Встретимся в полночь
Шрифт:
Остановившись в коридоре, Джулия беспомощно огляделась. Рафаэль не позаботился сообщить ей, где ее комната. Не желая, чтобы ее застали расстроенной, готовой вот-вот расплакаться, она быстро прошла через гостиную в какую-то темную комнату. Там было прохладнее. Приятно было ощущать эту прохладу на своем пылающем лице.
Комната была забита всевозможными вещами. Куклы с пустыми фарфоровыми личиками, смотрящие в пространство, шерстяные нитки, частично смотанные в клубки, начатое вязанье, пожелтевшие бумажные веера. Резким контрастом с неоклассическим изяществом остального дома выглядели
Джулия бросилась на груду подушек и затаилась.
Она немного задремала, вовсе не намереваясь этого делать, и очнулась, когда в комнату кто-то вошел. Молодая женщина испуганно села, чем напугала вошедшую.
Графиня Уэнтуорд резко остановилась, ошеломленно глядя на Джулию и прижимая руку, усыпанную драгоценностями, к своей обширной груди.
– Господи, Джулия, как вы меня напугали. Уходите отсюда сию же минуту.
Джулия встала. Ноги у нее дрожали, как у нашалившей восьмилетней девочки. Графиня показалась ей женщиной жесткой, лишенной сантиментов.
– Прошу прощения, миледи, – пробормотала она, едва сдерживая унизительные слезы, навернувшиеся на глаза. – Я не знала, куда мне идти. То есть где моя комната.
– Этот негодник не показал вам вашей комнаты? – Графиня вздохнула и медленно направилась к креслу. – Он дуется. Он всегда бывает в плохом настроении, когда проигрывает.
Услышав, что ее брак с Рафаэлем называют проигрышем, Джулия все-таки расплакалась.
– Извините меня, я пойду к себе, если только вы велите кому-нибудь проводить меня.
– Сядьте, милочка, и вытрите слезы. Они еще никогда ничему не помогали.
Джулию уже достаточно поучали за этот день. Она выпрямилась и сказала:
– Очень даже помогали. Если не изменить что-либо, то хотя бы уменьшить сердечную боль.
– Что? Кто это сказал такой вздор? Хм-м. Вот уж не думала, что у вас хорошо подвешен язык. Внук нашел себе дерзкую жену – только чтобы досадить мне. Я слышала, что вы понятливы. – Графиня усмехнулась и пожала плечами. – Но с другой стороны, вы не залезли бы к нему в постель, будь вы тем, за кого вас принимают. Верно?
Тут негодование Джулии превратилось в раскаленную добела ярость.
– Если вы решили насмехаться надо мной, предупреждаю, что с меня хватит. Я могу забыть о приличиях.
К ее изумлению, графиня посмотрела на нее с довольным видом, растянув губы в скупой улыбке.
– Что же это такое? Барышня с характером! Ха! Поделом этому молодому негодяю. Сядьте, сядьте же, милочка. Я велю принести чаю.
– Я не голо…
– Сядьте. – Графиня взяла в руку колокольчик и громко позвонила.
Джулия села со страдальческим видом. Неприятный звон резал ей ухо.
Рафаэль решил напиться, однако он сидел, задумчиво глядя в пространство и забыв о том, что нужно наполнять свой бокал виски. Поняв, что за целый час уровень виски в бутылке не понизился, он оставил эту мысль.
Рафаэль часто в своей жизни играл с огнем. Он считал, что имеет право выходить сухим из воды. Почему же раньше это не казалось ему проявлением невыносимой заносчивости?
Конечно, он не думал, что скандал устроила Джулия, но, как она тонко заметила, этот вариант его устраивал, потому что нужно же было кого-то винить в случившемся. Он готов был согласиться, что она не виновата – но тогда кто? Кто знал об их тайных свиданиях? Его прислуга вне подозрений. Была некоторая вероятность, что от них что-то слышала его бабка. Ее-то, конечно, устраивало, что он женится и приведет в дом молодую женщину любую молодую женщину. Или это Блейк узнал что-то и отомстил тем, что навлек на них осуждение общества?
Он зажмурился и потер виски. Ответа на эти вопросы не было.
Только теперь Рафаэль вспомнил, что так и не показал Джулии ее комнаты. На самом деле он еще даже не решил, какая комната будет ее, не сумев сделать выбор между комнатой для гостей и красиво убранной комнатой, примыкавшей к его спальне. Он не был вполне уверен, что ему хочется настолько примириться с их ролями мужа и жены, чтобы поселить Джулию так близко к своим владениям.
Поднявшись с кресла, Рафаэль пошел искать Джулию. С каждым шагом пульс его бился быстрее из-за дурных предчувствий. Туман владевшей им ярости несколько развеялся, и под ним оказалось все то же несомненное желание, которое свело их вместе с самого начала.
В конце концов, она его жена. Законная жена. Его жена.
Он увидел бабку, которая шла по коридору, направляясь от его комнаты. Она, наверное, ищет его, у нее, конечно же, есть что сказать по поводу его сегодняшнего поведения. Поскольку меньше всего ему хотелось в настоящий момент разговаривать именно с ней, он попробовал пройти мимо, но она схватила его за руку.
– Оставьте ее. Она спит, – сказала графиня.
А, значит, бабушка взяла все в свои руки и поместила Джулию в комнату по соседству с ним. Рафаэль удивился, насколько это пришлось ему по душе, несмотря на все его недавние опасения. Однако, не изменив своего резкого тона, возразил:
– Чья она жена – ваша или моя? Графиня вздохнула:
– Я понимаю, Фонвийе, что это может показаться вам невыполнимой задачей, но попробуйте вести себя не как осел. Клянусь, вы с каждым днем все больше напоминаете мне…
– Да, я знаю, моего отца. – Услышав слова бабки, он подавил знакомое чувство неудовольствия. Интересно, как она прореагировала бы, если бы он сказал, что между ним и Марке скорее всего нет кровного родства.
Она холодно посмотрела на внука.
– Оба вы бездушные люди. А эта вот, – указала она глазами на закрытую дверь в комнату, где поселилась Джулия, – меня удивила. Вовсе не так глупа и никчемна, как мне представлялось.
– В отличие от моей матери, хотите вы сказать. – Господи, теперь он выпустил наружу всех демонов.
Изборожденное морщинами лицо не изменилось.
– Эта девочка – не Виолетта, и ей не нужна ваша жалость.
– Ваше отношение к моей жене весьма трогательно. – Он самоуверенно усмехнулся, чтобы скрыть эффект, произведенный ее словами. Разумеется, Джулия – не его мать. Зачем же констатировать такую очевидную вещь? И почему это его так резануло? Он шутливо добавил: – Боюсь, что я сейчас разрыдаюсь.