Вторая жена
Шрифт:
Он был прав. Теперь времена изменились, изменились до неузнаваемости.
Я подняла трубку и позвонила Еве:
— У вас все в порядке?
Ее голос был хриплым и звучал устало:
— Да, все хорошо.
9.00 — Фитнес класс. Я добросовестно повторяла движения. Сожмите мышцы тазового дна (вот как это называют теперь). Контролируйте дыхание. Сидя прямо, сосредоточьтесь на согнутых коленях. Команды стройной девушки-инструктора были знакомы. Их целью было стремление к недоступному совершенству. На этом фундаменте она строила свою жизнь.
«Растяжка»,
10.30 — Я голая забралась в хитроумное устройство, напоминающее сапог, и по горло погрузилась в горячую грязь. Не самые приятные ощущения. Еще через час меня из шланга поливала еще одна блондинка в белой форме. Струя была ледяная. Девушка ободряюще улыбнулась:
— Вы все делаете очень хорошо, миссис Ллойд, — ее взгляд скользнул по моему животу и бедрам.
Я схватила полотенце и завернулась в него. Принимая как должное наготу в тренажерном зале, я до этого момента не могла оценить, как восхитительна и желанна может быть скромность. После каждой процедуры каждая девушка в белоснежной униформе писала отчет и засовывала его в пластиковую папку, с которыми курсировали все гости.
13.00 — В ослепительно белый махровых халатах мы с Гизеллой встретились за ланчем: французские бобы с орехами и лимонной заправкой. Залитая солнцем столовая выходила окнами на безупречный английский сад с цветущими дельфиниумами и маками.
— Моя оценка? — Гизелла была возбуждена. — О, все прекрасно. Хотя они предположили, что моя диета недостаточно сбалансирована, но я их уверила, что это не так. — она взяла себя в руки. — Ты звонила домой? Все под контролем?
— Голос Евы звучал несколько странно, но до сих пор все было хорошо.
Лимонный соус был очень, очень кислым, и я не могла не поморщиться. Я никогда не любила лимоны. Высокий загорелый мужчина за соседним столиком с нескрываемым ужасом смотрел на фасоль и тофу в своей тарелке. Он взглянул на меня, и я сочувственно улыбнулась. Он покачал головой и улыбнулся в ответ. Гизелла ела без удовольствия. Она казалась нервной и расстроенной. Я старалась прожевать быстрее.
— Предполагаю, Маркус поставил ультиматум?
Она откинулась на спинку стула.
— Он требует выбрать? — продолжала я. — Это будет либо Роджер либо он?
Гизелла взяла ложку и набросилась на небольшой кусок папайи, лежащий рядом с ломтиком дыни.
— Не очень красиво со стороны Маркуса поднимать шум именно сейчас.
— Бедный Маркус.
Уголки губ Гизеллы поползли вниз.
— Он знал, как обстоят дела.
Оспорить это было невозможно, и я задумалась о жизненных правилах Гизеллы. имел ли Маркус статус постоянного любовника или он допускался в ее жизнь только в антрактах между мужьями? Существует ли кодекс чести для подобного рода вещей? Дыня на моей тарелке была незрелой и почти ледяной, мои зубы заныли, когда я попыталась откусить от нее.
— Что ты собираешься делать?
Она напряглась.
— Вот об этом я и хочу поговорить.
— Я тронута тем, что ты доверяешь мне… и тем, что ты делаешь для меня. Это все замечательно. — я обвела рукой комнату. — Но я не знаю, чем я могу помочь.
— Вот так сюрприз, — Гизелла опешила, — ты сама была в такой ситуации. В свое время ты была безжалостна, и мне нужная твоя ясная голова.
Я молча попыталась осознать этот факт. Через некоторое время я сказала:
— Но ты знала, что в один прекрасный день тебе придется сделать выбор.
Она вздохнула.
— Я старалась не думать об этом, чтобы не потерять голову. Я даже считала наши отношения ненастоящими и надуманными. Маркус признавал, что я не выйду за него замуж, пока он не начнет делать деньги. У него тоже были другие женщины, и всякий раз, когда он был свободен, я была замужем. И наоборот. У нас не было надежды. Но я всегда говорила, что он свободен уйти, и он бы мог бросить меня много лет назад. И только теперь он поставил свои условия. Я никогда не собиралась выходить за него замуж. Оказывается, он смотрел на наши отношения иначе.
— Я не держу зла на Роджера, — сказала я, — но думаю, если ты уйдешь, это подкосит его.
Гизелла прикусила губу:
— Раньше у меня не возникало такой проблемы. Раньше мои мужья просто умирали, а это совсем другое дело.
— Совсем другое. — от этого разговора я чувствовала дурной вкус во рту и попыталась перебить его замерзшей дыней.
Гизелла покачала головой.
— Я сделала грустное открытие. Я больше не хочу рисковать.
Я собиралась сказать, что думаю о ней прямо противоположное, когда она добавила:
— Маркус был моей жизнью. Хотя я и говорю, что могу потерять его навсегда, я и мысли такой не допускаю. Кроме того, быть замужем за Роджером сложнее, чем за Николя или Ричмондом. Они оставляли мне пространство для собственной жизни. Роджер этого не делает.
— Ты уверена, что он не имеет ни малейшего представления о Маркусе?
Гизелла опустила глаза:
— Нет.
Большая стрелка часов постепенно передвигалась к двум.
— Гизелла, у меня назначена процедура с горячими камнями. Придется продолжить этот разговор позже.
Гизелла сверилась со своим расписанием.
— А у меня грязи.
Она поспешила прочь. Когда я проходила между столами, загорелый мужчина сказал:
— А я съел тофу.
— И выжили? — пробормотала я.
— Запросто.
Тот, кто придумал лечение горячими камнями, кое-что понимал в человеческой психике. Девушка в белом халате пояснила, что в средние века использовали горячие стекла, чтобы вытянуть из больных дурные соки. И та процедура мало чем отличается от этой. Прекрасная идея, и наводит на размышления. Плохой характер, невезение, меланхолию можно излечить горячим стеклом или камнем. Тоже самое можно сделать с горем или сожалением — если вы поверите в это.