Шрифт:
Дмитрий Александрович Пригов
ВСЯКОЕ '93
# # #
Ленин Троцкому сказал:
– Ты бы сбегал на вокзал
Да и местечко заказал!
А он и сбегал на вокзал
Да местечко и заказал
А Сталин строго наказал
Троцкого:
– Зачем бегал на вокзал
И местечко заказал
В неведомое
Зачем?
А?
Политика есть искусство реального!
– А мне Ленин сказал!
– Не знаю никакого Ленина!
# # #
Шел
В тихую погодку
Вижу: на траве ничком
Юноши-погодки
Лежат не шевелясь
Будто мертвые лежат
Подхожу поближе
Вдруг они как завизжат
Синий пламень лижет
Стеклянные тела их
# # #
– Смотри!
– она мне говорит
Вот это грудь!
– и мою руку
Кладет на грудь - А это вот
Живот и ниже!
– мою руку
Кладет на выпуклый живот
А после опускает ниже
А после говорит: И вот
Вот так я и живу!
– Я вижу
Как живешь!
– отвечаю
И задумываюсь
# # #
Вот бьется девушка-змея
– А как тебя звать будет, милая?
– Не знаю! не знаю! помилуй меня!
– Да как же тебя я помилую
Если не знаю по имени
Отчеству!
– Ну, назови как-нибудь!
– Э-э-э, так нельзя! для тебя помереть
будет лучше, чем абы как названной быть
# # #
Вот мальчик исполненный неги и лени
Детской
Кудрявый как грек, я беру его за
Прозрачное тельце, себе на колени
Сажаю, в его голубые глаза
Смотрю долго
И глажу неслышно, он мне говорит
С тоскою какою-то: Мне не велит
Мама
С чужими дядями играть!
Ну тогда иди!
– и я опускаю его на землю
# # #
Зенон земную черепаху
Успокаивает:
– Спокойно! я как пятью пять
Не дам ему тебя догнать
Хоть стой, хоть пяться или праху
Хоть
Уподобься!
– Да как же, вот он нас вдвоем
Плачет черепаха
Сейчас...
– Так это он в своем
Неистинном измерении
А в моем и твоем
Ему ни за что нас не догнать
# # #
Они совсем немного пьют
И долго смотрят друг на друга
Один лет тридцати поэт
Другой моложе ненамного
И не поэт
Студент
И голову склонив к плечу
Тот - к левому, а этот - к правому:
– Ты хочешь?
– Нет, я не хочу!
– Я тоже! ну, пойдем же! право мы
Засиделись
Я провожу тебя
# # #
В моей оставленной России
Ну, что ни поднеси - подряд
Все пламенем сгорало синим
Невидимым
Преобразуясь в октябрят
Вечных
Которые со свечкой тонкой
Во храм входили на крови
Всякий
И походили на гусенка
То на ягненка
То на свиненка
То на кристаллики любви
Не могущие быть материализованными
# # #
Я помню, на уроке пенья
Не балуя взаимный слух
Мы походили на скрипенье
Уключин, испускавших дух
Но ежедневно, ещенощно
От школы к школе в высотах
Перелетая, в дивный мощный
Выстраивался всем на страх
А иным на радость и восторг
Встречный гимн
# # #
Всем хороша и в полной мере
Зверюшка, только не умеет
Петь в церкви - так вот и описана
В сем качестве в коллекцью Тиссена
И попала
Но потом там что-то перепутали
# # #
Когда великий Апеллес
Писал, соперничая с Шиловым
Картину: Сталин с Ворошиловым
В Апеннинах
То
Откуда налетев - невесть
Птицы глаза им поклевали
За живых приняв
И правильно - и заслужили
Тогда птицы правильно понимали как
метафизический, так и нравственный
план изображенного
# # #
Вышла собака в саду погулять
Слышит откуда-то: Как тебя звать?
Милая?
– Звать меня Альмой, а кто это спрашивает?
– А тот, кто шерстинки твои изукрашивает!
Кто звезды на небе ночами крепит
Кто бодрствует, когда в беспамятстве спит
Всякий!
– Я тоже не сплю по ночам!
– тихо отвечает Альма
# # #
Мы на кухоньке сидели
Говорили о любви
Мол, все страсти отлетели
Ужасы все пролетели
Годы, годы, улетели
Глядь - а ручки-то в крови
Все
Ну что ты будешь делать! хоть отрывай их и выбрасывай!
Да выбрасывали! новые нарастают!
И что?
То же самое - в крови!
# # #
Раскинулась в степи станица
Вокруг колышется пшеница
Овес и клевер понемногу
Пылит на мельницу дорога
В дверях своей беленой хаты
Стоит станичник тороватый
Глядит перед собой вперед
Как будто, кто-то там идет
И Гоголь ходит виноватый
Худой, бледный
Бочком, бочком и вот те нате
Шасть прямо к дочке на полати
Отнюдь не любовником
И поминай как звали
# # #
Конечно же, при демократии
Свобода, что и говорить
Всех шлешь к их недостойной матери
И можно строем не ходить