Вторая жизнь

Миронова Елена

Резник был противником силовых методов и глубоко убеждён в том, что всё зло, направленное от одного человека к другому, когда-нибудь вернётся к зачинателю в самый неподходящий момент, и ударит его с тыла. Он, конечно, не собирался прощать обнаглевшему азеру похищение Павла, но предпочитал действовать с помощью серии экономически направленных ударов. А Ковалёв действовал с помощью грубой физической силы. И это было в корне неправильно. Теперь неизвестно, чего ждать от азербайджанцев. Новой вспышки?

Резнику вдруг пришла в голову воистину революционная мысль: он подумал, что так сильно устал, что с удовольствием бы оставил своё предприятие. И просто бы жил, наслаждаясь рассветами и закатами, спокойствием, обществом своей семьи где-нибудь на одной из своих вилл.

Загорал бы у бассейна, купался в океане, и думал только о том, какую рыбу заказать на обед.

Эта мысль была настолько новой, что он даже вскочил со скамейки. Не может быть! Дело, которому он отдал столько времени и сил, нельзя оставить другому! Иначе «Терра — нефть» полностью изменит и свой внутренний режим, и ослабит внешние позиции. Конечно, может быть, он слишком много на себя берёт, и новый руководитель будет не хуже, чем он, и всё-таки Резник предпочитал думать, что новое руководство изменит положение нефтяного концерна. И, конечно, не в лучшую сторону. Это означало, что ему ещё рано думать об отдыхе. Сначала он должен добиться слияния двух компаний, которое всё затягивалось по разным причинам, а потом уже думать о том, чтобы уйти на покой с чистой совестью. К тому же проблем было много, и они всё продолжали наваливаться снежным комом.

Уровень воспроизводства нефти и конденсата продолжает отставать от добычи, хотя Россия всё продолжает наращивать объёмы добычи нефти и уже вышла на второе место после Саудовской Аравии по этому показателю. Однако, по убеждению руководителя Департамента топливно — энергетических ресурсов недр и морских работ МПР, планируемая добыча нефти обеспечена запасами всего лишь до 2010 года. Соответственно, прежде всего особое внимание следует уделить геологоразведочным работам и воспроизводству минерально — сырьевой базы. Однако, тот же представитель МПР, настаивает, чтобы ужесточился контроль за выполнением лицензионных условий на предоставленных для геологического изучения участках. А помимо этого, всемирный фонд дикой природы активно внедряет проект корпоративного экологического кодекса. Принимая его, нефтяные компании признают экологическую опасность своих действий и принимают на себя обязательства по уменьшению ущерба, наносимого их деятельностью окружающей среде. И как же быть? С одной стороны, государство требует проведения геологоразведочных работ в полном объёме, используя недра на все сто процентов. Но ведь каждый знает, что нефтепроводы обычно проходят через тундру и лесотундру, зонами с очень хрупкой экосистемой, которая с трудом восстанавливается даже после прокладки обычной дороги. А аварии на континентальном шельфе ставят под угрозу редкие морские виды фауны и приводят к тяжёлым последствиям. А дефицит же запасов нефти можно покрыть за счёт как раз Восточной и Западной Сибири, а также в акваториях морей. То есть, в любом случае, проект Всемирного фонда дикой природы практически несовместим с решением Департамента.

Резник вздохнул, его мысли вернулись к делам насущным.

И всё-же, что делать с азербайджанцами? С какой стороны ждать нового удара?

Шахид стал чувствовать себя гораздо лучше. И пусть на его лице была маска, которая ему самому напоминала намордник, но он мог видеть, слышать, чувствовать. И самое главное — ЧТО ИМЕННО он чувствовал. А чувствовал он сильную симпатию и привязанность. Именно то, что давно уже не ощущал. Его бессловесная жена ходила по дому робкой тенью, иногда они даже не виделись по нескольку дней. Шахид никогда не обращал на неё внимания, так получилось, что женился он рано, потому что так захотел их с Маликом отец. Он сам и подобрал хорошую жену для Шахида, и тот не посмел ослушаться. Родство с семьёй жены должно было пойти на пользу и укрепление семьи Гусейновых.

Но любви у них не было никогда. Шахид вообще не знал, что такое любовь, до определённого момента. А именно — когда увидел невесту брата, Малика. Он старался сделать всё, чтобы девушка его заметила, чтобы её светлый взгляд как можно чаще останавливался на нём. Больше ни у кого Шахид не видел такого взгляда — лучистого, открытого, радостного.

Девушка

заметила его, и тоже полюбила. Это был первый раз, когда Шахиду удалось стать выше Малика, опередить его.

Но было поздно: она была невестой брата, а у азербайджанцев не принято отбивать невест родственников. Кроме того, Шахид уже был женат. Но они с этой девушкой совершили большой грех. После того, как она вышла замуж за Малика, Шахид был с ней близок. Один только раз он позволил себе обнять её, поцеловать, и почувствовать это совершенное, ослепительное тело. Он очень сильно любил её, и сильно страдал. Она ничего не говорила, но Шахид был уверен в том, что и она любит его с той же силой. Шахид мучился, зная, что она принадлежит его брату, и мучил её. Но всё равно её лучистый светлый взгляд давал ему силы для дальнейшей жизни. Каждое утро он просыпался и думал о том, что сегодня увидит её.

А потом случилась трагедия. Она умерла во время родов. Девочка осталась жива, а её самой не стало. Малик сильно горевал, а Шахид страдал ещё больше. С тех пор он не мог видеть Жанну, не любил её. Ему казалось, что это она виновна в смерти его любимой женщины.

К тому же Жанна была похожа на мать, и Шахид всякий раз вздрагивал, когда смотрел на неё. Он так и не научился жить с мыслью о том, что его возлюбленной больше нет. А со временем неприязнь к Жанне переросла в чувство глухой злобы и отторжения. Эта девчонка фактически убила свою мать, а без той жизнь для Шахида погасла.

И надо же, с тех пор прошло чуть больше двадцати лет, и вот надо же такому случиться, что именно здесь, в больнице, больше похожей на загородный пансионат, он встретил женщину, похожую на свою прежнюю любовь! Вернее, не то чтобы очень похожую… Похожим у них был взгляд — такой же солнечный и лучистый. И новую знакомую Шахида звали точно так же, как и прежнюю его любовь — Тамара. Вернее, ту девушку из его юности звали Тамарос, она была гречанкой наполовину. Но имена всё-же были созвучны,

и это его так взволновало, что он сразу же проникся к Тамаре тёплыми чувствами. Шахид и не представлял, что он настолько сентиментален. Или это просто надвигающаяся старость?

Самое интересное, что у него не было желания затащить Тамару в постель. То есть, может быть, оно и было, но не этим обуславливался его интерес к ней. Шахиду было чрезвычайно приятно в её обществе, он по ней скучал, если она была на процедурах и не могла составить ему компанию, и впервые за много лет он думал о ней и оценивал её поступки не с корыстной позиции. Ему всё нравилось в этой женщине.

А познакомились они на прогулке. Шахид сидел в своей коляске, которую толкала перед собой симпатичная грудастая медсестра, которую Шахид решил обязательно уложить в постель, как только вновь сможет владеть собственным телом.

И вдруг он поймал на себе тот самый, заветный лучистый взгляд, озаряющий всё вокруг. Шахид попросил медсестру, плохо говорящую по-русски, подвезти его ближе к этой скамейке, на которой сидела женщина.

Оказалось, что Тамара хорошо знает русский язык, правда, говорила она с акцентом, но это совершенно не портило общего впечатления. Она жила здесь же, в Швейцарии, и раз в год приезжала в клинику для косметологических процедур.

— Вы и так отлично выглядите, — заверил её Шахид.

— Вы мне льстите, — улыбнулась она, поправляя тёмные пышные волосы. — Я хорошо выгляжу, потому что наша пластическая хирургия шагнула далеко вперёд!

Они тогда вместе посмеялись, но Шахид остался очарован этой милой особой.

С тех пор она сама заходила за ним в палату, сама везла его на прогулку. По дороге они беседовали, Шахид рассказывал о России, из которой Тамару увезли ещё совсем ребёнком. Она тоже была откровенна: её муж умер в прошлом году, и теперь она — вдова. Муж оставил ей неплохое наследство, так что нужды работать у Тамары нет.

Шахид так привязался к новой знакомой, что страшно переживал, как она воспримет его, когда с него снимут эту маску. Тамара ни разу не видела его лица! А вдруг оно оттолкнёт её? Он, конечно, не урод, но и не красавец. А Тамара была просто восхитительна, воздушна, прекрасна!