Вторая жена
Шрифт:
— Хорошо. Я хочу быть здесь не больше, чем ты. — она начала ходить по участку. — Здесь, — сказала она в конце концов. — Если я посажу ее здесь, ты сможешь видеть ее из окна кухни.
Удобрение высыпалось из совка, образовав белое пятно на траве. Роуз растерла его подошвой ботинка и начала копать. Ночью прошел дождь и влажная почва легко уступила вилам. Я наблюдала за ней.
— Когда Натан попросил тебя помочь с садом?
— Я не помню.
— Вы с ним часто болтали об этом?
«Сад должен быть правильным», — могла бы сказать Роуз. И Натан, без сомнения. согласился
Мы с Натаном поддерживали связь. Это же естественно.
Разве обмен мнениями о садоводстве является прелюбодеянием? В некотором смысле, да — даже больше, чем слияние плоти и последующие беседы, которые ведут, приподнявшись на локте в постели. Натан хотел знать мнение Роуз. Он опирался на ее знания и воображение. Он попросил ее высказать личные пожелания. «Я предлагаю здесь оливковое дерево, а здесь лаванду».
Роуз просеяла землю, отобрав камешки, которые потом можно будет уложить сверху, и выровняла периметр ямки. Она была в отличной форме, с крепкими руками и ногами, с ярко выраженной талией.
— Это безумие, — сказала я наконец.
Она продолжала копать.
— Нет, это не так.
— Я действительно не хочу эту розу.
Роуз встала и оперлась на черенок вил.
— Но ты должна.
Я закрыла глаза.
— Вы часто виделись с Натаном?
Она покачала головой.
— Мы вообще не виделись.
— Извини?
Корни розы были сухими и безжизненными. Роуз опустила ее в ямку, расправила корни в разные стороны и засыпала землей.
— По-хорошему, ее надо было поставить в воду на некоторое время, но можно обойтись и без этого.
Она слегка уплотнила почву ногой.
— Ты должна понимать, Минти, что нельзя просто взять и разорвать брак. Поверь, я бы хотела. — она окинула розу критическим взглядом. Держится вполне устойчиво, да?
Я кивнула. Стебель розы под моей рукой был жестким и колючим.
— Как глупо, что ты хочешь знать, как я себя чувствую, Роуз. Потому что я очень глупо себя чувствую, с тех пор, как узнала, что Натан связался с тобой.
«Ну, теперь ты знаешь, каково это», — могла бы сказать Роуз.
Она похлопала руками в перчатках. Звук был до странности глухим. она попыталась что-то сказать, спохватилась и отступила назад, рассматривая свою работу.
— Интересно, о чем же он думал, когда заказывал ее?
Я повернулась на каблуках и пошла в дом. За спиной я услышала стук двери сарая, звук шагов Роуз по плитке дворика, ее «до свидания, еще увидимся» близнецам. Она не имеет прав на моих детей, мрачно думала я, готовая разрыдаться.
Роуз вошла на кухню и положила упаковку на стол.
— Я не знаю, куда выкинуть мусор.
— Оставь здесь.
— Хорошо. — последовала короткая пауза. — Мне пора идти, надо дописать статью. Сроки поджимают.
Деловая женщина разговаривала с деловой женщиной. Такие разговоры можно услышать повсюду. Например, за обедом, когда сквозь негромкое бормотание прорываются слова: «Встреча», или «Ты должна увидеть дом», или «Я мечтаю проспать лет десять». Когда-то мы разговаривали с Роуз именно так.
— Иди уже, — сказала я.
Она стряхнула грязь с перчаток в раковину.
— О детях, Минти…
— Не упоминай их. Мы справимся сами. — я вспомнила фигурку Феликса у подножия лестницы. — Мы делаем все возможное. Я не нуждаюсь в твоей помощи.
Роуз снова взглянула на часы, она колебалась.
— Постарайся поливать розу в течение нескольких дней.
— Роза, не вмешивайся. О'кей?
Она тихо сказала:
— Не обижайся на Натана.
— Натан умер, — прошипела я сквозь зубы. — он мертв.
На другой стороне улицы миссис Остин в надежде на продолжение зрелища топталась около калитки с мусорными пакетами. Грузовик строителей припарковался невдалеке от моего дома.
От невыносимой тяжести на сердце я заплакала:
— Разве вы не сговорились об этом с Натаном? Разве он не говорил тебе: «Минти нужна помощь, она не справляется с детьми»? Как он дал тебе понять, что я уже не нужна ему?
— Это просто твои домыслы, — тихо сказала Роуз. — Я буду их опекуном, только если тебя не станет. Это всего лишь мера предосторожности.
— Я хочу, чтобы ты исчезла, — сказала я. — Но от тебя ведь не отвяжешься.
Роуз повернулась так резко, что опрокинула чашку со стола. Ни одна из нас не двинулась, чтобы поднять ее. Она откатилась к стене.
— Я не знаю, что ты напридумывала себе, Минти. — ее голос был совершенно бесцветным и ровным. — Я пыталась избавиться от Натана. После того, как он ушел к тебе… После того, как ты приняла его, а я должна была заново строить свою жизнь, а это было так трудно. У меня не было ни малейшего желания возвращать его в свою жизнь. Или тебя. Я не хочу иметь ничего общего с твоими детьми.
— Тогда уходи.
— Но я не собираюсь исчезать, как ты выразилась, только ради твоего удобства. Я все сделаю, как я хочу, и как посчитаю нужным.
Злая, опустошенная, близкая к отчаянию, я пролежала без сна большую часть ночи. Был теплый вечер, когда Роуз привела меня в дом номер семь и познакомила с Натаном. «Это будет ужин в саду, Минти. Приходи». Предварительная работа была завершена, я уже сознавала свою нелояльность к ней. Дальше все было просто. Когда мы втроем обсуждали причины многолетней дружбы, я взглянула на Натана широко раскрытыми глазами. Этого оказалось достаточно.
Потом он сказал мне: «Я не знаю, что на меня нашло, Минти. Раньше меня не соблазняли, и я сам об этом не задумывался». В конце концов мы поженились, хотя каждый из нас хотел совершенно противоположное тому, что делал. В припадке любовной горячки Натан оставил Роуз и свою жизнь на Лейки-стрит, увлекшись мной, потому что я была непредсказуемой, спонтанной и блестящей. Он хотел, пока не поздно, попробовать жить другой жизнью. «Это идеально чистый лист, — сказал он, бросаясь на мою неширокую кровать. — Мы свободны от всей это повседневной рутины». Я ничего не сказала о том, что было совершенно очевидно. Это бы смутило его. Никто не хочет слушать доводы рассудка, когда собирается повернуть время вспять. «Ты меня понимаешь?» — спросил он. Я погладила его по лицу: «Мы свободны, как птицы».