Второму игроку приготовиться
Шрифт:
Когда он назвал нас «детьми», я окончательно сорвался и впал в полную ярость, набросившись на обзорный экран, как будто мог пролезть сквозь него и ударить его.
«Ты заплатишь за это, сукин сын!» кричал я, потому что, очевидно, насмотрелся слишком много фильмов, и потому что был в ужасе и отчаянно хотел этого не показывать.
«Вот это дух!» сказал Анорак, ухмыляясь. «Тебе лучше поторопиться, Парсифаль». Он снова постучал по своим воображаемым часам и запел: «Время продолжает неумолимо бежать, бежать, бежать в будущее….».
С этими словами Анорак завершил разговор, и гигантский обзорный экран
«К месту аварии направляется вертолет медицинской помощи», — сказал Фейсал. «Но пройдет немало времени, прежде чем они смогут взять ситуацию под контроль».
«Как кто-то мог выжить после такого взрыва?» пробормотала Эйч.
«Вы должны начать действовать», — услышали мы знакомый женский голос.
Мы все повернулись, чтобы увидеть аватар Саманты, как раз когда он закончил рематериализацию в углу конференц-зала.
«Тогда я продолжила бежать», — продолжила она. «И я упала на землю перед самым столкновением с самолетом. Там был небольшой каменный пешеходный мостик через ручей, и я нырнула под него». Она поморщилась. «У меня несколько ожогов первой и второй степени, и мне придется наложить несколько швов. Но я в порядке».
К ней подбежали Эйч и Сёто и обняли ее аватар. Я сопротивлялся желанию присоединиться к ним, но с огромным трудом. Вместо этого я просто стоял рядом с Фейсалом, который не смог удержаться и обнял меня. И я был так счастлив, что обнял его в ответ.
Саманта все еще была жива. У меня все еще был шанс все с ней исправить. Рассказать ей, как я ошибался во всем. Извиниться за то, что не слушал ее. И сказать ей, как сильно я по ней скучал…
Но она не задержалась здесь надолго.
«Я зашла в сеть всего на несколько секунд, чтобы сообщить вам всем, что я в порядке», — сказала она, осторожно высвобождаясь из медвежьих объятий Эйча. «Теперь мне нужно идти, чтобы медики привели меня в порядок. Есть еще несколько вещей, которые мне нужно сделать, и я не могу сделать их, пока Холлидей-9000 «смотрит».
Ее шутка про 2001 год вызвала у меня непроизвольный смех. Саманта была единственным человеком, который когда-либо мог заставить меня сделать это, и она знала это. Я смущенно взглянул на нее, и она снова улыбнулась мне. И на этот раз, с огромным усилием, мне удалось не отвести взгляд.
«Си, ты, Эйч и Сёто должны начать поиски Второго осколка прямо сейчас», — сказала она. «Поторопись! Я присоединюсь к вам, как только смогу».
И затем она исчезла, не дожидаясь моего ответа.
Я постоял минуту, глядя на место, где был ее аватар, пытаясь обуздать свои мечущиеся мысли.
«Обнуляйся, приятель», — сказал Сёто, ткнув меня локтем в ребра. «Арти права. Нам нужно найти Второй Осколок. И быстро».
Я кивнул и достал Первый осколок из своего инвентаря. Когда я взял его в руку, он наполнил конференц-зал своим синим свечением, каждая из граней ловила свет и преломляла его на стенах и полу в калейдоскопическом узоре.
Я протянул осколок Эйч, но когда она попыталась взять его, ее рука прошла сквозь него, как будто это была иллюзия. Сёто попробовал то же самое и получил
— Холлидей закодировал этот осколок так, чтобы любой мог найти его тайник и вызвать его появление, — сказал я. — Но забрать его может только один из двух наследников Холлидея. Я или Огден Морроу. Холлидей отдал Огдену свою старую коллекцию аркадных игр, помните?
Я рассказал им, как использовал календарь Бориса Вальехо в подвале Ога, чтобы изменить год симуляции Миддлтауна, и как добыл Первый осколок в спальне Киры. Я не упомянул, что заплатил девушке по имени Л0энгрин миллиард долларов, чтобы она все это выяснила за меня. Мне было стыдно признаться, что мне понадобилась ее помощь. И я твердо решил больше не обращаться к ней за помощью, пока у меня не останется выбора.
«На поверхности Первого осколка выгравирована подсказка», — сказал я, перевернув его в руках, чтобы они могли ее увидеть. «Подсказка о том, где спрятан следующий осколок».
Эйч прочистила горло и прочитала подсказку вслух.
— «Ее краски и холст — единица и ноль», — прочитала она. — «Самая первая героиня, пониженная до героя». — Она подняла глаза, чтобы встретиться с моими. — Есть идеи?
Я покачал головой.
— Пока нет, — ответил я. — Но это первая возможность попытаться расшифровать его. — Я указал на первую строчку подсказки. — Но я думаю, что первая строка должна быть ссылкой на Киру и ее карьеру художника видеоигр. "Ее краски и холст — единица и ноль».
Эйч кивнул. Но Сёто ничего не ответил — он уже погрузился в раздумья.
— Я соглашусь, — ответила Эйч. — Но как насчет «Самая первая героиня, пониженная до героя»?
Я несколько раз прокрутил эту строчку в голове, пытаясь разобрать смысл. Но мой мозг не желал сотрудничать. Было ошибкой навязчиво пересматривать кадры катастрофы в поисках хоть какого-то признака Саманты. Теперь я мог думать только об обугленных человеческих трупах, которые я видел в парке, где упал ее самолет. Тела по меньшей мере дюжины людей — людей, которых Анорак уже убил, не задумываясь.
«Давай, Си», — сказала Эйч, когда я не смог ответить. «У тебя должны быть идеи….».
«Я не знаю», — пробормотал я, энергично почесывая кожу головы в попытке запустить свой мозг. «Я полагаю, это может быть отсылкой к Ранме 1/2 [18] ? Героиня, пониженная до героя?»
Я хватался за соломинку, и Эйч это знала.
— Да ладно, Си, — сказала она. — Ранма был мальчиком, который превратился в девочку, а не наоборот. И кроме того, в подсказке написано «самая первая героиня».
18
Отец и сын, Ранма и Гэнма Саотомэ, путешествуют по Китаю. Гэнма — мастер боевых искусств и готовит своего отпрыска к тому, чтобы он стал достойным представителем школы универсальных боевых искусств. Однако в Китае путешествие заводит их в долину проклятых гейзеров, и в результате случайного купания в источниках долины на отца и сына падает страшное проклятие: Гэнма превращается в панду, а Ранма — в девушку. И ведь сразу не разберешь, кому из них повезло меньше… Одно обегчение: горячая вода возвращает им прежний облик.