Второе пришествие
Шрифт:
– Я всегда стараюсь быть на стороне истины и справедливости, - попытался уклониться от прямого ответа Марк.
Но такое увиливание не понравилось его собеседникам.
– "Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне", - процитировал апостол Павел.
– Времена наступает решительные. Мы это знаем.
– Именно так, - подтвердил Петр.
– Получается, что от вас зависит очень многое. Можно сказать, судьба мира.
Эти слова не понравились
– Я никогда не претендовал на такие лавры.
– А никого об этом и не спрашивают, - произнес апостол Павел.
– Просто назначают человека выполнить ту или иную миссию.
– И он об этом не знает?
– Как когда.
– "Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится" - процитировал Марк.
– Так и будет, - уверенно пообещал апостол Павел. Он встал и дивана, вслед за ним поднялся апостол Петр.
– Хочется верить, что вы нас поняли.
– Я вас понял, - сказал Марк.
Это было действительно так, но вот чего он не понял - это что ему делать в такой ситуации.
20.
На следующий день Марк отправился в резиденцию Иисуса и его соратников. Поехать с собой он пригласил Веру, девушка, не раздумывая, согласилась. Он заехал за ней, и они вместе отправились туда.
По дороге Введенский пересказал своей спутнице вчерашний разговор с двумя апостолами. Реакция Веры поразила его.
– Меня это нисколько не удивляет. Этого следовало ожидать.
– Почему?
– Во-первых, Мария мне жаловалась, что между ее мужем и некоторыми апостолами нет единства. А во-вторых, у меня тоже глаза есть, и я кое-что замечаю.
– А я вот нет. Точнее, я видел, что между Иисусом и Павлом нет большой дружбы, что они часто не согласны друг с другом. Я даже специально перечитал всю историю отношений между Павлом и другими апостолами. Они так и не нашли общий язык, слишком по-разному смотрели на доставшееся им от Него наследие. Но все это случилось уже после распятия и вознесения Иисуса. Не случайно, что многие считают, что церковь должна называться не христианской, а паулинской. Те разногласия и разночтения, возникшие еще в те времена, теперь не просто дают о себе знать, но даже усиливаются. Что, впрочем, вполне объяснимо, за столько веков то, что было когда-то заложено, теперь расцвело пышным цветом. Другое дело, всем ли он нравится.
– Но теперь мы многое знаем, - произнесла Вера.
– Знаешь, я волнуюсь за Него.
– Почему. В конце концов, Он же Бог, он может все. Ему ничего не угрожает в отличие от нас, смертных.
– Да, только Он не станет на этот раз применять свою божественную силу. Или только самую малость.
– Это тебе Мария Магдалина сказала?
– Да. И я сама это почувствовала. Он хочет все испытать и все пройти, как человек. Чтобы лучше понять.
– Чего?
– спросил
– Все, что произошло, все, к чему это привело, все, что стало с нами. Он же ответственен за то, что сам же и породил. Поэтому мы Ему и нужны. Он хочет посмотреть на ситуацию
– Я - тоже. Знаешь, я много раз задумался, в чем смысл моей жизни? Особенно после того, как утратил слепую юношескую или скорей детскую веру в Бога.
– А твоя работа, твои книги?
– Все это не заполняет меня всего. Даже написание книг. Это скорей сублимация пустоты. Мне чего-то хотелось, а чего я и сам точно не ведал.
– Странно, мне как раз казалось, что с этим у тебя проблем нет.
– Мне тоже долго так казалось. Или скорее я гнал от себя эти мысли и ощущения. Понимаешь, книги не заполняли меня всего. Их столько в мире уже написано. А каков результат?
– Твоя книга привлекла к себе внимание. Даже Иисуса.
Введенский кивнул головой.
– По крайней мере, это оправдывает ее появление.
Вера внимательно посмотрела на него.
– Я не знала, что тебя это беспокоит. Почему мы раньше никогда не говорили об этом?
– Я не решался.
– Не решался?
– удивилась Вера.
– Да. Я не на все темы мог с тобой разговаривать.
– Почему?
– Боялся разногласий в вопросах веры.
– Я давно знала, что ты ее утратил.
– Это не совсем так. Я утратил прежнюю веру и хотел обрести новую. Только не представлял, какую и во что.
– А теперь что-то изменилось?
– Если не изменилось, то изменяется. Я вдруг в какой-то момент осознал, что могу верить в Него. Не в Того, что нам вещают с амвона, и даже не в Того, что описан в Священном писании, а в того, в Кого узнал совсем недавно. Только эта вера совсем иная. Я скажу тебе странную вещь: это вера в себя. Ты меня понимаешь?
Какое-то время Вера молчала, потом вдруг придвинулась к Введенскому и также, не говоря ни слова, поцеловала его в щеку.
21.
Введенский быстро понял, что обстановка в доме, если не накаленная, но уж точно напряженная. Вся апостольская рать собралась в тесный круг и о чем-то оживленно дискутировала. Марк отыскал глазами Иисуса, он сидел немного в стороне от всех, слушал говорящих, но ему показалось, что Сам он активно в дискуссии не принимал участие.
Почти никто не обратил внимание на вошедших. Все лишь отвлеклись буквально на несколько мгновений, посмотрели на них - и вновь вернулись к своему разговору. Одна лишь Мария Магдалина подошла к ним, она обменялась поцелуем с Верой, пожала Введенскому руку, кивнула головой на сидящих и вернулась на свое место.
Введенский и Вера заняли места неподалеку от всех. И стали внимательно слушать.
– Мы должны понять, с какой целью после столь долгого отсутствия мы вернулись на землю, снова пришли в этот мир. Ответь нам, Йешуа, ведь это ты нас всех призвал. И мы снова, как и тогда, не рассуждая, не сомневаясь, двинулись за тобой, - все более распыляясь, говорил Андрей Первозванный.
– Мы провели тут уже немало времени. И я хочу спросить в первую очередь Тебя, и всех остальных: каков результат?