Вступление Финляндии во вторую мировую войну 1940-1941 гг.
Шрифт:
Эти же данные, но без указания конкретных участников переговоров, X. Рёссинг лично сообщил весной 1941 г. и шведскому военному атташе в Хельсинки Г. Стедингу. Шведский атташе тогда сразу сообщил в Стокгольм сенсационную информацию: по данным Рёссинга, указывал он, «со стороны Финляндии, начиная с сентября 1940 г., все время выражалась надежда на получение военной помощи в войне против Советского Союза… Финны не рассматривали здесь возможность ограниченной помощи, а надеялись на концентрацию сил для возвращения обратно Восточной Карелии и Карельского перешейка». [719] Таким образом, переговоры Талвела в Германии имели весьма важный скрытый смысл.
719
Цит. по: Bj"orkman L. Suomen tie sotaan 1940-41. Hels., 1975. S. 132.
Некоторые скудные сведения, относящиеся к миссии Талвела в Берлине, имеются также и
720
Sota-arkisto (далее — SA). S Ark 2139/35. Военный атташе в Берлине. N 63.
721
Ibid. N 69.
Следует иметь в виду, что в Берлине очень опасались, как бы не произошло утечки данных о привлечении Финляндии к участию в войне с Советским Союзом. По сведениям, исходящим от фельдмаршала Ф. Паулюса, который в сентябре 1940 г. принимал участие в составлении оперативного плана войны против СССР, на Финляндию конкретно не возлагались еще боевые задачи. «На северном фланге, — отмечал он, — предусматривалось участие Финляндии в войне, но во время разработки этих оперативных планов этот момент не учитывался». [722] Следовательно, и с Талвела не могли вестись еще конкретные разговоры о роли и месте финских вооруженных сил в войне. Это должно было произойти позднее.
722
Нюрнбергский процесс над главными военными преступниками. Т. П. С. 601.
Тем не менее немецкий военный атташе в Хельсинки в конце октября 1940 г. передал финскому военному руководству перечень вопросов, которые интересовали немецкое военное командование (они касались дорожных условий и военных приготовлений на севере Финляндии). [723] Маннергейм достаточно оперативно предоставил конкретные ответы на все поставленные ему вопросы, и это фактически уже были первые шаги по координации военных приготовлений. Когда же начальник генерального штаба финской армии Э. Хейнрикс после этого лично встретился с германским военным атташе, то Рёссинг всячески давал понять, что «Германия, очевидно, рано или поздно скрестит оружие с Россией». [724]
723
Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 142–143; Menger M. Deutschland und Finland im zweiten Weltkrieg. Berlin, 1988. S. 90; Manninen O. Political expedients for security during the «Interim peace» and at the start of the Continuation war (1940–1941) // Revue Internationale d'Histoire Militaire. 1985. № 62. P. 108.
724
Maninen O. Suur-Suomen "a"ariviivat. Kysymys tulevaisuudesta ja turvallisuudesta Suomen Saksan — politiikassa 1941. Hels., 1980. S. 31.
Что же касалось процесса, связанного с усилением взаимосвязи между вермахтом и финской армией, то он, очевидно, приобретал все более активные формы. В генштабе сухопутных войск Германии считали целесообразным приобщить военное руководство Финляндии к ознакомлению с успехами германской армии в боевых действиях на Западе. С 9 по 21 сентября группа финских высокопоставленных офицеров во главе с генералом В. Туомпо посетила районы боев с английскими и французскими войсками. В отчете об этой поездке отмечалось «огромное внимание и дружественность» германской стороны. В качестве выводов о значимости визита указывалось, что он позволил убедиться, «какой является современная война, какие возможности она открывает, какое оружие для этого требуется». [725]
725
SA. Ulkohto/GE p"a"all. Из Ставки в генеральный штаб, 1939-40, 21908/1.
Характерно было то, что в Финляндии стремились ускорить процесс сближения с Германией по военной линии и получить большую ясность в перспективном плане. Вальтер Хорн, финляндский военный атташе в Берлине, старался приложить максимум усилий, чтобы представитель финляндского руководства смог в Германии продолжить обсуждение немецко-финляндского сотрудничества. Он подчеркивал, что все
726
Ulkoasiainministeri"on arkisto (далее — UM), 5C5. Донесение из Берлина. 25 сентября 1940 г.
Однако в рейхе не особенно спешили форсировать переговоры с финнами. К этому времени уже было достаточно ясно, что Финляндия может выбирать только одно из двух: либо вместе с Германией участвовать в войне против СССР, либо приступить к выдворению немецких войск из своей страны, что уже было нереально. [727] Соблюдавшаяся и далее осторожность Берлина по поводу дальнейших переговоров с Финляндией, возможно, была связана с жесткой позицией СССР, внимательно следившего за немецко-финским сотрудничеством.
727
Lehmus K. Tuuntematon Mannerheim. Hels., 1967. S. 29.
Тем не менее Берлин все же негласно подбадривал финляндское руководство. 29 октября Г. Геринг направил К. Г. Маннергейму специальное послание, в котором говорилось: «Смелая позиция вашего народа принесет свои плоды». [728] Действительно, в Финляндии продолжался целенаправленный поиск пути для более четкого определения перспектив военного сотрудничества с Германией. Спустя полтора месяца после очередной поездки в Берлин, Талвела опять был направлен в германскую столицу. Этот визит в Финляндии тщательно готовили. Как заметил профессор М. Ёкипии, «подготовка велась на протяжении всего октября». [729] Планировалось, что Талвела все же сможет получить аудиенцию у высшего гитлеровского руководства. С этой целью была заготовлена и специальная памятная записка, которую финский эмиссар должен был вручить персонально Г. Герингу. Сама же программа предстоящего посещения рейха обстоятельно продумывалась как высшим военным, так и дипломатическим руководством Финляндии. [730]
728
Цит. по: Невакиви Ю. Финляндия и план «Барбаросса» // Война и политика 1939–1941. М., 1999. С. 448.
729
Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 143.
730
Ibid.
Столь скрупулезно готовящийся визит финского эмиссара был весьма продолжительным — с 8 по 22 ноября. Причем само прибытие Талвела в Германию происходило при достаточно тревожных для Финляндии обстоятельствах. Об этом можно судить по телеграмме, которую накануне приезда Талвела в Берлин направил министр иностранных дел Финляндии посланнику Кивимяки, в которой лаконично сообщалось: «Талвела прибудет в пятницу вечером. Обстановка развивается плохо». [731]
События в ходе задуманной поездки развивались, однако, так, что нахождение Талвела в Берлине по времени совпало с пребыванием там Молотова на переговорах с Гитлером. Ситуация складывалась довольно оригинально: фюрер в имперской канцелярии в беседе с Молотовым пытался всячески скрыть все то, что прикрывалось «транзитом», а где-то вблизи в тот же самый момент действовал непосредственно причастный к данному делу человек, вновь прибывший из Хельсинки для достижения дальнейших договоренностей в интересах подключения Финляндии к военным планам Германии.
731
UM. Menneet S"ahkeet Berliiniin. Телеграмма из МИДа Финляндии в Берлин. 5.11.1940. — В документе, по всей видимости, ошибочно указана его дата —5 октября.
Эмиссар маршала опять не смог встретиться с Герингом, ему также не удалось провести беседы и с другими высокопоставленными представителями военного руководства Германии — фельдмаршалами Кейтелем и Браухичем. Однако Талвела все же сумел вступить в контакт с одним из ближайших советников Гитлера по морским делам адмиралом Отто Шниевиндом и сообщить ему, что имеет поручение Маннергейма проинформировать руководящих военных деятелей Германии относительно военного положения Финляндии. «Я заметил, — вспоминал Талвела об этом разговоре, — что после того как мы получили от Германии оружие и немецкие войска прошли маршем по Северной Финляндии, мы обрели смелость, почувствовав, что судьба Финляндии неотделима от Германии. Поэтому требовалось также, чтобы военные проблемы Финляндии интересовали Германию, особенно в том отношении, где их интересы являются взаимосвязанными». [732]
732
Talvela Р. Sotilaan el"am"a. Muistelmat. Osa 1. S. 247.