Вторая древнейшая. Беседы о журналистике
Шрифт:
Не исключаю, что директор подумал: ну и корреспондент — ума палата! Однако на что я рассчитывал? На то, что, если директор действительно наложил запрет на центральную газету, он не должен быть умным и тогда «клюнет» на мой метод. Если же директор не дурак, он никогда бы не вынес подобного запрета, факт, таким образом, не подтвердился бы, и мы оба посмеялись бы над письмом анонимщика и над моим нелепым ходом.
Дальше все было как по нотам: директор «клюнул». Я позволил себе быть глупее его, и он поверил, что журналист «с холодными ушами». В течение получаса мною были получены все необходимые сведения: из каких соображений был отдан приказ изъять газету, как отнеслась к приказу
Дело было сделано. Несмотря на экстравагантность примера и его нетипичность, он позволяет сформулировать следующий позитивный вывод. К сожалению, находясь в командировке и занимаясь сбором материала, мы очень вредим себе, когда напрягаем наши силы, чтобы «произвести впечатление». Мы стараемся говорить только умные слова, ходить солидной походкой и делать вид, что все знаем и понимаем. Чистые «Сократы» — все как один! Мы даже тщимся выглядеть умнее, чем есть на самом деле, хотя самое разумное, что может придумать журналист, так это казаться глупее, когда почувствует, что интеллект мешает! Зачем мы вылезаем из собственной кожи? Почему не работаем попроще? Увы, наше стремление понятно, оно основано либо на престижных соображениях, либо на нашем тщеславии, но совершенно не оправданно, если брать за критерий результат, к которому мы стремимся. Журналистам, которые «умнее» всех окружающих, очень трудно собирать материал. И вообще, пусть потом, после опубликования статьи или очерка, люди скажут: «Надо же, ходил дурак дураком, а как точно все написал!», чем: «Надо же, какое производил прекрасное впечатление, а напечатал такую белиберду!»
Сдержанность, и прежде всего сдержанность, в проявлении ума — вот главное оружие журналиста. Не надо торопиться с высказыванием своего понимания ситуации и проблемы, своих предположений и догадок, как бы они точны ни были. Куда полезнее большую часть времени проводить в командировке «с холодными ушами», по принципу: все вокруг умницы, один я чего-то не понимаю! Лучшая маска для газетчика — это маска преувеличенной деловитости. Под ней должно скрываться и ликование, и обладание догадкой, и превосходство знаний.
Ситуация третья. Явившись на место, мы тут же предъявляем повод, по которому приехали, излагаем всю сумму предполагаемых претензий и действуем «с открытым забралом». Сразу скажу, что считаю этот метод принципиально правильным и, если угодно, универсальным — в том смысле, что, какой бы путь мы ни избрали, собирая материал, заканчивать его должны с тем же «открытым забралом».
Во-первых, открытость наших действий есть свидетельство нашего уважения к праву «противника» на защиту.
Во-вторых, защищаясь, «противник» излагает свои доводы, и это толкает нас в поисках контрдоводов на более углубленное и всестороннее изучение проблемы. Стало быть, мы получаем дополнительную гарантию от предвзятости, а убедив себя, легче убедим читателя.
В-третьих, «открытое забрало» рождает у людей ощущение справедливости, снимает излишки недоверия к журналистам, что очень важно для установления контактов с собеседниками и в конечном итоге для добывания истины.
В-четвертых, этот метод решительно облегчает выработку позитивной программы. Вживаясь в проблему, получая все доводы «за» и «против», мы начинаем видеть не схему, а реальность, рожденную не злой волей отдельных людей, а объективными причинами. И тогда мы можем позволить себе критику любой остроты,
Наконец, в-пятых, по-человечески неприлично возвращаться домой, молча увозя в блокнотах обвинения в адрес живых людей — трудных или легких, работящих или бездельников, способных или бездарных, но никогда не врагов! Наши приемы работы должны быть непременно рыцарскими: обвинение да пусть будет брошено в лицо, и перчатка да пусть будет поднята! Правда, возникает вопрос: может ли информация, так щедро полученная от нас заинтересованными лицами, осложнить прохождение материала на газетную полосу? Да, может. Если наше редакционное руководство не проявит должной стойкости и принципиальности в ответ на телефонные звонки и телеграммы, предупреждающие опубликование материала; если наше поведение в командировке не было безупречным; если наши очерки окажутся недостаточно убедительными и доказательными. Но волков бояться — в лес не ходить, не так ли?
На этом я прерву перечень ситуаций, каждая из которых требует своих методов сбора материала. Всех ситуаций не перечислить и на любой случай рецепта не дать. Важно другое: понимание того, что журналист должен проявлять в командировке гибкость ума, чуткость к условиям, в которых он работает, разнообразность тактики, изобретательность в подходах, артистизм в исполнении — иными словами, весь свой талант, дабы в каждой ситуации найти оптимальное решение и обеспечить сбор материала. Однако выбор средств для достижения цели не должен быть ему безразличен — хотел бы, чтобы эта мысль прозвучала громче остальных.
Завяжем еще несколько узелков на память, но уже без подразделения тем на положительные и отрицательные.
1. Довольно часто нам приходится решать одновременно две, казалось бы, несовместимые задачи: с одной стороны, обеспечивать поток сведений в наш блокнот, причем сведений достоверных, а для этого «вскрывать» конфликты, сталкивать людей и заставлять их открыто проявлять себя, а с другой стороны максимально охранять душевный покой людей, с которыми имеем дело, не допускать кривотолков, пресекать скороспелые «меры» со стороны руководства и для этого, говоря образно, не тревожить раньше времени поверхность озера, не делать волн. Как быть? Жертвовать ли душевным покоем людей во имя качественного сбора материала, необходимыми деталями для будущего текста?
Полагаю, что теоретическое решение такой профессиональной проблемы отсутствует — закона нет. Однако, если исходить из того, что конечная цель журналиста — выступить в газете, надо во имя дела освобождаться от лишней (подчеркиваю, именно лишней!) щепетильности и избытка (подчеркиваю, именно избытка!) благородства. Следователь, который выясняет у родственников обстоятельства смерти близкого им человека, обязан быть предельно тактичным, но тем не менее он не освобождается от необходимости установить истину.
Дело, таким образом, в степени нашей тактичности, корректности и чуткости. Она должна быть продиктована конкретной обстановкой, состоянием всего коллектива, в недрах которого собирается материал, и особенностями характера отдельных его членов. Все это журналист обязан знать заранее, а на «заранее» всегда необходимо время. Стало быть, если без ханжества отвечать на поставленный вопрос, приходишь к такому выводу: журналисту необходимо все примечать, часто оглядываться по сторонам, останавливаться, строя работу по принципу «тише едешь, дальше будешь». Тогда он и соберет материал без дополнительных помех, и сохранит покой окружающим, и обеспечит нормальное прохождение очерка на газетную полосу.