Встретимся в полночь
Шрифт:
– Вероятно, потому, что они не уходят танцевать всю ночь напролет. Вы с кем-нибудь танцевали?
– Что? – Она ошеломленно заморгала, потом призналась: – Один раз.
На скулах его заходили желваки.
– С кем вы танцевали?
Джулия заметила, что он стиснул подлокотники кресла. Ей вдруг стало совестно. Что бы он там ни думал, он был прав. Она ведь действительно флиртовала с Полом Бентли.
Но при этом только сильнее скучала по Рафаэлю.
А теперь он в такой ярости из-за того, что она ходила на эти танцы. Джулия не понимала, как это можно – так относиться к ней и в то же время
Ах… он даже, кажется, ревнует.
«Как же я себялюбива!» – вдруг подумала она.
– Ну, Рафаэль, извините меня. Я не хотела быть легкомысленной. Просто мне и в голову не пришло, что вы будете возражать. – Она подошла к нему ближе, сложив перед собой руки, опустив голову, и пробормотала: – Ведь вам, кажется, нужно от меня только одно – чтобы я держалась от вас подальше.
Наступило долгое молчание. Он пожал плечами и, кажется, смягчился.
– Я просто хочу сказать, что это вызовет разговоры, Джулия. Это все испортило. С губ ее сорвался резкий смешок – она не успела его остановить.
– Ах, ну конечно. Я же знаю, как вы всегда обращаете внимание на сплетни.
Губы его скривились. Делая вид, будто задумчиво трет подбородок, он прикрыл рот рукой.
– Итак. – Рафаэль посмотрел на нее, его зеленые глаза сверкнули. – Что вы танцевали?
– Ах, ну конечно же, вальс, – солгала она, сказав это с широкой улыбкой и с таким преувеличением, что он понял – она его дразнит. – С согбенным старым джентльменом, который мне все ноги отдавил.
– И что? – Он погладил себя по подбородку, и она заметила, что рука у него дрожит.
– Он попытался увлечь меня на террасу. Миссис Пивенстовер пришлось вмешаться. Она улучила момент и ударила его своим ридикюлем, и бедняга был сражен. Дело в том, что она таскает в ридикюле множество всякой всячины.
– Так ему и надо.
– Конечно. – Джулия вздохнула, глядя на него невинными круглыми глазами. – Вот так я провела вечер. А вы как?
– Мне не с кем было танцевать, – мрачно сказал он, блестя глазами.
– Что тоже неплохо. С вами могли обойтись так же, как обошлись со старым джентльменом, который держался со мной слишком дерзко.
– Не сомневаюсь.
– И вы это заслужили бы.
Теперь он усмехнулся, больше не пряча улыбки:
– Это точно. Вполне заслужил бы.
О Боже, дрожь пробежала по ее телу. Джулия порывисто протянула руку.
– Мне кажется, я знаю, как обращаться с негодяем.
– У вас была практика, – согласился он, задумчиво глядя на ее руку. Потом медленно вложил в нее свою. Она присела в реверансе. Он наклонил голову. – Полагаю, мои вальсы остались в прошлом, – предупредил он.
В голове у Джулии мелькнула странная, безумная мысль. Она ведь знала, что это так же опасно, как вложить руку в пасть льва, но ничего не могла с собой поделать. Ничто на свете не может встряхнуть ее так, как Рафаэль.
И никогда не сможет.
Она сказала:
– Мне бы хотелось, чтобы это было не так. Мне недоставало вас сегодня вечером, Рафаэль.
Он стал серьезен.
– Я… – Он нахмурился, отвел глаза. Крепче сжал ее руку. Джулия опустилась на колени. Он обхватил ладонями ее лицо, а она не спускала с него глаз.
– Я… – Рафаэль никак не мог выговорить. Что такое он хочет ей сказать?
В какой-то момент Джулия подумала: сейчас он скажет, что тоже скучал по ней. Эта мысль, эта надежда побудили ее наклониться и прижаться к нему губами. Она обхватила руками его за плечи, притянула к себе и открыла рот, прикасаясь языком к его языку, задавая самый страшный вопрос.
Его ответ был всем, на что она надеялась. Со сдавленным стоном он нагнул голову и ворвался в ее рот. Длинные удары его языка погрузили ее в эйфорию, которую она всегда обретала в его объятиях. Их дыхания смешались; он взял ее лицо в свои сильные пальцы и провел языком по ее губам. Она сделала то же самое, и это вызвало у него приступ желания. Он поцеловал ее глубоко, его руки держали ее так близко, что она всем телом чувствовала, как бешено бьется у него сердце.
Они разомкнули объятия, глядя друг на друга с настороженным изумлением. Джулия улыбнулась, Рафаэль попытался улыбнуться, но губы у него дрожали. Не успев еще подумать, не пытаясь себя остановить, она сказала:
– Я вас люблю.
Его реакция была не такой, как ей хотелось. Он насторожился, смутился. Она видела, чувствовала, как он отдалился от нее.
– Рафаэль!
Он произнес только:
– Не нужно. – А потом оттолкнул ее. Положив руки на колеса, он повернул свое кресло так, чтобы оказаться к ней спиной.
Она расправила плечи и сказала:
– Я не собираюсь этого скрывать, хотя и знаю, что вы меня не любите.
Он поднял руку, сделав в воздухе резкое режущее движение, давая понять, что не хочет, чтобы она продолжала. Она обошла вокруг кресла, чтобы снова оказаться к нему лицом.
– Мне все равно. Я не стыжусь. Раньше я стыдилась. Мне казалось, что будет тяжелее, если вы узнаете, но нет ничего более тяжелого, чем таить свои чувства. С тайнами я покончила. Я не сделала ничего дурного, и мне нечего стыдиться. Я люблю вас, Рафаэль, а если это вам не нравится, то… будь оно все проклято!
– Замечательно! – проревел он. – Вы не понимаете, что говорите! Я не…
«Не люблю вас». Он ведь это собирается сказать?
– Мне все равно. – Нет. Это ложь. Ей не все равно. Ей нужна его любовь.
Рафаэль провел обеими руками по волосам.
– Черт побери, Джулия, чего вы хотите от меня? – воскликнул он. Голос его прозвучал так, что она вздрогнула. – Я не… Проклятие! Вы меня не любите. Вам меня жаль, вы чувствуете себя ответственной за меня.
Джулия смутилась.
– Вы меня не хотите? – Она опустилась в кресло. – И никогда не хотели, не правда ли? Это было только пари. Почему я вечно забываю об этом?
– Это не так! Господи, Джулия! Как вы не понимаете, что пари… это во многом был просто предлог. Я бы никогда не приблизился к такой женщине, как вы. Я сам попал в ловушку, даже когда дело вышло из-под контроля. Я оказался глупцом, запутавшимся в собственной лжи и гордости, а единственное, чего я хотел, – это вас. – Он поднял голову. Голос его превратился в шепот. – Я хотел вас больше всего на свете. Я не хочу, чтобы вы уезжали, никогда не хотел. Но что произойдет, Джулия, если вы останетесь? Желание умирает, а когда оно умирает, оно разлагает все вокруг себя.