Вся правда о боевых искусствах
Шрифт:
Незаметно для самих себя мы подменяем понятие «секрет» понятием «скрытая необходимость для улучшения нашего боя». Извините меня за прямоту, отечественные кулинары от боевых искусств, но с таким отношением к делу, борща никогда не сваришь. Вся ваша жизнь уйдет на то, чтобы узнать какова же пропорция соли в нелепой поделке из Франции. И это еще не главная беда. Куда хуже, когда подобные «кулинары» начинают рассуждать об оторванности какой-нибудь школы боевых искусств от «секретных техник востока». То есть сами борща не сварят и другим не дадут.
Я могу согласиться с утверждением: «Методика создания бойцов школы «Кулак в дерьме» страшно
Легенда третья: мастера используют сверхъестественные способности.
Они летают, они ходят по воде, они не горят в огне, они могут телепортироваться из Москвы в Пекин и обратно. Согласен только с последним. Я тоже могу телепортироваться в какой-нибудь Пекин и тут же обратно, да так быстро, что вы не заметите, что я вообще куда-то телепортировался. Я сам, кстати, этого не замечу, но это будет уже не важно.
Как-то раз я застал одного своего знакомого в задумчивом виде перед стеной девятиэтажного дома. Поинтересовался, что это он задумал. Ответ оказался типичен для всех «настоящих мастеров боевых искусств». Он сказал:
Я тренируюсь запрыгивать на крышу.
На девятиэтажку? – уточнил я.
Да, для начала. Потом можно будет прыгать и повыше.
А почему ты начал с запрыгивания, а не со спрыгивания? – по-доброму озаботился я.
Нужно начинать с запрыгивания. Это точно. Я по видаку смотрел.
Если бы речь шла только об этих «мастерах» насмотревшихся гонконгских боевиков по видаку, я бы не переживал. Но ведь даже от черных поясов и мастеров спорта нет-нет, да и услышишь: «Только самые великие бойцы могли убить взглядом или бегать по потолку…»
В чем причина подобной стойкости описываемой мной легенды?
Ответ как всегда прост. Мастерство предполагает развитие навыков до такой степени, когда происходит не только количественное изменение характеристик движений (скорость, сила, скоординированность и т.п.), но и качественное, то есть схема самого навыка, его форма меняется до неузнаваемости. Прием в своем базовом понимании перестает по форме хоть как-то напоминать сам себя. Например, задняя подножка становится, в хорошем исполнении похожа на толчок бедром, а в исполнении настоящего мастера оказывается совершенно незаметной для глаз начинающих спортсменов. Так, собственно говоря, и рождаются легенды о самопроизвольно падающих противниках (незамеченные профанами броски) и убийствах при помощи взгляда (незамеченные профанами (что поделаешь, даже среди черных поясов встречаются порой банальные профаны), удары). А дальше, людская молва развивает эти иллюзии до современных сказок о таинственных мастерах. И вот они не только убивают на расстоянии, но уже и полетели и побежали по воде… А уж до Пекина, как Вы сами поняли, остается рукой подать.
Легенда четвертая: красота боевого стиля в его сложности и вычурности.
Бесконечное цунами кинобоевиков Брюса Ли, Джеки Чана, Ван Дамма, Дракона Вилсона и других кино-мастеров боевых искусств – не могло не оставить глубоких следов в нашей многострадальной психике. Мне не раз приходилось слышать на соревнованиях по боям без правил профанические вздохи разочарования типа: «Какой плохой боец! За весь бой ни разу ногой в голову не ударил!». Мы судим обо всем. Наш скудный
Есть, в конце концов, цирк. Там люди выделывают невероятные акробатические и прочие трюки и получают за это свою скромную зарплату. Нашему извращенному сознанию может, конечно, показаться, что меч, выкованный кузнецом, непрерывно совершающим сальто, кульбиты и периодически присаживающимся на продольный и поперечный шпагаты – будет особо хорош в ближнем бою. Еще бы – так красиво выкован!!! Я же придержусь иного, менее восторженного мнения. Красота работы кузнеца, на мой скромный взгляд несколько в ином. И вряд ли меч, выкованный со столькими отвлечениями от работы, будет столь же хорош, как если бы кузнеца ничто не отрывало от процесса.
Все что показывает нам кино обычно красиво именно в цирковом понимании. Здесь практически не бывает красоты настоящей. Кому, кроме понимающих, нужна красота работы кузнеца? К сожалению понимающих красоту боя столь же мало. И если актеры будут на экранах показывать действительно красивый бой, а не красивый цирк, то на демонстрациях подобных фильмов можно будет заметить только специалистов по бою, а это не есть хорошо для кассовых сборов, так как количество подобных специалистов катастрофически невелико.
Так остановим же наше больное, осложненное боевиками восприятие и попробуем увидеть красоту боя так, как видят ее специалисты.
Красота в рациональности. В кратчайшем пути к намеченной цели. Минимальные затраты, минимальные потери. Очень красиво, когда после первого, незаметного для привыкшего к цирку зрителя, удара группа агрессоров в ужасе рассасывается по окрестностям, оставив на земле своего поверженного представителя. Не менее красиво, когда небрежно вынутый пистолет производит подобный же эффект…
«Но какой же это бой!» – Возмутится какой-нибудь непонятливый читатель и будет по-своему прав. Действительно. Цирка не было.
Легенда пятая: медитации и сложные околорелигиозные ритуалы помогают в тренировках.
Горящие свечи, ровненькие пентаграммы, заклятия и проклятия, астральные удары… Кто из нас не читал об этом в мистических книжках и не наблюдал в фильмах ужасов.
Откуда пошла легенда, что все это необходимо в тренировках? Может быть, от молящихся монахов Шаолиня? Не зря, наверное, основатель их тренинга – Дарума несколько лет просидел в медитации перед каменной стеной. Возможно, рассмотрев пример этого самого Дарумы, или как его еще называют, Бодхидхармы, мы, что-то проясним для себя.
Двадцать восьмой буддийский «папа» – Дарума пришел в Китай не для того, чтобы научить драться шаолинских монахов. Как и положено патриарху, этот человек нес на восток свет религиозного учения главного «отца» – Гаутамы Будды. Так сложилось, что монахи незабвенного монастыря были чахленькими и дохленькими и не выдерживали проповедей прибывшего маэстро. Пришлось сначала создавать тренинг, укрепляющий тело религиозных деятелей, а потом уже давать им собственно то, из-за чего весь сыр-бор, то бишь «учение о страдании и избавлении от него посредством восьмеричного пути».