Второе пришествие
Шрифт:
Мария Магдалина включила чайник, а когда он вскипел, налила всем быстро растворимого кофе. Введенский никогда не любил этого суррогата и старался его пить, как можно реже. Но сейчас, сделав пару глотков, он удивился, каким вкусным оказался напиток.
– Вот о чем, Марк, я хочу вас расспросить, - произнес Иисус.
– Что происходит в стране? В последнее время я много вниманию уделяю этому вопросу. Мне кажется, назревают какие-то чрезвычайные события. Или я не прав?
– К сожалению, Вы правы, - подтвердил Введенский.
– Мы на пороге больших событий.
– Что же, по-вашему,
– Нынешний политический режим вызывает все больше неприятие общества. К сожалению, он действует в тесной связке с церковью, которая его всячески поддерживает.
– Если вы полагаете, что меня это сильно угнетает, то это не так. Я не считаю эту церковь своей.
– Иисус и Мария Магдалина обменялись взглядами. И Введенский понял, что в этом вопросе они единомышленники. Возможно, и во всех остальных. В отличие от апостолов, среди которых все сильней проявляются разногласия. Вот бы на эту тему с Ним поговорить.
– Что ж Вы в таком случае хотите знать?
– спросил Введенский.
– Меня интересуют эти люди, которые выступают против режима. Вы же помните, я тоже выступал против властей.
– Это очень разные люди и течения. Их объединяет одно: они против системы.
– А вы, Марк, против или за?
Для Введенского это был не самый простой вопрос. Но он понимал, что сейчас тот момент, когда надо отвечать предельно откровенно и честно.
– Мне не нравится нынешний политический режим, я считаю его вредным для страны. Он без конца клянется Богом, наш президент и его челядь постоянно ходит на службы в церкви. Но по мне эта вера страшней любого безверия, в ней нет ни малейшей доли правды и искренности. Сплошное лицемерие. Эти люди рано или поздно приведут страну к катастрофе. Но при этом я не готов сражаться против них, идти на баррикады. В этом плане я скорей конформист. Я в последнее время задавался вопросом: как бы повел себя тогда, когда Вы появились впервые? Пошел ли за Вами, как апостолы? И не могу ответить.
– Если не можете ответить, значит, бы не пошли, - произнес, впрочем, без всякого осуждения в голосе Иисус.
– Но я хотел бы вас попросить: можете ли вы меня с кем-нибудь из противников режима познакомить?
Введенский сразу же подумал о Бурцеве.
– Да, я знаю таких людей.
– Тогда организуйте мне с ними встречу.
– Иисус на несколько мгновений о чем-то задумался.
– Только, пожалуй, не говорите пока им, кто я есть на самом деле.
– Как же вас представить в таком случае?
– Назовите меня Иоанном, то есть Иваном по-вашему.
– Хорошо. Сделаю это в самое ближайшее время.
23.
Епископ Антоний сидел в гостиной и пил чай. Возле него расположился отец Вениамин. Рядом с ним тоже стояла чашка, но он, казалось, забыл про нее и не спускал глаз с гостя. Они не выделись много лет, можно сказать, целую вечность. Даже не переписывались и не перезванивались до самого последнего времени. Они не принимали по поводу этого согласованного решения, так случилось естественным путем. Каждый для себя посчитал, что в этом нет насущной необходимости. Они и без того знали мысли друг друга, слишком много в свое
Епископ Антоний приехал без предупреждения. Он позвонил в дверь, отец Вениамин открыл ему и оказался в его объятиях.
Они долго стояли на крыльце, смотря друг на друга счастливыми глазами. И только в тот момент оба по-настоящему поняли, насколько сильно каждый из них соскучился по-другому.
Первые полчаса беседы они посвятили бытовым темам, сознательно избегаю то, ради чего епископ Антоний сорвался с места и почти нелегально прибыл сюда. Но оба понимали, что вот-вот между ними начнется главный разговор, ради которого они и сидят тут.
Епископ Антоний допил чай и решительно отодвинул от себя кружку.
– Расскажи, мой друг, об этом великой встрече. Почему ты уверен, что это Он?
– Я это почувствовал почти сразу. Не знаю, как тебе это объяснить. Он совсем не похож на Того, Кого я представлял. И все же я понял: это Он. Уверен, когда Его увидишь, сердце шепнет тебе то же самое.
– Если это так, то это самое великое событие в мировой истории!
– воскликнул епископ Антоний.
– Почему и нет. Я долго размышлял об этом.
– И какие у тебя на сей счет мысли?
– Не слишком радужные.
Епископ Антоний пристально посмотрел на друга.
– Он пришел, а тебя мысли не самые радужные. Мой друг, поделись ими со мной.
– Эти мысли очень неясные. Но я так думаю: если Он снова появился, значит, откладывать приход больше не мог. Ситуация стала критической.
Епископ Антоний некоторое время сидел в задумчивости.
– Как твои сыновья? Как Марк?
Отец Вениамин знал, епископ всегда любил Марка и не симпатизировал Матвею.
– Он-то и привел ко мне Иисуса, - ответил отец Вениамин. Мой сын с Ним сблизился. Они много общаются.
– О чем?
– Точно не знаю. Насколько могу судить, Он выбрал Марка, чтобы лучше разобраться в современной жизни.
– Признаться, это не самый плохой выбор. В твоем старшем сыне сочетается ум, проницательность и честность. Надеюсь, я вскоре увижу Марка.
– Ты не спрашиваешь о Матвее?
Епископ Антоний посмотрел мимо отца Вениамина.
– О нем мне кое-что известно. Он ближайший сотрудник Валерьяна Чарова. Тебе ли не знать, что это за человек и как я к нему отношусь.
– Да, это мне хорошо известно. И я разделяю твое отношение к Чарову. Сколький, неискренний человек. Такие позорят церковь, многие судят о ней по подобным личностям. Матвей сам решил у него работать. Я не стал этому противиться. Пусть каждый идет своим путем, каким бы он не был. Все в воли божьей.
– Ты прав, - согласился Епископ Антоний.
– Божьему промыслу нужны все пути, по которым идут люди. Другое дело, что мы не всегда понимаем смысл того или иного направления. А чаще всего даже не пытаемся разобраться. Но ты не находишь, что сейчас как раз такой момент, когда пора это сделать. Наступает час истины. Иначе Он бы не пришел.