Второе Пришествие
Шрифт:
Вот тут-то и прояснилась одна важная деталь: мозг Ленина все время с момента смерти Ильича хранился в засекреченном исследовательском институте (он так и назывался: институт мозга). После развала Советского Союза институт этот, как и многие другие подобные учреждения, оказался в сильном кризисе. Исследования, ставившие своей целью доказать превосходство интеллекта коммунистических вождей, прекратились. Мозги хранились в закрытых пыльных комнатах, однако никакого секрета толком и не было, в Германии даже вышел фильм, где эти самые мозги были показаны, а некоторые сотрудники института дали интервью. И вот после внеочередной инвентаризации стало известно: мозг Ленина пропал. Ни один из находящихся в коллекции, - а там были и мозги и Циолковского, и Сталина, и Горького, и многих других, - тронут не был. Теперь рассуждавшие о 'провокации' вынуждены были признать свою неправоту. Но российские СМИ пошли по более простому пути - о краже из института умолчали, да и саму тему с Лениным стали заминать. Хотя информация стремительно облетела весь Интернет, соратник Дроздова, главный пропагандист Даниил Компотов успешно разоблачил 'фейковую' сущность подобных наговоров, а также объяснил,
Массовые забастовки прокатывались по Европе и Америке, и также стихийно затихали. Брожение шло на улицах и площадях, временами выплескиваясь в кратковременные стычки с силами правопорядка. Но все же общей идеи у подобных мелких протестов не было, они оставались разрозненными и легко гасились, как известь.
Идея, выплеснувшаяся в информационное пространство, не могла там долго находиться обособленно: один из богачей, побывавший на приеме у Ленина и уже отдавший крупную сумму на свое последующее оживление, проболтался.
– Ты слышал, Ленина похитили из Мавзолея в Москве, и мозги его из секретной лаборатории, говорят, оживить хотят!
– сказал ему его деловой партнер. Собравшись с силами, сей успешный бизнесмен попытался задержать это в себе, но получилось нечто подобное тому, когда человек ест суп и хочет чихнуть, держит себя до последнего, а в итоге чихает так громко, что разбрызгивает весь суп на несколько метров. Так было и здесь.
– А он уже жив! Я сам видел его!
– вылетела у него с языка сразу целая стая воробьев.
– Как - жив?! Не может быть!
– Может, может, сам видел. В весьма добром здравии.
В итоге слухи крепли. Дошли они и до всевозможных неомарксистов. И последние, естественно, решили вызволить Ильича из буржуазного плена.
Здесь, конечно, стоит уделить особое внимание состоянию 'левых' идей в двадцать первом веке. В России существовало огромное количество подобных организаций. Их число было крайне велико - даже в разы больше, чем в годы реальной революционной борьбы в 1905 и 1917 годах. Но что представляли собой данные организации? Это были кучки, наибольшая численность которых достигала сотни человек. Основа, оплот любой подобной организации составлял один идейный руководитель, человек с зашкаливающей самооценкой, чувствующий себя живым божеством, готовым день и ночь восхвалять свои взгляды. Он отличался принципиальностью, демагогичностью, категоричностью и любовью к изничажению врагов. Этот деятель строил наполеоновские планы по собственному плану, составлял расстрельные списки для первого дня своего правления. После приведения в действие всех приговоров, безусловно, наступала райская жизнь для трудового класса. Пообщаться с этим человеком было делом непростым. При первом впечатлении у Вас в принципе могло сложиться впечатление о нем, как о сбежавшем из психиатрической лечебницы. Да, количеством немотивированной агрессии они могли вполне зарядить небольшой электрогенератор.
Вокруг подобных индивидов группировалось некое ядро из человек десяти, находящихся под большим влиянием лидера, людей несамостоятельных, главным счастьем в жизни которых являлось то, что им посчастливилось быть лично знакомым с величайшим непризнанным вождем, непринятым пророком, которой снизошел до них, открыл им свое учение, ввел в некую семью единомышленников, где можно говорить смело, спорить, сходить с ума. Впрочем, вокруг лидера могли собираться и приспособленцы, пытающиеся уловить в этом мутном пруду свою копейку. Хотя, очевидно, дело прибыльностью и не пахло. Оставшаяся часть шарашки постоянно менялась. Это были вдруг увлекшиеся политикой школьники, неведомо почему возомнившие, что красный - цвет прогресса. Это были случайные пенсионеры, рассиживанию на лавочке предпочетшие единожды оказаться на каком-то мероприятии с красивыми лозунгами. Возможно, даже какая-то доля пролетариата и даже интеллигенции. Первые сразу же понимали, что решению их проблем здесь не помогут - до светлого будущего еще ого-го. Вторые также быстро понимали, что дискуссии здесь нет, и их проекты из серии 'как нам обустроить Россию' здесь не востребованы. Подобных организаций был не один десяток, и каждая формулировала свое видение коммунизма, наследия Маркса и в целом 'левых' идей как единственно верное. Возможно, вышеприведенное описание создаст подобным кружкам несколько сектантский оттенок, но это будет не совсем верно; никто не затаскивал в них насильно и не пытался отобрать квартиры у новеньких адептов.
Слухи об оживлении Ленина поставили светоносных лидеров подобных организаций в неловкое положение: это был человек, за которым они шли, кого боготворили, а себя называли наиболее верно усвоившими его идеи - и что теперь? Подчиняться ему? Наконец воплотить в жизнь то, на пережевывание чего ушли бессонные часы? Некоторые из них были чуть ли не в панике. Тему для очередной встречи на квартире никак не могли подобрать. То есть, было понятно о ком говорить, но как эту встречу назвать? В итоге, названия получались самые уродливые: это и 'Вернем позиции!', и 'Настал наш черед', и 'Капиталисты, вы приговорены!', и, наконец, 'Второе пришествие'. Но большинство организаций в воскрешение все-таки не верили, говорили о двойнике, провокациях и подлоге. Нетрудно догадаться, что аргументов для подтверждения подобных теорий было много больше. Многие группы заметно ожили после скандального похищения из Мавзолея, дискуссия была жаркой - зачем, почему? Большинство обвиняло власть, не решившуюся захоронить вождя мирового пролетариата открыто. Собственно некоторые люди в таких организациях (а там попадались неглупые индивиды) еще в первые дни после происшествия логично предположили скорое появление слухов о возвращении Ленина. Когда слухи и впрямь появились, ряд обывателей встретили их так же, как то бывает и с другими подобными занимательными историями, как встречаются ими новости про пролет НЛО, высадку пришельцев,
На Западе же действительно существовал ряд крупных организаций, которые восприняли всю шумиху всерьез. Дело в том, что работы Фогельштейна и ему подобные проекты по изучению возможностей реинкарнации клеток, перезапуска процессов в организме были весьма востребованы в левых организациях. Научный коммунизм всегда был связан с технократией. Прогресс во всех отраслях науки по-настоящему интересовал идейных людей, а в отличие от российских коллег, участники европейских 'левых' организаций не только вели бесконечные в своей бессмысленности дискуссии, многие даже реально занимались политикой. Впрочем, так называемой 'работой с массами' в политическом смысле не занимался никто, зато эти люди играли заметную роль в деятельности профсоюзов, имевших реальную силу и наладивших рычаги воздействия на реализацию своих экономических требований. Мысль о похищении Ленина сбила с толку до того, что они начали искать похитителей среди своих же сторонников. Выдвигались концепции, что это дело рук некой до сих пор замаскированной коммунистической организации в России, и так далее. Но, как мы уже упоминали, слухи подкреплялись свидетельствами: были люди, видевшие Ильича, а уж людей, видевших тех, кто видел Ильича, становилось с каждой минутой все больше и больше. Все собрания, звонки, уточнения прямо привели к одной устойчивой мысли: ни одна из коммунистических организаций к похищению не причастна. Мотив, экономический, казался очевидным. Все объединились над казавшейся общей идеей. 'Левые' двадцать первого века, имевшие убеждения зачастую очень и очень противоположные: и социал-демократия, и анархизм, и троцкизм, и даже чучхе, равно задались вопросом - даже если Ленин не ожил, то где его труп? Верните его! Не в Мавзолей, так захороните с почестями! А если он ожил, то он не должен быть в заключении! Он не игрушка! А слухи об оживлении были ой как соблазнительны...
Глава IX. Время соблазнов
Отбыли мы виртуально на время из матушки-России, отвлеклись от событий, в ней творящихся, что выглядит крайне непатриотично, поэтому исправляемся и восстанавливаем ход событий с того самого места, где мы и остановились.
Приближались выходные, и Антон отправился в пятницу вечером в кино с Егором. Подбираясь к железнодорожному мосту, он издали заметил пьяненькую компанию, которая состояла из двух мужчин и женщины. Он узнал ее: эта женщина уже неоднократно приставала к нему около станции, выпрашивая копейку. Женщина заметила Антона и закрыла собой пространство ступеней. 'Нету, нету денег', - Антон демонстративно разводил руки в стороны, словно обычно ходит по улице с купюрами в руках. А женщина меж тем была явно не в себе. Ее голубые глаза туманились, и она пыталась схватиться за парня, чтобы сохранить равновесие, равно как и не пропустить его. Для большей верности она дернула его за шкирку: 'Ну хоть рубль, а, жадина? Да ты хоть знаешь, кто я? Я поэтесса! Я, может быть, Достоевская, у меня дома лежит целый сборник моих стихов'. 'Так продайте их, вот и будут деньги', - совсем не в тему предложил Антон. 'Не хочу, - ответила женщина, вглядываясь в лицо парню.
– У Вас глаза, как небо!' Антон вздохнул - неужели впервые в жизни у него появилась возможность отдернуться и отвергнуть бессмысленно-сладкий безвкусный комплимент? 'Ладно, иди', - оттолкнула его женщина и вернулась к своим. Антон пошел дальше, ускоряя шаг, словно это он сейчас упрашивал о помощи и получил презрительный отказ. Егор уже дожидался в условленном месте, лениво поглядывая на часы.
'Опять опаздываешь', - недовольно пробурчал он, вспомнив школьные времена. Антон не стал спорить и пожал плечами. Они обменялись шаблонными вопросами о судьбе друг друга и получили такие же однотипные ответы. Очевидно, ничего нового в их жизнях и не происходило. По дороге к кинотеатру они обменивались заранее припасенными шуточками и подколами, большей части которых было уже больше десяти лет, и раздражения они не вызывали. Пьяная публика крутилась не только у станции; как это обычно и бывает в пятницу, она преобладала на улицах. Быть может, ее было не так много в общей массе, но в глаза она бросалась первой. На фоне подобных прохожих выделилась старушка, причитавшая что-то то про себя, то вслух и махавшая палкой неизвестно на кого. Антон и Егор перешли на противоположную сторону улицы, чтобы избежать встречи с ней. Антон непонятно с чего решил предаться воспоминаниям и рассказал Егору один случай из школьной поры.
'Был я тогда где-то в третьем классе. И вот мы гуляли с Колей. (Это был еще один их общий одноклассник). Я облокотился на одну машину. А может быть, даже и внимательно разглядывал. И бабка как давай на меня орать! Дескать, 'машину угнать хочешь', мол, 'вырастешь - купишь свою' и в таком духе. И вот, дома, я очень жалел. Жалел о том, что не послал ее. Да, в тот период я научился всем этим словам - от тебя! Ты, как помню, по дороге из школы спросил меня, умею ли я материться. И я соврал, ответив да. Но после этого начал употреблять соответствующие слова где только можно и нельзя. И вот я так и представлял, как сказал бы ей: 'пошла ты, бабка!' А сейчас я думаю, и хорошо, что не сказал!'