Второе затмение, или Загадка солнечного узора
Шрифт:
Джайпур походил на город из сказочной страны. Девочка с восхищением разглядывала розовые здания с узорными архитектурными элементами, сияющие под жарким солнцем, от которого все краски казались ярче. Она слышала непривычную местную музыку, людской смех, и внутри у неё всё бурлило от восторга. Роуз Маддл, прачка из работного дома, стала наследницей богатого рода, а теперь ещё и участвует в торжественной процессии в Индии! На самом деле она чувствовала себя как самозванка, но всё равно широко улыбалась и приветливо махала рукой.
Генерал и профессор
А ещё дальше маршировали стражники, рядом с экипажем махараджи, запряжённым двумя слонами. Все встречали правителя радостными криками и тянулись к нему.
По крышам бегали обезьяны, следуя за процессией, и Роуз поразилась тому, насколько они большие – раз в пять крупнее Бахулы!
Она похлопала Руи по плечу и показала на них пальцем.
– Ну они, конечно, не того вида!
– Очень даже того, – с улыбкой ответил Руи. – Бахула вырастет и станет таким же!
Бахула ухмыльнулся.
– Пожалуйста, не вырастай, – попросила зверька Роуз. – Я люблю тебя таким, какой ты…
Девочка не успела договорить. У одного из торговцев опрокинулась корзина, и на дорогу посыпались спелые плоды манго.
– Держись крепче, – сказал Руи, подаваясь вперёд: он хотел рассмотреть, что там происходит.
Падма неуклюже шагнула в сторону, а Роуз съехала набок.
Она с трудом удержалась в седле и вскрикнула:
– Чтоб меня!
Вслед за манго вдруг выехала телега и отрезала Падму от остальной процессии. Народ бросился подбирать плоды. Люди о чём-то спорили. Махаут закричал, наверное, упрашивая толпу, чтобы их пропустили, но ничего не помогло. В довершение всего на дорогу вышла корова и остановилась, явно не собираясь в скором времени двигаться с места. Падма отшатнулась и затрубила.
Роуз мотнуло вперёд-назад, а Руи похлопал слониху по голове, пытаясь утихомирить.
– Тише, милая подруга. Не волнуйся и не бойся.
Падма немного успокоилась, и Роуз огляделась по сторонам. В толпе мелькнули золотые кудри, и у девочки ёкнуло сердце. Неужели здесь Мисси?! Она сощурилась, вглядываясь в путаницу голов и рук, но увидела только какого-то ребёнка, на макушке которого была корзина, наполненная древесной стружкой.
Это никак не Мисси. Роуз вздохнула с облегчением. Та ей просто привиделась. Наверняка Руи прав. В конце концов, что вредной маленькой леди делать в Индии?
– Ты в порядке? – спросил Руи.
– Да, – ответила Роуз и помотала головой, отбрасывая лишние мысли.
Махаут повёл слониху вперёд, размахивая палкой, чтобы разогнать толпу, и ворча:
– Чаал, чаал [9] .
– Куда он нас ведёт? – спросила Роуз.
Они свернули на боковую улочку, и процессия махараджи совсем пропала из вида.
– Думаю, во дворец окольным путём, – предположил Руи.
С обеих сторон от узкой дороги возвышались здания с террасами и с широко открытыми дверьми. Роуз было видно, как люди трудятся: прядут, плетут корзины, чинят обувь. Повсюду блуждали собаки, козы и коровы, никто особо за ними не приглядывал.
9
Отойдите, отойдите (хинди). (Прим. пер.)
– Чьи это животные? – спросила Роуз.
– Они не принадлежат никому, – ответил Руи, широко улыбаясь, – и в то же время всем!
– Как так?
– Мы – индийцы – ухаживаем за животными. И кормим всех, вплоть до муравьёв! Каждый день. Мы считаем, что они особенные – и о них надо заботиться. Даже о шаловливых обезьянках!
С этими словами он пощекотал Бахулу по макушке. Маленький макак принял рассерженный вид, но тоже расплылся в улыбке.
– Даже муравьёв! – хихикнула Роуз.
Всё здесь было совершенно другим – не только язык и цвет, но и само человеческое мышление. И ей это очень нравилось.
Падма прошла под ярко-оранжевыми тряпками, которые сушились на верёвке, протянутой над улицей. Друзья пригнулись, чтобы не задеть их головами. Слониха выбралась на оживлённый рынок, и атмосфера резко изменилась. Высокие розовые здания тянулись высоко в чистое синее небо.
– Мы на базаре! – объяснил Руи, перекрикивая шум. – Дворец прямо за углом.
Торговцы сидели на земле среди разноцветных овощей. Повсюду звучала причудливая музыка, в воздухе витал запах горячего, пряного дыма.
Махаут отвёл Падму в самое сердце общего хаоса. Все протягивали товары: ковры, голубые и белые горшки, безделушки, замысловатые тапочки. Везде бегали смеющиеся ребятишки. Роуз стало не по себе.
– Просто безумие какое-то, – прошептала она.
– Ты быстро привыкнешь, – сказал Руи. – Жизнь налажена как в большом механизме, но шестерёнок очень много, их целые тысячи, все разные, и каждая делает что-то своё. У нас есть особое слово, которого нет в твоём языке. Джугад – то есть изобретательность, если таковая необходима, понимаешь? Именно находчивость и делает индийский народ столь потрясающим!
В небо поднялась стая голубей, громко хлопая крыльями.
– Может, ты наберёшься немного этого джугада и выведешь нас отсюда? – предложила Роуз.
Дзы-ы-ы-н-нь!
Огромные музыкальные тарелки ударились друг о друга, и толпа сразу затихла. Махаут резко замер, Падма остановилась. Роуз вытянула шею и разглядела небольшую платформу, окружённую странными высокими зеркалами, искажающими всё, что в них отражалось. Начали бить в барабаны, снова зазвенели тарелки…
ВШУХ!
Стена пламени пронеслась по платформе. Из-за отражений в зеркалах она казалась во много раз больше.