Вторая мировая война

Черчилль Уинстон

1 июля правительство Петэна переехало в Виши и стало действовать как правительство неоккупированной Франции. Получив известие из Орана, оно отдало приказ об ответных мерах – воздушном налете на Гибралтар, и с французских баз в Африке на Гибралтарский порт было сброшено несколько бомб. 5 июля оно официально порвало отношения с Великобританией. 11 июля президент Лебрен уступил место маршалу Петэну, который стал главой государства по решению огромного большинства в 569 голосов против 80, при 17 воздержавшихся и многих отсутствующих.

В высших правительственных кругах Соединенных Штатов испытывали чувство огромного облегчения. Казалось, Атлантический океан вновь обрел свою способность служить защитой, и был обеспечен длительный период для подготовки в интересах безопасности великой республики. В дальнейшем уже более не говорили о том, что Англия сдастся. Стоял лишь один-единственный вопрос, подвергнется ли она вторжению и будет ли завоевана? На этот вопрос

предстояло теперь ответить.

Глава двенадцатая

Аппарат контратаки

(1940 г.)

Моя первая реакция на «чудо Дюнкерка» состояла в том, чтобы надлежащим образом использовать его для организации контрнаступления. Когда многое было столь неопределенным, необходимость вновь взять в свои руки инициативу была совершенно очевидной.

4 июня я был занят подготовкой и произнесением пространной и важной речи в палате, о которой уже говорилось выше; но как только с этим было покончено, я поспешил задать тон, который, по моему мнению, должен был определять направление наших мыслей и вдохновлять наши действия в тот момент.

Премьер-министр – генералу Исмею

4 июня 1940 года

«Мы серьезно обеспокоены – и для этого беспокойства у нас есть все основания – угрозой высадки немцев в Англии, несмотря на то, что мы занимаем господствующее положение на море и имеем весьма сильную защиту истребителями в воздухе. Каждая бухта, каждая отмель, каждая гавань стали для нас источником беспокойства. Кроме того, могут быть сброшены парашютисты, которые захватят Ливерпуль, Ирландию и т. д. Такие настроения очень хороши, если они порождают энергию. Однако, если немцам так легко вторгнуться на нашу территорию, несмотря на нашу морскую мощь, невольно возникает вопрос: «Почему следует считать, что мы не в состоянии сделать что-либо подобное по отношению к ним?» Нельзя допускать, чтобы целиком оборонительное направление мыслей, приведшее французов к катастрофе, погубило всю нашу инициативу. Чрезвычайно важно приковать возможно больше немецких войск к линии побережья захваченных ими стран, и мы должны немедленно приступить к организации специальных войск для совершения рейдов на эти берега, где население относится к нам дружески. Эти войска должны состоять из самостоятельных, хорошо оснащенных отрядов численностью, скажем, в одну тысячу человек; в случае объединения их общая численность не должна превышать десяти тысяч человек. Внезапность может быть обеспечена сохранением в тайне до последнего момента места назначения этих отрядов.

То, что мы наблюдали в Дюнкерке, показывает, с какой быстротой можно в случае необходимости перебросить войска в намеченные пункты (и, я надеюсь, дальше). Было бы замечательно заставить немцев гадать, в каком месте им будет нанесен следующий удар, и не позволить им вынудить нас воздвигать вокруг нашего острова стену и возводить над ним крышу! Надо постараться стряхнуть умственную и душевную прострацию перед волей и инициативой врага, от которой мы страдаем».

Исмей передал это послание начальникам штабов; в принципе оно было горячо одобрено ими и нашло отражение во многих принятых нами решениях. На этой основе постепенно была выработана соответствующая тактика. В то время мои мысли были прикованы к танковой войне, не только оборонительной, но и наступательной. Это требовало постройки большого количества танкодесантных судов, что стало с тех пор предметом моих постоянных забот.

Испытывая чувство облегчения и вдохновленный возможностью планировать на будущее, я приступил к составлению целой серии памятных записок, в которых приказывал начать проектирование и постройку танкодесантных судов и непрерывно торопил с этим делом.

Премьер-министр – генералу Исмею

6 июня 1940 года

«В дополнение к моей вчерашней памятной записке (датированной 4 июня) по вопросу о наступательных действиях: когда прибудут австралийцы, – возникает вопрос, не следует ли организовать из них отряды численностью 250 человек каждый, вооруженные гранатами, минометами, автоматами, бронемашинами и т. п., отряды, способные отражать нападение на нашу страну, но в то же время способные высадиться на дружественный берег, сейчас занятый противником. Мы должны выбросить из головы мысль, будто порты Ла-Манша и вся местность между ними – это вражеская территория. Какие принимаются меры к тому, чтобы иметь хороших агентов в Дании, Голландии, Бельгии и вдоль французского побережья? Необходимо подготовить ряд операций, проводимых специально обученными войсками типа охотников, способных создать атмосферу террора вдоль этого побережья, в основном проводя политику «безжалостного уничтожения и немедленного

исчезновения».

Но позже или, быть может, как только нам удастся организовать это, мы могли бы нанести внезапный удар по Кале или Булони, истребить и захватить в плен гарнизон гуннов и удерживать этот район вплоть до завершения всей подготовки к осаде или захвату штурмом, а затем уйти. Войне пассивного сопротивления, которую мы так хорошо ведем, должен быть положен конец. Я надеюсь, что объединенный комитет начальников штабов предложит меры по проведению энергичного, инициативного, непрерывного наступления на все оккупированное немцами побережье. Танки и бронемашины должны быть погружены на плоскодонные суда, с которых они могли бы сползать на берег, совершить глубокий рейд на суше и, перерезав важнейшую линию связи, вернуться обратно, оставив за собой гору немецких трупов. Возможно, что, когда лучшие немецкие войска пойдут в наступление на Париж, останутся лишь обычные строевые части. Жизнь их нужно превратить в мучительную пытку. Следует принять такие меры:

1. Разработать предложения об организации ударных рот.

2. Разработать предложения о перевозке и высадке танков на побережье, учитывая при этом, что мы обладаем превосходством на море, тогда как противник его не имеет.

3. Организовать надлежащую сеть шпионажа и разведки вдоль всего побережья.

4. Создать парашютные войска численностью до пяти тысяч человек.

5. Необходимо немедленно переоборудовать стволы около полудюжины наших 15-дюймовых орудий, чтобы обеспечить стрельбу на дальности 50 – 60 миль. Они должны быть установлены на железнодорожных платформах либо на железобетонных площадках и использованы для подавления огня немецких орудий, которые, несомненно, спустя менее чем четыре месяца будут стрелять через Ла-Манш».

В соответствии с этим были предприняты действия во многих направлениях. Возникли «ударные роты» под названием «коммандос»; десять таких рот формировались теперь из состава регулярной армии и королевской морской пехоты. Ядро этой организации начало создаваться во время норвежской кампании.

Время от времени я возвращался к строительству десантных судов, о которых постоянно думал, с одной стороны, как об опасности для нас и, с другой – как о возможном средстве борьбы с противником в будущем. Строительство мелких штурмовых судов было начато еще до войны, и небольшое их количество было использовано в Нарвике. Большая часть их погибла либо там, либо у Дюнкерка.

Теперь нам нужны были не только мелкие суда, которые можно было бы перевозить на военных транспортах, но и мореходные суда, которые могли бы сами перевозить танки и орудия для штурма и выгружать их на берег.

1 июля я создал отдельное командование десантными операциями под руководством комитета начальников штабов для изучения и ведения этого вида боевых действий. Во главе командования был поставлен адмирал флота сэр Роджер Кейс. Его тесный личный контакт со мной и с канцелярией министра обороны помог преодолеть всякие департаментские трудности, возникшие в связи с этим необычным назначением.

В дальнейшем прилагались энергичные усилия к тому, чтобы обеспечить строительство десантных судов всех типов, и в военно-морском министерстве был создан специальный отдел, ведавший этими вопросами. К октябрю 1940 года уже производились испытания первого танкодесантного судна. Их было построено лишь около 30, ибо они оказались слишком малы. Затем была разработана усовершенствованная конструкция, и многие такие суда строились разборными для удобства перевозки их по морю на Ближний Восток, куда они начали прибывать летом 1941 года. Они оказались удачными, и по мере приобретения нами опыта качества более поздних выпусков этих необыкновенных судов постепенно улучшались. Военно-морское министерство серьезно опасалось, как бы этот новый вид специализированной продукции не лег дополнительным бременем на ресурсы судостроительной промышленности. К счастью, выяснилось, что строительство танкодесантных судов может быть передано машиностроительным фирмам, не связанным с судостроением, и, таким образом, не было необходимости использовать для этого рабочую силу и оборудование крупных верфей. Это дало возможность выполнить намеченную нами широкую программу, но в то же время ограничило размеры судов.

Танкодесантные суда были пригодны для наступательных операций через Ла-Манш, а также для более крупных действий на Средиземном море, но они не годились для длительных переходов в открытом море. Возникла необходимость в создании судна большего размера, обладающего лучшими мореходными качествами, которое могло бы не только перевозить по океану танки и другие машины, но и выгружать их на берег, как танкодесантные суда. Я дал указания разработать проект такого судна, которое вначале получило название «атлантического танкодесантного судна», но вскоре было переименовано в «танкодесантную баржу» (ЛСТ).