Вся правда о небожителях
Шрифт:
– Вам удобно?
– Да… – протянула Марго, думая про себя: «Черт бы вас взял, подполковник, вы будто из стали сделаны! Неужели ничего не чувствуете? Тогда вы тупица. Нужно немедленно себя отвлечь, болтать и болтать». – Признайтесь, Александр Иванович, Мишель убежал к Урсуле?
Если б Марго была экзальтированной особой, с ней случился бы обморок, и виноват был бы Суров, вернее, его голос, дыхание, касавшееся ее щеки, да и сама близость.
– Мне он сказал, что подружился с Медьери.
– Хм! Уж вы-то знаете его не хуже меня.
– По-моему, вы рано забили тревогу, Мишель один раз обжегся, теперь вряд ли потеряет голову. К тому же право выбора все равно останется за ним, как бы вам ни хотелось помочь ему в этом.
Марго не терпела, когда ей возражают, поэтому растрещалась не хуже сороки:
– Положим, обжигался он не раз, уроки не идут ему впрок. И, между прочим, он всегда делает плохой выбор – да, да, плохой. Нет, я надеюсь на благоразумие месье Медьери, который не оставит сестру наедине с Мишелем…
– Медьери влюблен в вас.
– Да? А я не заметила, – равнодушно пожала она плечами, что вообще-то являлось знаком. – Медьери меня никогда не интересовал и никогда не заинтересует.
Но Суров знака не понял, а сказал – так и вовсе чушь:
– Вы, Маргарита Аристарховна, мало что замечаете.
– Как и вы, – буркнула она упрек под нос.
И наконец Марго задала себе, пожалуй, главный вопрос, который раньше и задавать-то страшилась: если б Суров признался ей в любви, она изменила бы с ним мужу? Ужас, кошмар, но – да, да, да! У, как стыдно! И как грешно!
Несмотря на пожар в теле, дорога получилась замечательная хотя бы тем, что была длинной. И всю эту длинную дорогу Суров прижимал ее к себе, дышал в затылок и в щеку, его дыхание проникало внутрь и никуда не девалось, а копилось, копилось, заполняя Марго… Повезло, что он не видел ее лица, иначе все понял бы.
В город въехали далеко за полдень. Чтоб не дать повода сплетникам, которые неожиданно встречаются вопреки законам логики, Марго пересела на отдохнувшую Ласточку. Но окраина, куда они попали, была незнакома ей, нищета здесь царствовала безраздельно, а персоны будто сошли со страниц Диккенса. Да, их могла создать только фантазия – так Марго думала раньше, но когда увидела воочию злобные рожи, включая женские, нервно сказала:
– Мне кажется, они вот-вот накинутся на нас и съедят. Очень неосторожно мы поступили, въехав с этой стороны.
– Не бойтесь, Маргарита Аристарховна, я и Степан расправимся даже с толпой голодранцев, ежели они посмеют к вам…
– Стойте!
Не редкость, когда у женщин слова расходятся с делом, Марго приказала стоять, а сама направила Ласточку в закоулок, откуда, вытянув шею, смотрела на строение неизвестного предназначения. Ничего не оставалось делать и Сурову со Степаном, как стать рядом с ней.
– Что случилось, Маргарита Аристарховна? – не понимал ее поведения подполковник.
Она
– Ваше внимание не привлек человек, если б он шел по улице и все время оглядывался, будто за ним послана погоня?
– Привлек бы.
– А ежели б это была женщина благородного происхождения?
– Тем более.
– А ответьте, милый Александр Иванович, что может понадобиться молодой женщине благородного происхождения в квартале, куда не каждый вооруженный до зубов мужчина рискнет зайти?
– Вы о ком, Маргарита Аристарховна?
– Да вон, поглядите на ту особу, что сворачивает к деревянной развалине, мы встречали ее у Медьери.
– В платье гувернантки? Я ее не запомнил.
– Конечно, не запомнили! – мстительно фыркнула Марго, наконец взглянув на Сурова. – Она слишком некрасива, чтоб ее заметить и запомнить, а вы все время находились в окружении прекрасных поклонниц.
– И прекрасных поклонниц я не приметил.
– Ах, она вошла! Боже мой, да что за интерес у Адели здесь?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Но вы правы: все это странно.
– Едем! Я ужасно голодна, отобедаем у меня, а потом я бы хотела навестить Виссариона Фомича. Не согласитесь ли вы сопровождать меня?
– Разумеется, сударыня, соглашусь.
– Вот и славно.
Славного оказалось мало, вернее, день закончился далеко не славно. Марго могла не застать Зыбина, если б приехала чуточку позже. Она встретила его у дверей участка, когда он выходил оттуда и, увидев графиню, не к месту хихикнул:
– Вы ко мне? А я к трупу. Да-с, сударыня, еще одна девица.
Мадам Беата рассматривала последние новинки в журнале, прищелкивая языком, если модель ей нравилась. Ах, сколько выдумки, изящества, изысканности, но в России малая толика женщин способна оценить великолепие нижнего белья, тем более купить его. В Европе женщина предпочтет голодать, по улицам ходить в обносках и дырявых башмаках, но приобрести то, что носится под платьем, естественно, лучшего качества, и это правильно. А магазин не выставка, здесь нужен оборот, иначе прогоришь…
Размышления мадам прервал звон колокольчика, она приготовилась встретить покупательниц приветливой улыбкой, но вошел уже известный ей пан:
– Вечер добрый, сударыня.
Мадам Беата проницательна и догадалась, зачем пришел этот человек, точнее – ради кого. По нему было видно, что не хозяйку магазина он мечтал увидеть, потому растерялся, она же, посмеиваясь про себя, предложила свой способ завязать беседу:
– Пан вернулся, чтобы приобресть вешчь дамского туалета?
Сергей смутился и лихорадочно искал ответа, одновременно шарил глазами по полкам. Что бы здесь эдакое купить и для кого? Чулки для мамаши? Да на нее ни один не налезет, размеров таких не бывает.