставился на неё.
— О господи! Как это паршиво для вас! Я вполне понимаю вашу позицию. Естественно, вы не хотите, чтобы такие слухи расползлись по университету. Хорошо, я об этом говорить не буду, честное слово. И если кто-нибудь упомянет это при мне, я буду интенсивно демонстрировать полное отсутствие интереса. Слушайте! А знаете, я ведь, возможно встречал вашего призрака.
— Встречали её?
— Да. Я, конечно, встретил кого-то, кто не казался вполне нормальным. Это меня немного испугало. Вы — первый человек, кому я об этом говорю.
— Когда это было? Расскажите.
— В конце последнего семестра. Я ужасно нуждался в наличности, и у меня было пари с одним парнем, что я проникну в Шрусбери и… — Он остановился и посмотрел на неё с улыбкой, которая до странности напоминала другую. — А вы вообще-то в курсе?
— Если вы имеете в виду ту часть стены у частного входа, то мы уже установили по верху острые штыри. Целый ряд.
— Ага, значит всё известно. Ну, это была не слишком хорошая ночь для такого дела: полная луна и всё такое, но это был последний шанс получить десять фунтов, поэтому я спрыгнул. Там есть что-то вроде сада.
— Сад для преподавателей. Да.
— Точно. Ну, и когда я продирался там, кто-то прыгнул сзади из кустарника и схватил меня. Моё сердце чуть не выпрыгнуло прямо на лужайку. Я хотел дать дёру.
— Как выглядел этот человек?
— Некто в чёрном и что-то чёрное обмотано вокруг головы. Я ничего не мог видеть кроме глаз, и они смотрели диковато. Тогда я сказал: «Чёрт возьми!», а она сказала: «Которая из них тебе нужна?», — таким липким голосом, как патока. Ну, это уж было совсем нехорошо и не то, чего я ожидал. Я не притворяюсь хорошим мальчиком, но в тот момент у меня не было предосудительных намерений. Поэтому я сказал: «Ничего подобного, я только заключил пари, что меня не поймают, но я пойман, поэтому я уйду и прошу прощения». А она сказала: «Да, уходи. Мы убиваем таких красивых мальчиков, как ты, вынимаем их сердца и съедаем». Тогда, я сказал: «О, Боже! Как неудачно». Мне это совсем не понравилось.
— Вы всё это придумали?
— Честное слово, нет. Тогда она сказала: «У того, другого, тоже были светлые волосы».
65
То есть, неизвестным. Джон Смит — некое обобщённое имя.
Харриет посмотрела на него, но он, казалось, был совершенно серьёзен.
— Насколько высокой она была?
— Примерно вашего роста или немного ниже. Если честно, я был слишком напуган, чтобы многое заметить. Не думаю, что узнал бы её снова. Она не производила впечатление молодой, и это всё, что я могу сказать.
— И вы говорите, что держали эту замечательную историю при себе?
— Да. Не похоже на меня, правда? Но в этом деле было что-то такое… просто не знаю. Если бы я сказал кому-либо из мужчин, то они нашли бы историю чертовски забавной. Но это было не так. Поэтому я молчал. Мне всё это показалось неестественным.
— Я рада, что вам не захотелось это высмеять.
— Нет. У мальчика довольно здоровые инстинкты. Ну, это всё. Двадцать пять, одиннадцать, девять, этот проклятый автомобиль просто жрёт бензин и масло — все большие двигатели таковы. И ещё эти неприятности со страховкой. Пожалуйста, дорогая тётя Харриет, должен ли я поработать ещё? Бумаги меня подавляют.
— Можете отложить их, пока я не уйду, а затем подписать все чеки и конверты самостоятельно.
— Погонщик рабов. Я сейчас разрыдаюсь.
— Я одолжу вам носовой платок.
— Вы — самая неженственная женщина, которую я когда-либо встречал. Дяде Питеру — моё искреннее сочувствие. Только посмотрите на это! Шестьдесят девять, пятнадцать — счет выставлен, интересно, что это было.
Харриет ничего не сказала, но продолжала выписывать чеки.
— Ещё один небольшой из Блэквелла. Просто пустячок — шесть фунтов двенадцать шиллингов.
— Всего на полпенса хлеба при таком невероятном количестве хереса.
— Вы переняли привычку к цитатам от дяди Питера? [66]
66
Цитата из первой части «Генриха IV» Уильяма Шекспира, акт II, сцена 4 (перевод Е. Бируковой).
— Не надо перекладывать всё на плечи дяди.
— Обязательно издеваться? От винного торговца тоже фактически ничего. Беспробудное пьянство вышло из моды. Разве это не вдохновляет? Конечно, папаша время от времени одаривал меня бутылкой-другой. Вам понравился на днях этот Ниерштейнер? Это подарок дяди Питера. Сколько там ещё осталось?
— Порядочно.
— О! Рука ужасно болит.
— Если вы действительно так устали…
— Нет, я справлюсь.
Полчаса спустя Харриет наконец сказала: